В третьей части композитор обращается к Евангелию от Иоанна. В нем рассказывается о том, что «при кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе». Умирая на кресте, Сын Божий заботится о Своей Пречистой Матери, оставляя Ее на попечение любимого ученика. В лице этого ученика Он вверяет покрову Своей Матери все человечество, всех членов Своей Церкви.
Неизвестный художник. Распятие. 1480–1495
Четвертая часть стоит в середине произведения и является его драматической кульминацией. Здесь звучат слова Христа из Евангелий от Матфея и Марка: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?». По воле Бога Отца Господь Иисус Христос должен был претерпеть не только физические, но и душевные муки. Самой страшной мукой для человека является чувство, что он оставлен Богом. И это чувство должен был испытать Спаситель мира на кресте. По словам апостола Павла, «Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа. Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь». С тех пор и доныне всякий человек, которого постигает искушение и который думает, что Бог оставил его, может с молитвой обратиться к Сыну Божьему, претерпевшему на кресте муки богооставленности.
Пьетро Лоренцетти. Распятие. 1340
В пятой и шестой частях композитор обращается к Евангелию от Иоанна. В нем рассказывается: «После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух». Смерть Иисуса Христа на кресте является завершением на земле того плана, который был предначертан Божественным Провидением и явлен в том, что «Слово стало плотию». Предвечный Сын Божий исполнил Свою земную миссию: Он прославил Отца на земле, совершил дело, которое Отец поручил Ему исполнить. Следующим событием в исполнении предначертанного Богом плана будет Его воскресение из мертвых.
В седьмой части композитор обращается к повествованию из Евангелия от Луки: «Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого: и померкло солнце, и завеса в храме раздралась по средине. Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух». Ни слова упрека не раздается из уст Умирающего: только всецелая покорность воле Отца, Который «так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».
Заключительная часть произведения Гайдна называется «Землетрясение». Она является музыкальной иллюстрацией к словам из Евангелия от Матфея: «И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим». Музыка Гайдна в этой части исполнена драматизма и трагизма.
Иногда о Гайдне говорят как о композиторе легкомысленном и поверхностном, писавшем преимущественно развлекательную музыку, притом в больших количествах. Будучи придворным композитором у князей Эстергази, он, конечно, должен был сочинять и развлекательную музыку, которая исполнялась за обедом или в домашних концертах. Но когда он обращался к вечным темам, его искусство приобретало иной размах, выходило на иной уровень. В этом может убедиться всякий, кто услышит одно из самых великих его творений: «Семь слов Спасителя».
Вольфганг Амадей Моцарт. Последнее творение
«…Смерть есть подлинная конечная цель нашей жизни. За последние два года я так близко познакомился с этим подлинным и лучшим другом человека, что образ смерти для меня не только не заключает в себе ничего пугающего, но, напротив, дает немало успокоения и утешения! И я благодарен Богу за то, что Он осчастливил меня, предоставив возможность узреть в смерти ключ к истинному блаженству. Я – как бы молод я ни был – никогда не ложусь в кровать, не подумав, что на другой день, быть может, меня не станет. И все же ни один человек из всех знающих меня не может сказать, что я мрачен или печален в обращении с другими. Вот за это блаженство я вседневно и благодарю Создателя». Так писал Вольфганг Амадей Моцарт своему отцу за несколько лет до смерти.
В один из летних вечеров 1791 года Моцарт сидел дома один. За окнами лил дождь, и он не услышал, как открылась дверь и в комнату вошел странный человек. Он был одет во все черное. Незнакомец молча протянул конверт с коротеньким письмом – заказывали написать реквием. «От кого вы пришли?». «Заказчик желает, чтобы его имя осталось в тайне. Сколько вы потребуете?». Моцарт назвал довольно крупную, по его мнению, сумму. Гость спокойно вынул кошелек, отсчитал половину: «Вот задаток, еще столько же после окончания».
Работа композитора редко бывала доходной, и Моцарт со своей семьей жил в постоянной нужде. Они с Констанцией часто болели. От холода и плохой еды один за другим у них умерли трое малышей. Поэтому хороший заказ мог бы обрадовать композитора. Но что-то в появлении человека в черном сразу насторожило его. Мысли о смерти, которые и раньше преследовали его, теперь стали неотступными. Он взялся за Реквием, но вскоре почувствовал, что пишет заупокойную службу по самому себе.
Барбара Крафт. Посмертный портрет Моцарта. 1819
«В моей голове хаос, – писал он другу. – Лишь с трудом собираюсь с мыслями. Образ незнакомца не хочет исчезнуть с глаз моих. Я беспрерывно вижу его. Он просит, он настаивает, он требует работы. Я продолжаю, ибо сочинение музыки утомляет меньше, чем бездействие. Больше мне нечего бояться. Чувствую, мой час пробил. Я должен умереть… А как прекрасна была жизнь!.. Но никому не дано изменить предначертанного судьбой. Надо послушно склониться перед волей Провиденья».
В какой-то момент Моцарту стало понятно, что ему не удастся завершить Реквием. Тогда он пригласил своего талантливого ученика Франца Зюсмайера, показал ему наброски партитуры и рассказал, каким он хотел бы видеть сочинение. Ученик постарался запомнить все как можно тщательнее.
Вильгельм фон Каульбах. Последние дни жизни Моцарта. 1873
«Он умирал хладнокровно, – пишет один из его друзей, – но очень неохотно. Это и понятно, если вспомнить, что как раз в это время Моцарт получил декрет о зачислении его на должность капельмейстера собора Святого Стефана со всеми доходами, исстари связанными с этим местом. Впервые в жизни перед ним раскрылась перспектива достатка и спокойствия. Но, увы…»
Накануне смерти Моцарт сообщил родным, что ночью его не станет. Им еле удалось уговорить священника прийти в непогоду. После исповеди и причастия Моцарт дал Францу последние наставления об оркестровке и вскоре потерял сознание.
В час ночи 5 декабря 1791 года страдания окончились. Его положили в самый дешевый сосновый гроб и похоронили в общей могиле. От покойного осталось 200 гульденов наличными и три тысячи – долгов.
Загадка «черного человека» разрешилась после смерти Моцарта. Им оказался управляющий одного графа, который тайно покупал музыку у композиторов и выдавал её на домашних концертах за свою.
Оригинал, написанный рукой Моцарта, – тот самый, который Зюсмайеру пришлось дописывать, – издан. По партитуре видно, что Моцарт успел написать целиком лишь первый номер. Начиная со второго номера в партитуре все больше пустых строк. В некоторых прописана только партия хора или солиста и сделан набросок басовой партии. В других выписаны голоса струнных, но отсутствуют духовые. Из знаменитой «Лакримозы» в партитуре лишь восемь тактов. Последние номера Реквиема полностью отсутствуют.
Возможно, Моцарт оставил Зюсмайеру какие-то другие наброски, помимо этой партитуры. Но так или иначе ученику пришлось многое дописывать: где-то отдельные голоса, а где-то целые такты или номера. Чтобы не оставить партитуру незавершенной, он взял фрагменты из начальных номеров и повторил их в конце – там, где Моцарт не оставил ничего, кроме пустых нотных листов.
Вольфган Амадей Моцарт. «Реквием». Первая страница
Итогом работы двух человек – учителя и ученика – стало поистине грандиозное творение, проникнутое глубоким религиозным духом, дышащее подлинным вдохновением. Вне зависимости от степени участия Зюсмайера, за всеми тактами произведения стоит гений Моцарта.
Могилу композитора так и не удалось найти, но его музыка сегодня звучит повсюду. А Реквием – это завещание, которое он оставил потомкам. И еще – это его благодарность Богу за жизнь, короткую и прекрасную, несмотря на все лишения и скорби.
Людвиг ван Бетховен. Героизм духа
Оратория Бетховена «Христос на Масличной горе» исполняется достаточно редко. Она была посвящена одному из самых драматичных моментов евангельской истории – молитве Христа в Гефсиманском саду.
Об этом событии, которое произошло сразу после Тайной вечери, евангелист Матфей пишет: «Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты. И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. Еще, отойдя в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя. И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы все еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников; встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня».