[1309], а в 1919-м утвержден как руководитель историко-литературной комиссии и избран членом Совета наряду с руководителем медицинской комиссии Е. М. Степановым и П. Е. Мельгуновой[1310].
Известный литературовед Иван Никанорович Розанов (1874–1959) — в 1919 году кандидат в члены Совета «Задруги»[1311] — в 1914-м напечатал в издательстве первый том «Русская лирика. От поэзии безличной — к исповеди сердца. Историко-литературные очерки» (второй том — «Пушкинская плеяда. Старшее поколение» — опубликован в «Задруге» уже после высылки Мельгунова, в 1923-м). В 1920 году в «Задруге» под редакцией Розанова и Ю. М. Соколова вышел сборник «Творчество Тургенева», в котором принял участие и Б. М. Соколов статьей «Мужики в изображении Тургенева». В 1917 году в «Задруге» Розанов выпустил сборник «Песни о свободе» в серии «Свободный народ» (№ 34).
Среди участников сборника Наталья Александровна Эттли-Кирпичникова (1875–1966[?]), дочь литературоведа и либерала, профессора Московского университета Александра Ивановича Кирпичникова (1845–1903). Приехав учиться медицине в Цюрих, она в 1905 году вышла замуж за Макса Эттли (Max Oettli, 1879–1965), защитившего в Цюрихском университете диссертацию об альпийской флоре[1312]. Кирпичникова познакомилась с семейством Эрисманов еще до Цюриха — через Голубевых. Дело в том, что имение А. Е. Голубева — Н. П. Сусловой и дачи ее отца и деда, профессора Н. А. Головкинского, ректора Новороссийского университета, были расположены поблизости в Кастеле-Приморском (недаром это место получило название Профессорского уголка)[1313]. Сестра Натальи Александровны занималась в Москве педагогической деятельностью — возглавляла гимназию на Знаменке (ныне здание занимает Музыкальная школа им. Гнесиных)[1314], где на либеральный манер обучались совместно девочки и мальчики[1315]. Возможно, этим объясняется появление «педагогических» переводов Кирпичниковой в московской печати в 1910-е годы[1316].
Обращает на себя внимание, что все авторы (за исключением Маттьё), были напрямую связаны с Россией, жили в основном в Москве, где и действовали Мельгуновы. По-видимому, обитавшие в Цюрихе родичи — Теодор и Вера Эрисман — лишь взяли на себя вместе с Маттьё организационную, практическую сторону реализации подготовленного Мельгуновыми издательского проекта. Однако им необходимо было не только организовать выпуск книги, но и перевести или по крайней мере откорректировать перевод текстов на немецкий язык[1317] — ведь издание было нацелено на всестороннее ознакомление с Россией и ее культурой именно западного читателя. Отсюда и тематика сборника. В первый выпуск входят статьи о русском искусстве (В. Эрисман), музыке (И. Степанов), философии (А. Лосев), о Пушкине (В. Эрисман), народном эпосе (Б. Соколов) и о значении русской литературы (Ж. Маттьё). Во второй — о русской истории (И. Степанов), церковной жизни (С. Мельгунов), крестьянстве и земстве (И. Белоконский), обществе (П. Степанова-Мельгунова), педагогике (Н. Румянцев), женском вопросе (Н. Эттли-Кирпичникова), государственном устройстве (К. Сивков). Такая тематика вполне могла соответствовать позиции Мельгунова как учредителя «Союза возрождения России».
Остается непроясненным вопрос о том, каким образом лосевский текст о русской философии попал на страницы сборника. Каких-либо сведений, подтверждающих личное знакомство Лосева с Мельгуновым, мы пока не обнаружили. Однако надо обратить внимание на один весьма примечательный факт, до сих пор не замеченный исследователями лосевского творчества: имя Лосева, Алексея Федоровича, числится в списке членов кооперативного товарищества «Задруга» по состоянию на 15 мая 1919 года[1318] (в списках за 1918 год его еще нет[1319]). Кроме того, лосевское собственноручное curriculum vitae от 29 октября 1919 года, недавно найденное нижегородской исследовательницей Н. Ю. Стоюхиной, свидетельствует, что молодой профессор осенью 1919-го не только собирался участвовать статьей «Элементы платонизма в чистой феноменологии» в задуманном «Задругой» сборнике «Философия Гуссерля», но и отдал туда свою книгу «Происхождение греческой трагедии», объемом 19 печ. листов[1320]. Когда и через кого попала лосевская статья о русской философии к Мельгуновым, а от них — в Швейцарию к Эрисманам, какими путями сам Лосев стал членом «Задруги», мы пока ответить не можем. Но это не мешает нам выдвинуть ряд гипотез.
Первая гипотеза: лосевский текст мог попасть к Мельгуновым через Соколовых. Есть сведения, что Лосев и Соколовы были знакомы; дружеские отношения у Лосева были с женой Ю. М. Соколова В. А. Дынник, окончившей в 1920 году Киевский университет и в 1940-х преподававшей в том же, что и Лосев, педагогическом институте[1321]. К сожалению, неизвестно, были ли личные контакты с братьями Соколовыми у Лосева уже в 1918 году.
Вторая гипотеза, связывающая участие Лосева в газете «Жизнь» и в сборнике «Russland», базируется на целом ряде совпадений. Это, прежде всего, общая тема (русская философия) лосевских статей для «Жизни» и для «Russland». Далее — относительная близость по времени написания. Хотя статья в сборнике «Russland» не датирована[1322], дату ее написания можно уточнить, если учесть, что Лосев в ней говорит о «Свете Невечернем» С. Булгакова как о книге, вышедшей несколько месяцев назад (1. S. 106). Книга появилась в мае 1917 года[1323], так что статья писалась во второй половине 1917-го, где-то за полгода до обзора философской литературы в газете «Жизнь». Третье совпадение — связь главного редактора газеты «Жизнь» анархиста Алексея Алексеевича Борового (1875–1935) с мельгуновским издательством. В 1922 году (на обложке книги — 1923) в «Задруге» вышла работа Борового «Современное масонство на Западе» (серия «Масонство. Его прошлое и настоящее». Т. 3. Вып. 1). Книга была издана под редакцией Мельгунова и Н. П. Сидорова. Как говорится в Предисловии от редакции, работа была написана Боровым в 1914 году и опубликована в 1922-м без изменений. Обращает на себя внимание и то, что мельгуновским еженедельником «Понедельник „Народного слова“» из номера в номер публиковались сведения о действиях большевиков против анархистов[1324], хотя о Боровом и его газете там ни разу напрямую упомянуто не было[1325].
Пересекались ли и каким образом пути анархиста Борового, народного социалиста Мельгунова и философа Лосева — вопрос открытый, но то, что их могло объединить духовное противостояние большевизму, — несомненно. Недаром в тюремном дневнике арестованный большевиками Мельгунов будет ссылаться на размышления Борового об утопии[1326].
В таком контексте особенно примечательна (и это можно считать четвертым совпадением) причастность к анархистским кругам одного из цюрихских редакторов «Russland» Жана Маттьё, благодаря которому, как можно предположить, сборник вышел именно в цюрихском издательстве «Otto Füssli». Это издательство в 1915 году опубликовало его работу о культурном значении Франции («Die Kulturbedeutung Frankreichs»). Возможно, что он имел (а может быть, вместе с ним и Эрисманы) какое-то отношение к анонимному «Komitee der Russland-Schweizer» (Русско-Швейцарскому комитету), выпустившему в том же издательстве в 1918 году крошечную книжечку «Под властью большевизма» (полное название — «Unter der Herrschaft des Bolschewismus: Erlebnisse von Russland Schweizern zum Besten der aus Russland heimgekehten, notleidenden Landsleute und zur Aufklärung des Schweizervolkes»). Любопытно, что в том же 1918-м «Otto Füssli» напечатало еще одну книжку о России — «Будущее России» Ф. Врангеля («Russlands Zukunft. Politische Betrachtungen»).
Третья гипотеза, и самая правдоподобная: посредником между Мельгуновыми и Лосевым мог выступить лосевский университетский товарищ Павел Сергеевич Попов (1892–1964). В начале 1940-х годов Лосев прервал общение с Поповым как с человеком, способствовавшим его изгнанию с философского факультета Московского университета. Но в 1910–1920-х отношения были вполне дружеские. В 1919 году Попов, как и Лосев, был избран на должность профессора Нижегородского университета[1327]. В 1930-м он проходил по тому же следственному делу, что и Лосев, хотя, в отличие от своих подельников, был отпущен без последствий. Во время допросов среди прочего ему вменялось в вину личное знакомство с Мельгуновым[1328]. Возможно, что и фигурирующий в следственном деле кузен Попова Д. И. Щепкин[1329] был не просто однофамильцем Николая Щепкина и Дмитрия Митрофановича Щепкина, входивших вместе с Мельгуновым в «Тактический центр» (существовали ли тут какие-то родственные связи, нам пока выяснить не удалось).
С Мельгуновым Попов был знаком с середины 1910-х. Сохранились его письма к Мельгунову (1913–1916)[1330]. Имя Попова встречается в дневниковых записях 1915 года Мельгунова и его жены