От перемены мест… — страница 14 из 31

– А ты что сам не можешь? – почесал лоб Егор – куда-то ехать в сонный воскресный полдень тому было явно лень.

– А я с любимой супругой ванную для дачи выбираю, – по тону Лехи было заметно, что уж вот он-то точно бы лучше к Рынде поехал, выяснять, кто прав, кто виноват, – Кстати, не знаешь, какая лучше: акриловая или мраморная? Или может вообще чугун взять?

Егор в ответ загоготал во всю глотку:

– Бери купель из кедра, раз уж семейный долг зовет.

– Тебя тоже совсем скоро позовет, не ссы, – обиделся Леха и отключился.

– Ну что, к Рынде поедем? – спросила я, ковыряясь в остатках жаркого и стараясь не рассмеяться от Лехиной реплики.

– Ты можешь остаться, – нахмурился Егор.

– С чего бы это? – не поняла я, – Лицо у меня уже вроде в порядке…

– Не нравится мне адвокат этот и баба там какая-то мутная.

– Да ладно тебе, ну что такого случиться может? – заныла я.

– Хорошо, поедем вместе, скажем, что ты сережку в тот раз потеряла. Но ты как мышь себя ведешь: это значит сидишь тихо и незаметно, – пригрозил Соболев, как будто я в любой ситуации первым делом грудью на амбразуру лезу.

– Ага, – буркнула я и, отодвинув не совсем еще пустую тарелку, отправилась одеваться.

"Мышь – так мышь" – решила я, натягивая серые штаны, больше похожие на лосины, и легкий джемпер. Краситься не стала, убрала лишь волосы в пучок и вздохнула по тем временам, когда свободно могла носить косу, хвостик или вообще оставлять копну распущенной. Теперь же я лишний раз почесать голову боялась, дабы не обнажить невзначай лишнего.

Черные кроссовки и кожаная куртка цвета "мокрый асфальт" завершили образ.

– Прямо Лара Крофт, только косички не хватает, – улыбнулся Соболев, похоже он так и не понял, по какому поводу я разоделась во все оттенки серого.

– Поехали уже, – буркнула я.

Егор, проходя мимо, щелкнул меня по носу, влез в джинсы и черную водолазку и скомандовал, сгребая с комода телефон, кошелек и ключи от машины:

– Поехали!

Я запихнула телефон в карман куртки и проследовала на выход.

Так как день стоял ясный – в родном городе Егора бабье лето было действительно бабьим летом, а не одним названием, – мы с ним, не договариваясь, натянули солнечные очки, и я тут же представила, как мы смотримся в черном тонированном внедорожнике.

– Тебе не кажется, что сейчас мы сильно смахиваем на агентов ФБР из какого-нибудь американского блокбастера? – повернулась я к Егору и сложила пальцы пистолетом.

– Ага, ты главное патроны береги, – кивнул он на импровизированную пушку.

– Не беспокойся, Смит, у меня с собой всегда припасена парочка запасных обойм. Кстати, мы за пончиками заедем или как? – прогнусавила я голосом того самого переводчика со старых видеокассет, и мы рассмеялись.

В прекрасном настроении мы двигались по направлению к выезду из города и наслаждались погожим осенним деньком. Я любовалась начавшими покрываться золотом деревьями, обещающими вскоре превратить весь город, пусть и ненадолго, в царство пурпура и янтаря.

От погружающего в безмятежность созерцания меня отвлек телефон, неожиданно завибрировавший в кармане, а изображение маминой фотографии, означающей, что откладывать трудный разговор больше не получится, вышибло из головы любые мысли о расследовании.

– Привет, мам, – пискнула я в трубку, становясь настолько далекой от образа секретного агента, насколько это вообще возможно.

– По голосу слышу, что все же чувствуешь за собой вину, – на том конце провода почему-то оказался папа. —А значит, дочь, ты не безнадежна, хоть и забросила родителей…

– О, привет, пап, как у вас дела? – обрадовалась я. Общаться с папой всегда было гораздо проще.

– У нас-то хорошо. А вот тебя где носит?

– Ммм, – принялась я ковырять пальцем штанину, – Ну я с Егором…

– Та-а-ак, – протянул отец, – А где ты с Егором?

– В его городе, – вздохнула я и мысленно хлопнула себя по лбу: ну как можно было забыть рассказать родителям о поездке! Оправдывала себя я тем, что решение уехать было абсолютно спонтанным, да и вернуться я планировала к понедельнику, кто ж знал, что в итоге я задержусь здесь так надолго, да еще и эта круговерть с картиной начнется.

– Дочь, – тихо вздохнул папа, – А родителям сказать? Да, Жень, она к Егору усвистала, – произнес он в сторону, после чего послышались восклицания, звук борьбы, и трубкой завладела мама.

– Маша! Я, конечно, все понимаю: и то, что ты уже взрослая, и что самостоятельная, но родителей-то надо в известность ставить, я не говорю разрешения спрашивать! Или я по-твоему не права? – но ответить права или нет мама мне шанса даже не дала, а продолжила: – Мы с отцом решаем навестить дочку, приезжаем в гости, и что в итоге? Мало того, что тебя нет дома, так ты еще и в другом городе!

Мамина обличительная речь растянулась минут на пять, и, хотя на заднем фоне то и дело слышались робкие попытки отца присмирить жену, результата они не возымели. Родительница не останавливалась до тех пор, пока все не высказала. Егор поглядывал на меня со смесью ехидства и сочувствия, причем первое преобладало. Я же смиренно опустила глаза в пол и молча выслушивала заслуженный нагоняй.

– Приглашай их в гости, – шепнул Соболев, и я, не особо думая, ляпнула:

– А приезжайте в гости, мы тут жениться собрались, – а потом сама же от своих слов и обалдела.

Послышался звонкий шлепок – это Егор ударил себя ладонью по лбу и с усмешкой покачал головой.

Известие повергло маму в глубинный шок – она замолчала как минимум на минуту, а папа на заднем фоне устал выпытывать, что же случилось, поэтому просто отобрал у жены трубку.

– Машуня, научи меня, что такого сказать надо, чтоб Женя дара речи лишилась?

– Я в гости вас пригласила, ну и сказала, что мы с Егором женимся… – второй раз говорить о свадьбе оказалось гораздо труднее, особенно, когда отдаешь себе отчет в том, что говоришь.

– Все ясно, – хохотнул отец и со словами "ладно, подумаем" отсоединился.

– Чего-то я дала маху, маму аж застопорило, – повернулась я к Егору.

– Умеешь ты новости преподносить…

За городом осень чувствовалась еще сильнее: все меньше зелени оставалось в округе и все больше золота отвоевывало позиции. Никогда не понимала почему чем дальше от центра, тем раньше наступают зима и осень, причем весны и лета это дело не касается.

К Рынде мы приехали как раз вовремя: гости, ради которых мы так ретиво примчались к коллекционеру, еще не подъехали, но судя по бегающему взгляду хозяина и нервным, суетливым движениям становилось понятно: взбрыкнувшая жена с адвокатом должны явиться с минуты на минуту, и нашему визиту хозяин коттеджа вовсе не рад.

– Добрый день, Олег Игнатьевич, – оттеснил того плечом Соболев и без приглашения проследовал на кухню, я с невозмутимым видом прошла за женихом, а Рында, опомнившись, засеменил следом, – Мария Аркадьевна в прошлый раз где-то тут сережку обронила, вы не находили? – Егор сделал вид, что изучает помещение на предмет пропавшего аксессуара.

– Я нет, но могу у экономки спросить, – растерянно ответил Рында, в полном недоумении разглядывая мои уши, украшенные, конечно же, полным комплектом сережек. Я равнодушно пожала плечами – мол, понимай, как знаешь, – Если что-то найдется, я обязательно с вами свяжусь, – коллекционер не терял надежды избавиться от нежеланных гостей до прихода женушки. К несчастью для него у нас были абсолютно противоположные цели и несравнимо разные темпераменты.

Егор, не побрезговав, опустился на колени и полез исследовать пространство под столом.

– Не стесняйтесь, Мария Аркадьевна, присоединяйтесь, – донеслось ехидно снизу.

Я, дабы не оплошать в глазах жениха, поспешно стала двигать тяжелые дубовые стулья со словами "Кажется я сидела где-то здесь…" и заглядывать под каждый, Рында поначалу хлопотал вокруг нас в надежде достучаться и все-таки уговорить убраться вовремя восвояси, а поняв, что затея бесполезна, принялся нам помогать. Кряхтя, как видавшая лучшие деньки тахта, тот встал на четвереньки и отогнул край ковра, что с непонятным для меня предназначением лежал по центру помещения, немного сбоку от стола, и стал шарить там рукой, словно сантехник в канализации – даже рукава не первой свежести рубашки засучил. А я изо всех сил молилась, чтобы эти дурацкие гости явились пораньше, и нам не пришлось бесконечно строить из себя идиотов – потому что много ли мест на кухне, где можно достаточно долго искать украшение?

До чего не пунктуальные люди! Я уже дошла до того, что двигала пальмы, расставленные в коричневых кадках у окна, к которому в прошлый раз даже и не подходила, и, куда еще можно будет заглянуть, чтобы растянуть эти нелепые поиски, понятия совершенно не имела! Не кухонные же шкафчики шерстить! Егор методично заглядывал во все углы, проводил ладонью за батареями, а Рында встал и принялся чесать затылок – видимо идеи, где можно еще поискать сережку, а еще лучше – как вернее всего нас спровадить, у него тоже закончились. Потрудился дядька на славу – даже немного вспотел, о чем свидетельствовали пятна по центру спины и повлажневшие волосы, склеившиеся местами в сосульки.

Наконец, когда в моем распоряжении оставалась всего одна кадка, а хозяин дома вот-вот бы придумал достойный предлог, чтобы выгнать незваных гостей, раздался благословенный звонок. Рында понуро поплелся открывать, а мы с Егором не без облегчения переглянулись и синхронно отряхнули руки.

– Добрый день, добрый день! – раздался из коридора мужской голос, довольными интонациями намекающий, что у его обладателя в жизни все в порядке.

– Привет, – тихо произнесла скорее всего жена Рынды.

– Проходите, – безжизненно отозвался тот и провел гостей на кухню, видимо рассчитывая на то, что мы тактично свалим, как только увидим, что хозяину не до нас.

Он уже было раскрыл рот, чтобы извиниться перед нами и распрощаться, как Соболев проворно подскочил к адвокатишке и энергично затряс тому руку, не побрезговав.