Егор пристроился рядом и, приобняв меня за плечи, направлял в нужную сторону. Встреченные по пути медсестрички учтиво улыбались и желали скорейшего выздоровления. Я же желала поскорее оказаться дома, так что право раскланиваться в ответ предоставила Соболеву. С чем он, надо заметить, справлялся превосходно. Еще и успевал между делом рассказывать мне о назначениях врача. Лечебные предписания я пропускала мимо ушей, взяв за основу исконно русское "само как-нибудь заживет".
Улица встретила нас прохладой и запахами сырой земли и мокрого асфальта. Не самое приятное приветствие, но все же несравнимо лучше коктейля из больничной еды, медикаментов и спертого воздуха палат. Егор раскрыл над нами зонтик, а я напялила на нос очки, висевшие до этого момента на вороте футболки и поморщилась от вопиющего диссонанса. Благо машину жених оставил недалеко, и сверкать затемненными стеклами под дождем на потеху прохожим мне пришлось недолго. В не успевшем за короткое время остыть салоне я блаженно растянулась на полюбившемся сиденье и порадовалась тому факту, что Соболев нашел время забрать машину из сервиса.
Дорога до дома прошла в молчании. Егор, видя внезапно охватившую меня меланхолию, с разговорами не лез и растормошить не пытался: лишнее доказательство, что со спутником жизни я не ошиблась. За что огромное ему спасибо.
В квартире я все никак не могла найти себе места, как будто вошла туда в первый раз. Я то и дело перебирала вещи, слоняясь из комнаты в комнату и больше напоминала безмолвное привидение: ты живешь своей жизнью, оно – своей, но все же в твоих владениях кто-то присутствует.
Егор незримо ушел в сторону, давая мне заново освоиться на территории, и напоминал о себе лишь в те моменты, когда нужно было поесть или сменить повязки. Ах да, и приложить чайные пакетики.
– Тебе не обязательно сторожить меня. Если нужно, можешь ехать на работу, – обратилась я к Егору, сидящему напротив с тарелкой супа.
Он отложил ложку и поднял перебинтованные руки.
– Я на больничном, – пояснил он и хитро улыбнулся.
В ответ я рассмеялась и в порыве хорошего настроения съела всю тарелку. Такого аппетита у меня не было с тех пор, как я буквально за пару минут проглотила гору булочек сразу после того, как пришла в себя в больничной палате. Сейчас же казалось. что с того момента прошла вечность… Соболев это дело никак не прокомментировал, но я и так видела, что жених чрезвычайно доволен. Будто я была школьником, который без напоминаний сделал все домашнее задание, а не вполне себе взрослой женщиной.
Под вечер внезапно распогодилось, и Егор вытащил меня в парк. Идти с ним под ручку было умиротворяюще приятно. Гравий чуть слышно скрипел под подошвами кроссовок, а разноцветные листья, на которые я по-детски старалась не наступать, радовали глаз. Как в старые добрые времена мы болтали одновременно ни о чем и обо всем на свете, и если бы не бросающиеся в глаза повязки и очки на моем лице, можно было бы представить, что ничего плохого с нами не случилось.
У пруда Егор жестом фокусника вытащил пару кусочков хлеба и принялся крошить их местным уткам. Я с радостью включилась в забаву. Мы даже умудрились посоревноваться, кто точнее попадет птице в клюв. Нужно ли упоминать, что я с разгромным счетом проиграла? Зато утки остались довольны.
Дома, перед тем, как лечь спать, Егор включил какую-то глупую комедию, снятую в лучших традициях этого жанра, и два часа мы хохотали, лежа прямо в кровати: я искренне, а Соболев – слегка снисходительно. Уснула я в крепких объятиях жениха, который на жалобы, типа жарко и неудобно, не реагировал.
Складывалось впечатление, что Егор принялся наполнять наши будни простыми, приятными занятиями, лишь бы случившийся кошмар поскорее отошел на второй план и в меру сил забылся. Не удивлюсь, если, исчерпав все идеи, он спровадит меня на работу и загрузит парочкой "важных и неотложных" проектов. Ага, и надзирателя приставит, чтобы с чужими дядями и тетями куда попало не ездила, мало ли кто еще ему возжелает отомстить. Да и моих собственных неприятелей никто не отменял, хотя они в сравнении с Егоровскими и попроще будут.
Но, к сожалению, не всем его планам суждено было сбыться. И если бы кто-то поинтересовался моим мнением, то спонтанному семейному обеду со старшим поколением Соболевых я предпочла бы прогулки к уткам в любую непогоду и просмотр самых ужасных и скучных фильмов в самой неудобной позе, при всех включенных на максимум обогревателях, изнывая от жары, в обнимку с Егором. Под одеялом… Да я бы лучше вернулась обратно в больницу и круглосуточно отупело пялилась в потолок! Хотя против отца Егора я ничего не имела. Но вот его надменная, претенциозная любовница, с завидным упорством посягающая на большее, серьезно действовала на нервы. А они у меня с некоторых пор ни к черту…
То, что не выйти нам из дома в этот на удивление ясный осенний полдень, больше сгодившийся бы для поздней весны, я поняла по писклявому щебету, раздавшемуся в коридоре после того, как Егор впустил неожиданных гостей на порог. Как я уже успела заметить, визитная карточка Марины – являться к нам без приглашения.
Я тем временем стояла, склонившись над зеркалом в спальне, и наносила бафиком последние штрихи, призванные скрыть болезненный цвет кожи под глазами. Отек практически сошел, так что я уже могла себе позволить выйти в люди без обязательного аксессуара в виде очков с непроницаемыми стеклами. Через пару минут вошел Егор и с постным видом сообщил, что нас зашли проведать его отец и Мегера. То есть Марина.
– Какой приятный во всех смыслах сюрприз, – воздела я глаза к потолку и даже не попыталась смягчить это дело улыбкой.
– Ждем тебя в гостиной, – понимающе хмыкнул жених и удалился.
Я закончила с лицом, но перед тем, как выйти к гостям, отправила одно короткое сообщение, призванное по моим расчетам сократить визит родственничков до минимума. Переодеваться не стала – простые джинсы и серая майка с изображением Микки Мауса для домашних посиделок вполне сойдут. Дверь, отделяющую приватную зону от общей, предусмотрительно захлопнула.
– Добрый день, – улыбнулась я присутствующим, войдя в комнату.
– Добрый, – царственно кивнула мне Марина и без стеснений просканировала с ног до головы, будто была не женщиной, а аппаратом для МРТ.
"Ну и манеры" – подумала я, переводя взгляд на отца Егора. Тот поднялся с дивана и тут же заключил меня в объятия. Крепкие и чем-то похожие на Соболевские.
– Рад, что вы оба в порядке, – тихо проговорил он мне на ухо и слегка потряс меня за плечи.
А я не знала, как на такой порыв реагировать, поэтому, малость застопорившись, пробормотала "спасибо". На помощь подоспел Егор. Он оттеснил меня от отца, похлопал того по спине и предложил всем чаю.
– Мы как раз утром пирог испекли, – со всем радушием добавила я. Судя по недоверчивым взглядам – зря.
И да, начало сегодняшнего дня мы действительно посвятили совместной готовке – еще один выполненный пункт в списке мероприятий нашего досуга. Хорошо хоть в сайтах с подробными рецептами сейчас недостатка нет, а то получилась бы знатная отрава. Готова поспорить, Марина именно так и подумала.
– Дорогая, я все никак не пойму, что у тебя творится с глазами? – приторно-вежливо обратилась ко мне Мегера, когда все расселись за столом, – Если хочешь, могу дать контакты своего косметолога – очень хороший специалист.
– Благодарю, – ответила я не менее слащавой улыбкой, – Но мой косметолог утверждает, что гнойный конъюнктивит эффективнее всего лечить с помощью чайных пакетиков. Прорыв в современной медицине. Действеннее всего Эрл грей.
В ответ женщина отодвинулась, насколько позволяла спинка обеденного стула, поморгала, но что сказать не нашла. Чашку со свежезаваренным напитком брезгливо отставила в сторону, а к треугольнику яблочного пирога, лежащему на плоской квадратной тарелке и украшенному шариком мороженного, она так и не прикоснулась.
Спасением от неприятной компании стал входной звонок, и я, оставив нахмурившегося жениха с гостями, чуть ли не в припрыжку припустила в коридор.
– Леха, спасибо тебе! – с торжественным шепотом я кинулась на шею мужчине, еще ни разу не подводившему меня, – Надеюсь, твое приятнейшее общество заставит Мегеру поскорее убраться отсюда.
– Сделаю все возможное, – торжественно заверил друг и посмотрел мне за спину.
Как и следовало ожидать, там обнаружился Егор, решивший лично проверить, кого так радостно побежала встречать его невеста.
– Маша вызвала?
– Ага, говорит надо ее от одной неугодной личности избавить… – пожал Петров протянутую руку.
– Ну да, ты ж в этом хорош, – двусмысленно хохотнул мой жених.
– Работа такая, – развел руками мужчина и мы отправились к гостям. В душе я ликовала – как все же поднимает настроение организованная для врагини гадость, пусть и маленькая.
– Станислав Ильич, – поприветствовал бывшего начальника Леха.
– Рад видеть, Алексей, – ответил тот, – Какими судьбами?
– Пока начальство на больничном, – кивнул он на Соболева, – трудиться приходиться подчиненным.
– Смотри не перетрудись, – вставил Егор.
– Марина Леонидовна. Прекрасны как и моя жизнь, – Леха с абсолютно серьезным видом кивнул в сторону женщины и отвесил легкий поклон.
Глядя, как та переваривает сомнительный комплимент, я не удержалась и прыснула в кулак, за что удостоилась двух возмущенных взглядов: со стороны Лехи и со стороны Мегеры.
Пока я наливала Петрову чай и сдабривала его пирог мороженным, телефон вдруг подал сигнал о сообщении. Открыв входящие я нахмурилась и молча передала трубку Лехе: вообще-то я рассчитывала, что смс-ки с поимкой злодеев прекратятся. Мимика мужчины осталась неподвижной. Егор сидел слева от Петрова и, пользуясь случаем, заглянул в экран.
Мужчины оказались слишком сосредоточены на тексте, поэтому не увидели того, что госпожа Мегера впилась в нас острым, как иглы дикобраза, взглядом, а затем, испросив прощения, со всей присущей важностью выплыла в коридор.