Но Ватикан и правящие круги стран Европы и Америки считали, что революция в России вряд ли остановится на свержении монархии и установлении буржуазного господства. «Второе чувство, замеченное мною за эти дни в Ватикане, — писал Бок, — чувство опасения за крайность нашего движения. Впечатление это я вынес и из бесед с здешними иерархами и из чтения католической печати. Мало знакомое с Россией и русским народом здешнее духовенство, и в особенности наиболее консервативные его представители, не только поражены быстротою и радикальностью небывалого в истории переворота, но и обеспокоены за дальнейшее его развитие, причем именно незнакомство с Россией заставляет их сравнивать ее с Францией 18-го века и опасаться, как бы наша революция не уподобилась бы впоследствии французской и не увлекла бы за собою и другие страны…»[49]
В июне 1917 г российскому представителю при папском престоле был вручен меморандум по вопросам, относящимся к положению католической церкви в России. Речь шла в значительной мере о чисто религиозных вопросах, как, например, смешанные браки (католиков с некатоликами) и религиозная принадлежность детей, родившихся от таких браков; допущение в определенных случаях русского языка в католическом богослужении; право свободного перехода в католицизм, язык религиозного обучения и т. д. Царское правительство ревниво сохраняло привилегированное положение православной церкви в этих вопросах, что приводило к трениям с Ватиканом. Временное правительство не отделило церковь от государства, тем самым многие из спорных вопросов оставив нерешенными.
Курия намеревалась развернуть активную пропаганду католицизма в России. Для направления этой деятельности в мае 1917 г. в Ватикане была создана конгрегация по делам восточной церкви. «В круг ведения новой конгрегации, — отмечал в своей телеграмме из Ватикана Н. Бок, — войдут имеющие быть переданными ей из конгрегации пропаганды дела католиков восточных обрядов, а также вопросы взаимного ознакомления, сближения и соединения католической церкви с восточными церквами. По слухам, префектом конгрегации будет сам папа…» Эта конгрегация начиная с октября 1917 г. стала одним из центров антисоветской деятельности Ватикана.
Большие надежды Ватикан возлагал на униатскую церковь и ее главу Андрея Шептицкого.
После Февральской революции Шептицкий появился в Петербурге и сейчас же принялся за создание униатской церкви, занялся рукоположением униатских священников, посвятил в сан епископа своего секретаря Л. И. Федорова и назначил его экзархом (главой) греко-католической церкви в России.
Федоров, теперь уже как глава униатской церкви, возбудил ходатайство перед министерством исповеданий об отпуске из казны средств на содержание католического духовенства греко-католического обряда, о предоставлении в Петрограде помещений для греко-католической церкви, для канцелярии экзарха и квартир подведомственным ему священникам, о выдаче настоятелям приходов греко-католических церквей метрических книг, о предоставлении экзарху права снабжать греко-католических священников паспортами и выдаче ему для этой цели паспортных книжек и т. д.
После Октября Шептицкий обосновался во Львове, где до самой своей смерти (1944) возглавлял униатскую церковь, сотрудничал с гитлеровцами, играя немалую роль в антисоветской политике папства и буржуазных государств.
Ватикан и Великая Октябрьскаясоциалистическая революция
Пролетарская революция вызвала бешеную ненависть ватиканской иерархии. Папская газета «Оссерваторе Романо» писала 23 января 1919 г.: «Анархия стучится в ворота всех стран. Собирайте срочно ваши силы, чтобы преградить ей доступ. Каждый упущенный день может свести ваше дело на нет. Промедление опасно, очень опасно»[50].
Ватикан поднял против Советской России католические церковные организации во всех странах. Они приняли активное участие в идеологической подготовке антисоветской интервенции своей разнузданной клеветой на большевизм и Советскую Россию. Папский престол и его агенты сотрудничали с правительствами — организаторами интервенции и с главарями белогвардейщины. В конце апреля 1918 г. Ватикан направил в Варшаву своего представителя (визитатора, а позже нунция) Ахилла Ратти — будущего папу Пия XI.
Ахилл Ратти из Варшавы давал указания руководителям католической церкви в России сопротивляться Советской власти, в частности декрету об отделении церкви от государства. Он действовал в согласии с другим представителем Ватикана — нунцием в Мюнхене Пачелли (с 1939 г. папа Пий XII). Пачелли превратил мюнхенскую нунциатуру в ватиканский антисоветский центр Здесь весной 1918 г. оба будущих папы встретились и обсуждали пути и средства к тому, чтобы помешать распространению коммунизма в Европе. Граф Карло Сфорца, с конца 1918 г. итальянский министр иностранных дел, пишет, что Бенедикт XV обратился к нему через посредника с просьбой облегчить посылку в Россию нескольких католических священников: папа считал, что, когда революционная волна в России пойдет на спад, а положению православия как официальной религии придет конец, наступит благоприятное время для «католической евангелизации России»[51].
Бенедикт XV надеялся на скорое падение Советской власти и делал ставку на победу интервентов и белогвардейцев. Посол Временного правительства в Ватикане А. Лысаковский остался дипломатическим представителем Деникина и Колчака при Ватикане. В 1928 г. были найдены в архивах церковного управления при Врангеле донесения Лысаковского за 1919–1920 гг., проливающие свет на политику Бенедикта XV в эти годы[52].
14 октября 1919 г. Лысаковский писал, что папский престол будет с симпатией относиться к «борьбе с большевизмом, которого он более всего боится». 9 ноября Лысаковский сообщал о своей беседе с папой, тот сказал: он надеется, что в России в «скором времени покончено будет с большевиками». 19 января 1920 г. Лысаковский так характеризовал послевоенную программу папского престола: «борьба с большевиками и участие в этой борьбе совместно со всеми антибольшевистскими элементами».
Антисоветская деятельность Ватикана
В своих отношениях к Советской России Ватикан ориентировался на иностранных интервентов и белогвардейцев. Лысаковский писал 10 мая 1919 г., что «вынес определенное впечатление, что Омское правительство будет признано Ватиканом немедленно по признании его державами Согласия». Между Ватиканом и правительством Колчака в Омске было достигнуто соглашение о порядке управления католической церковью на территории, занятой белогвардейцами, и высшие епископские права были переданы томскому декану.
В феврале 1919 г. православные епископы Сибири, находившиеся в стане Колчака, обратились к папе и главам ряда западноевропейских и американских церквей с посланием, в котором писали о «гонениях» большевиков на церкви, об обложении налогом лиц, имеющих на дому иконы, и т. п.[53] В Ватикане воспользовались посланием, чтобы выступить в роли «защитников православия». За подписью статс-секретаря Ватикана кардинала Гаспарри 12 марта 1919 г. народному комиссару иностранных дел Г Чичерину была послана радиограмма такого содержания: «Сообщают из серьезного источника, что Ваши приверженцы преследуют служителей бога, в особенности тех, которые принадлежат к православной религии. Святой отец Бенедикт XV увещевает Вас дать строгие приказания, чтобы служители всякой религии были уважаемы…»[54]
В ответе Г. Чичерина говорилось: «серьезный источник», на который ссылается в своей радиограмме кардинал Гас-царри, ввел Ватикан в заблуждение. В Советской России осуществлено отделение церкви от государства и религия рассматривается как частное дело. «У нас не происходит никаких явлений, подобных тем, которые составляли правило в тех странах, где господствовала римско-католическая церковь, по отношению к иноверцам». Далее отмечался лицемерный характер «заступничества» Ватикана за православную церковь, ибо ее «римско-католическая церковь до сих пор считала схизматической и еретической». В Советской России ни один служитель православной религии не пострадал за свои религиозные убеждения; «что же касается тех из них, которые участвовали в заговорах против Советского правительства и против власти рабочих и крестьян, мы исходили в наших действиях по отношению к ним из того, что они должны подчиняться тем же законам, как и другие граждане».
В радиограмме Чичерина выражалось сожаление, что Ватикан не протестовал против бесчисленных зверств, творимых врагами русского народа — правительствами Колчака, Деникина, Петлюры и др. «Истинная человечность, за которую борется наша народная революция, нисколько не уважается теми, которые считаются Вашими приверженцами, и ни одного слова из ваших уст не раздалось в ее защиту», — этим заканчивается ответ Чичерина[55].
Выступление папы «в защиту» православия преследовало двоякую цель: очернить Советскую власть, будто бы преследующую церковь, и в то же время протянуть руку антисоветски настроенным иерархам православной церкви.
Ватикан был связан с различными националистическими «правительствами», возникшими в России в годы гражданской войны. Он «потворствовал» (по словам Лысаковского) петлюровщине. В мае 1919 г. в Рим прибыл помещик Волынской губернии Михаил Тышкевич в качестве представителя Петлюры — «украинским посланником при св. престоле».
В Ватикан приезжала в апреле 1919 г. и эстонская делегация, обратившаяся к папе с просьбой признать независимость Эстонской республики. Папа ответил, что сначала этот вопрос должны решить державы-победительницы. Такой же ответ получил и литовский представитель.