ская курия показывала, что она не признает западных границ Польши. Такая позиция способствовала усилению «холодной войны». После ратификации договора между ФРГ и Польшей Ватикан пересмотрел свою позицию и с 27-летним опозданием признал западные границы Польши.
Целям нормализации отношений Ватикана с социалистическими странами служили визиты архиепископа Казароли и других деятелей римской курии в Польшу, Чехословакию, Венгрию, ГДР, на Кубу и их переговоры с представителями правительств этих стран. Улучшению взаимопонимания способствовали визиты Первого секретаря ЦК Венгерской социалистической рабочей партии Яноша Кадара и Первого секретаря ЦК Польской объединенной рабочей партии Эдварда Терека в Ватикан и их встречи с папой Павлом VI.
Весной 1974 г. по приглашению конференции епископов Кубы эту страну посетил Агостино Казароли. Во время своего визита Казароли встречался и вел переговоры с видными государственными деятелями Кубы.
По приглашению министра иностранных дел ГДР Оскара Фишера Агостино Казароли в июне 1975 г. нанес официальный визит в ГДР. В сообщении, опубликованном в центральном органе Социалистической единой партии Германии «Нойес Дойчланд», говорилось, что Оскар Фишер вел переговоры с папским дипломатом по вопросам, представляющим взаимный интерес. Ватикан признал независимость католических епархий ГДР от католической иерархии ФРГ.
Таким образом, была прекращена формальная подчиненность епархий ГДР епархиям ФРГ. Кроме того, было принято решение о создании самостоятельной Конференции католических епископов ГДР. Эти меры, принятые святым престолом, способствовали нормализации отношений между правительствами ГДР и Ватикана. Кроме того, это лишило реакционных католических иерархов ФРГ возможности вмешиваться во внутреннюю жизнь ГДР под предлогом «защиты церкви».
В борьбе за мир и международное сотрудничество принимают участие и религиозные организации различных вероисповеданий, о чем свидетельствует происходившая в июне 1977 г. в Москве Всемирная конференция «Религиозные деятели за прочный мир, разоружение и справедливые отношения между народами», в работе которой принимали участие более 600 делегатов из 107 стран мира, среди них — религиозные деятели различных вероисповеданий — христианства, ислама, буддизма, иудаизма, индуизма и т. д. В приветствии, направленном в адрес этой конференции, Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин писал: «Участие в конференции представителей различных религий более чем из 100 стран мира свидетельствует о том, что религиозные деятели все энергичнее ведут свою миротворческую деятельность и активно включаются в общую борьбу миролюбивых сил… Советское государство на протяжении всей своей шестидесятилетней истории последовательно и неуклонно проводит миролюбивую внешнюю политику, провозглашенную в ленинском Декрете о мире в октябре 1917 года, и считает своим священным долгом поддерживать усилия всех людей доброй воли, независимо от их политических и религиозных убеждений, которые выступают за сохранение мира и обеспечение безопасности народов»[121].
В письме, с которым эта конференция обратилась к А. Н. Косыгину, отмечалось, что религиозные деятели собрались для того, чтобы обсудить совместные международные проблемы и внести вклад в разрядку напряженности, прекращение губительной гонки вооружений и установление справедливых отношений между народами.
Ватикан направил на эту конференцию своего наблюдателя — сотрудника ватиканского секретариата по единству христиан Джона Лонга. В работе конференции принимали участие многие католики — активные борцы за мир.
Новые тенденции в международных отношениях, способствующие общему оздоровлению политического климата в мире, налаживанию всестороннего сотрудничества государств с различным общественным строем, вызывают недовольство у антикоммунистически настроенных деятелей католической церкви, испытывающих ностальгию по «холодной войне». Их выступления, противоречащие официальной линии Ватикана, продиктованы стремлением помешать объединению людей доброй воли, их совместной борьбе за мир, демократию и социальный прогресс, затормозить процесс разрядки международной напряженности.
В этом отношении следует отметить выступление председателя ватиканского секретариата по делам неверующих кардинала Франца Кенига, пытавшегося утверждать, будто верующие в странах социализма лишены «важных гражданских прав»[122]. Подобная дезинформация о положении религии и церкви в социалистических странах противоречит духу Хельсинки.
Ватикан и коммунизм
Старая линия Ватикана в отношении коммунистических партий и социалистических стран, заключавшаяся в открытой вражде к коммунизму, в отлучении от церкви его приверженцев, обнаружила полную несостоятельность. Церковь, действовавшая вкупе с другими реакционными силами, не смогла помешать распространению марксистских идей, усилению их влияния на широкие массы трудящихся, в том числе и верующих. В капиталистических странах все большее число католиков, пытаясь найти модель общества, которую можно было бы противопоставить капиталистическому строю, обращается к марксизму, активно участвует вместе с коммунистами и другими прогрессивными демократическими силами в антимонополистической борьбе.
Новый курс Ватикана по отношению к коммунизму сформулирован папой Иоанном XXIII в энциклике «Пацем ин террис», а затем подтвержден в апостолическом послании Павла VI «Октогезима адвениенс» и ряде других официальных документов Ватикана и епископов отдельных стран.
Об отношении к марксизму шла речь и на синодах епископов католической церкви, в том числе и на последнем, состоявшемся осенью 1977 г.
Католические идеологи стремятся ответить на вопрос о том, в чем кроются причины притягательности марксизма, роста его популярности среди трудящихся. Орган итальянских иезуитов журнал «Чивильта каттолика» писал в передовой статье, озаглавленной «Христианская вера и марксизм»: «Христиане, которые тянутся к марксизму, исходят из следующих положений: во-первых, капитализм — крайне несправедливая социальная система… во-вторых, христианство показало, что оно не только не способно создать более справедливый общественный строй, но само институционально связано с капитализмом, представляя ему идеологическое прикрытие. Социальная доктрина церкви осталась пленницей капиталистической системы и обнаружила свою полную историческую бесплодность»[123]. Эти соображения, заключает журнал, привели к тому, что некоторые христиане стали разделять марксистские взгляды.
Подобные взгляды нашли отражение и в выступлениях ряда церковных деятелей на Пятом синоде епископов католической церкви. Генерал ордена иезуитов Педро Аррупе, в частности, призвал к тому, чтобы церковь «вела диалог с другими культурами, в том числе с культурой и политическими движениями, вдохновляемыми марксизмом». Комментируя речь Педро Аррупе, газета «Оссерваторе Романо» отмечала, что церковные деятели должны учитывать различные социально-политические проекты нашего времени не для того, чтобы соглашаться с ними, а для того, чтобы вступить в диалог с выдвигающими эти проекты организациями, поскольку умолчание обнаружило бы неспособность католицизма адекватно отреагировать на насущные запросы современности. «Марксизм, — писала газета, — это проект мира и человечества, который с христианской точки зрения защищает определенные ценности, игнорирует другие, отрицает третьи, выступает против четвертых»[124].
Большинство церковных иерархов согласны, что в современную эпоху нельзя больше игнорировать рост влияния марксизма. Сторонники этой точки зрения не отказываются от борьбы с научным марксистским мировоззрением, но считают необходимым изменить ее формы и методы. Подобные взгляды наиболее полно изложены в апостолическом послании папы Павла VI «Октогезимо адвениенс». Уже в первых своих выступлениях папа Павел VI говорил о своем отрицательном отношении к коммунистической идеологии. В начале сентября 1963 г., перед открытием второй сессии собора, он говорил о коммунизме как о разрушительной, пагубной и даже смертельной болезни, которую надо преодолевать не только в теории, но и на практике.
«В марксизме, — писал он в этом документе, — можно обнаружить различные аспекты тех вопросов, которые встают перед христианами в их размышлениях и действиях; но, тем не менее, было бы опасно забывать о принципиальных узах, связывающих христиан, и принять элементы марксистского анализа, воспользоваться практикой классовой борьбы в ее марксистском истолковании»[125].
Комментируя апостолическое послание «Октогезима адвениенс», журнал «Чивильта каттолика» отмечал, что, допуская возможность участия христиан в определенных исторических движениях социализма, апостолическое послание еще раз ясно подтвердило установку всех предыдущих социальных энциклик, отвергающую марксистскую идеологию.
Таким образом, идеологи обновленчества в католической церкви стремятся применить в отношении марксизма более гибкую тактику, заключающуюся в различении марксизма как идеологии и как политического движения. Основной упор они делают на мировоззренческой несовместимости марксизма и христианства. При этом на практике вопрос о несовместимости религиозного и научного мировоззрения нередко переводится ими из сферы идеологии в область политики с тем, чтобы обосновать тезис о нежелательности или невозможности сотрудничества католиков и коммунистов.
В ряда выступлений Павла VI коммунизм изображался как антигуманное учение, а социалистический строй — как антидемократический. Такого рода утверждения были высказаны папой в речах, в письменных и устных заявлениях. Особое внимание при этом обращалось на то, чтобы внушить католикам, будто свобода совести в социалистическом обществе подавляется и тем самым ущемляются права личности.