[35].
После операции по ликвидации Демянской группировки[36] Новиков* не успел подписать приказа на присвоение моей 210[-й] дивизии гвардейского звания. Все материалы пошли в Москву. На Северо-Западном фронте моя дивизия действовала одна из всего корпуса. Но корпус хотел быть тоже гвардейским. И когда операция закончилась, а закончилась она неплохо для нас, авиационных командиров-истребителей, то Новиков подписал приказ на присвоение звания гвардейского и корпусу, хотя фактически работала там одна дивизия.
32-й гвардейский полк представляет собой мобильную единицу с сильным лётным составом по своей квалификации. Командовал полком полковник Сталин*, он отобрал в полк самых лучших лётчиков, и в результате была создана мощная боевая единица. Материальной частью полк владеет прекрасно, и поэтому всюду, где бы он ни появлялся, он имеет успех. У него грамотная техника действий. У него грамотное построение тактики, у него боевые порядки всегда соответствуют решению поставленной задачи. Полк всегда умеет расставить свои кадры так, чтобы это содействовало успеху операции. Его ведущие также были соответствующим образом подобраны, прекрасные, сильные лётчики, в воздухе они вели себя совершенно спокойно. А если ведущий уверен, что в его строю идут смелые лётчики, то он идёт совершенно спокойно, зная, что его лётчики сумеют схватиться с врагом. Он идёт стремительно и смело в атаку, все берутся за дело, и получаются прекрасные результаты.
В чём выражается их умение, тактика и техника действий?
Во-первых, этот народ не просто бросается «на ура» в атаку с любого положения. А увидев противника, не выпускает уже его из поля своего зрения. После того как противник замечен, наши лётчики занимают исходное положение для нанесения удара, для атаки. Если противник оказался выше них, тогда группа наших самолётов 8—10 разбивается, например, пополам. Одна группа остаётся в том же положении, а вторая отходит куда-нибудь в сторону и начинает набирать высоту. А первая группа идёт на сближение с противником. Когда они идут на сближение с противником, то противник вынужден либо удирать, либо принять бой. Если противник убегает, то отошедшая группа возвращается к своим. Если противник принимает бой, то свободная группа продолжает набирать высоту, а потом сверху уже наваливается и ударяет. Таким образом, противник становится как бы скованным, и в этом случае группа достигает успеха.
Если противник находится ниже нашей группы, то делается всё очень просто. Группа заходит со стороны солнца и сваливается, в большинстве случаев вся, на противника. Начинает его бить. А пара или четвёрка ходит и смотрит, как у них идут дела – успешно или неуспешно. Ага, здесь – неуспех, они сваливаются – раз, помогут и опять занимают своё положение. Такого рода хитрости в приёмах, использование солнца, облачности и т. д. прекрасно используются лётным составом 32[-го] гвардейского полка, всё это говорит о том, что здесь мы имеем грамотный, сильный состав, с хорошим боевым опытом, которого просто так, голыми руками не возьмёшь, разве только кто-нибудь из-за угла подойдёт, но у меня этого почти никогда не было.
В части боевых порядков у них ведущими идут сильные товарищи. Его прикрывают один-два или три человека, наиболее опытных, на которых ведущий надеется вполне. Таким образом, вторая пара идёт тоже сильная, которая увлекает за собой в атаку остальных. Последняя парочка – крылья – могут быть несколько слабее, потому что впереди получается броня, таран, которым группа идёт вперёд, начинает драться, это ударная её сила. Первая сильная четвёрка нападает, получается какой-то эффект, а тогда уже и остальные, предварительно каждый заняв своё место, тоже переходят в атаку, конечно, всё делается в зависимости от обстановки, которая диктует тот или иной боевой порядок.
Вот так и распределяются кадры в бою.
Построение порядка может быть такое, что четыре идут на одной высоте, а четыре ещё выше. Или же может быть оставлена пара в стороне. Она смотрит на группу, смотрит за воздухом, ходит она высоко, и, как только начинается бой, она неожиданно, сверху вносит дезорганизацию в ряды противника.
Таким образом, лётный состав 32[-го] полка – храбрый, умелый и умный народ, народ очень сильный. И поскольку это сильный полк, приходится его и использовать соответствующим образом. У меня, например, есть в дивизии молодой полк 160[-й] (командир Яманов*). Этот полк у меня начинает работать с утра, поскольку утром не предполагаются встречи с крупными силами противника. А противник ведь в ходе операций уже нами изучается, мы следим за тем, как он себя ведёт, в какое время чаще всего появляется, на каких высотах, какими группами, в какое время суток, в каком районе он чаще всего появляется, какими группами над какими своими наземными войсками, какие у него самолёты, какие боевые порядки. Всё это нами тщательно изучается, всё это нами учитывается, конечно, не в деталях, так как в деталях противника расшифровать трудно, да притом, пока расшифруешь, операция закончится. Берёшь основные характерные моменты, а детали уже вырисовываются в зависимости от той эскадры, которая здесь представлена, и они могут быть различными у различных групп.
И например, здесь я знаю, что с утра больших встреч не бывает, появится какая-нибудь парочка, и я считаю очень полезным для группы Яманова встретиться с такой парочкой, и не потому, что они должны победить её, а потому, что они имеют возможность здесь получить какой-то боевой опыт, они могут, встретив врага в малом количестве, напасть на него, подраться с ним. А потом они делятся своими впечатлениями. После этого я эту группу Яманова подкрепляю четвёркой из 63[-го] полка (Иванова) на всякий пожарный случай, если они встретятся с большой группой противника, то всё же смогут выйти из тяжёлого положения. А уже с 18 по 21 час держишь в кулаке весь 32[-й] полк. И я уже нюхом, интуицией чувствую, что вот-вот уже надо вылетать, нажимаешь кнопку, даёшь установки станции наведения, которая находится в соответствующем месте. Она уже передаёт, что противник идёт таким-то курсом, в таком-то направлении, нацеливает, исправляет. И вот вылетает штук 20 и начинается сильная схватка. И при такой тактике я не имею потерь. А когда у меня идут четвёрки – это уже хуже, это не даст нужного успеха. Но приходится считаться здесь и с приказами сверху, так как иногда сил не хватает, приходится учитывать все свои возможности и организовывать бой.
Так что 32[-й] гвардейский полк – полк очень сильный, это, конечно, объясняется и методом подбора его кадров, а также и пополнения его, так как он пополнялся не молодняком, а пополнялся старыми опытными лётчиками, и поэтому он сохранил свою боеспособность и на сегодняшний день.
Теперешний 63[-й] гвардейский пришёл в дивизию молодым полком (169[-й]), который имел очень слабый налёт[37]. Лётчики были молодые, только из школы, но сразу пришлось идти в бой. И когда я перед ними поставил вопрос так, как я говорил, что бейте в упор, бейте на 20 метров, они просто навели ужас на немцев. Пленные немцы считали, что у нас в самолётах сидят не наши русские лётчики, а американцы, и летают они не на русских самолётах, а на американских типа «Бруствер»[38]. А наши молодые лётчики сбивали их «рыцарей», их асов. И этот молодой полк, у которого я не видел особых боевых перспектив, дал мне прекрасные показатели именно за счёт такой постановки вопроса. Одним словом, об этом полке стали говорить по всему фронту, и даже слух о нём дошёл до Москвы. И теперь к нему там относятся очень внимательно, дают хорошие машины – обязательно 63-му, его там любят, хвалят и ценят.
Командиром этого полка – гвардии подполковник Иванов Николай Павлович. Это внешне несколько, может быть, даже флегматичный человек, не столь острый на мысль, не очень живой. Кажется, что он ходит иногда и о чём-то думает. Он необычайно исполнительный человек, обязательно сделает так, как ему сказали. В последнее время он уже оформился в самостоятельного командира: иногда ему говоришь – делай так, а он уже делает какое-либо предложение. Например, сегодня утром Иванов мне звонит:
– Товарищ командир, я четвёрками ходить не могу, прошу усилить группу, например, можно идти восьмёркой по четвёркам, тогда наши будут ходить на встречных курсах друг к другу.
Это его тактический приём, его понимание вопросов войны. Они тогда будут видеть друг друга, будут видеть противника, будут друг другу помогать.
Таким образом, в те установки, которые ему даются, Иванов теперь старается внести известные коррективы, он обнаруживает большую деловитость, и его предложения очень дельные. Этот командир формируется в самостоятельную фигуру и может быть скоро командиром дивизии. Эти его способности дали ему возможность вывести свой полк в армии на почётное место, вывести 169[-й] полк в 63[-й] гвардейский полк. Сам Иванов получил в нашей дивизии два ордена. Сейчас он представлен к званию Героя Советского Союза. Имеет сбитых 14 самолётов. Конечно, для рядового лётчика такое количество сбитых самолётов, может быть, и неудивительно, но, когда командир полка сбивает 14 самолётов – это очень серьёзные показатели. И сейчас я хочу дать ему и английский орден.
Таким образом, говоря о 63[-м] полке, я ещё раз повторяю, что когда мы имеем возможность для учёбы людей, мы их учим, тренируем, а когда нет такой возможности, то вводишь их в действие путём определённой постановки вопроса.
Здесь играла роль, безусловно, и работа политотдела. Политотдел, зная мои установки, подхватывает их, и вся система политотдела, весь его аппарат включается на обеспечение моих требований в отношении всего личного состава. Они следят, всё ли так выполняется, как говорил командир дивизии. Вам как говорил командир дивизии? А вы как делаете? Таким образом, они претворяют все мои мысли в практику, для достижения единой цели – успехов в боях, а успехи эти были.