— Я в это не верю.
— Значит так, бек. Если ты пригласил меня, значит, рассчитывал на мою помощь. А в этом случае давай договоримся сразу, ты будешь делать, что я скажу. Хоть у меня всего сотня воинов, но они могут уничтожить всех — и тебя, и хана Курташа. Поэтому давай договоримся сразу — я выполню своё обещание Повелителю и помогу тебе стать во главе твоего рода, как он хотел, если ты будешь выполнять, что я скажу.
— Что‑то ты больно смело со мной разговариваешь!
— Бек, разреши сказать пару слов, — вмешался в наш разговор Иркен.
— Говори!
— Соглашайся с предложением Правителя. Это наш единственный шанс. Сам Повелитель слушался его советов.
— Думаешь, он справится с ханом Курташем? — переспросил бек.
— А нам не на что больше надеяться.
— Хорошо, Правитель Вик, я послушаюсь твоих советов.
— Тогда давай поступим так. Свои войска ты расположишь сзади моих и будешь делать только то, что я скажу. Как бы тебе ни хотелось командовать, слушай меня. Иркен, надеюсь, ты сможешь за этим проследить?
— Да, Правитель.
— Тогда слушайте предварительный приказ — располагаться за спиной моих воинов и ждать от меня команды. А сейчас я отдам команды своим солдатам, а потом мы продолжим разговор. Иркен, дай мне десяток твоих воинов, они будут гонцами от меня к беку и сообщат, что нужно делать.
Оставив бека и советников осмысливать произошедшее, сам отправился к своим бойцам. Обнялся с Вышеславом, правда переговорить с ним не удалось, но это дело поправимое.
— Азамат, разведку местности произвели?
— Так точно. И уже позиции наметили.
— Докладывай.
— Поставим впереди три редута, на расстоянии метров ста друг от друга. Они смогут перекрыть всю низину. За ними на дистанции двести метров ещё два. В них будут сосредоточены все остальные силы и лошади. В передовых редутах по два отделения, по две картечницы и по два станкача. На расстоянии пятидесяти метров три линии мин.
— С этим понятно. Что противник?
— Встал лагерем в пяти километрах от входа. Охрана обычная. Можем всех положить ночной атакой.
— Понятно. Значит, поступаем так. Все укрепления готовь, будем работать от обороны. Самим не атаковать. Разведчикам следить за противником. Сообщить, когда его войска войдут в дефиле. Выйдем на переговоры. Впереди конный с белым флагом, сзади знаменосец с нашим, потом я и трое сопровождающих. Когда переговоры начнутся и что‑то потребуется дополнительно, пришлю гонца.
— А почему не атаковать ночью? — спросил Азамат.
— Ты прав в одном, мы их можем уничтожить, и нам они ничего не сделают. Уничтожить мы можем и в том случае, если они начнут нас атаковать. Вот только надо ли нам это? Думаю, нет. Если подобное случится, нас будут ненавидеть по всей Булгарии, и о дружбе придётся забыть. Кроме того, придётся защищать её от набегов, а нам оно надо?
Так что наша задача не в том, чтобы всех убить, а в том, чтобы заставить поверить других, что мы можем это сделать. А затем мы должны помирить двух баранов. Надо всё сделать без единого выстрела. Но подстраховаться нужно. А то вдруг придётся какую‑нибудь демонстрацию устраивать? Готовьте позиции, выстраивайте войска.
Так что почти всю ночь пришлось заниматься подготовкой будущих переговоров, инструктировать бека, советников и готовить резервные планы. Но ночи хватило, так что даже успел поспать.
С утра, получив сообщение разведки, я выехал навстречу войску хана Курташа. Со мной было два знаменосца, три егеря, Азамат сказал, что они из лучших, а также нас сопровождал Иркен. Где‑то посередине этой низины мы остановились, дожидаясь противника. Когда до него было метров семьсот, я спросил:
— Бойцы, в пятидесяти метрах перед передовым отрядом гранаты положите?
— Так точно!
— Вот и положите. Не остановятся, тогда ещё раз.
Как и было задумано, три взрыва остановили движение, началась какая‑то непонятная суета.
Бойцы, ещё три гранаты так же!
После следующих выстрелов суета только усилилась
— Иркен!
— Да, Правитель Вик.
— Ты сможешь подъехать к этим баранам и сообщить, что я жду хана, или в крайнем случае тех, кто может принимать решение, для переговоров. Если нужно, с нашей стороны будет участвовать и бек Бактыбаш, но можешь сказать, что ты выступаешь его представителем. Так что давай договаривайся о переговорах.
Иркен отправился навстречу противнику, а я стал ожидать результатов его миссии. Вернулся он поразительно быстро, и это было хорошим знаком. Он сообщил, что хан Курташ и с ним три советника готовы встретиться со мной и Иркеном. Это было тоже хорошим знаком, раз сам хан решился разговаривать. Значит помнит, что означают эти взрывы.
Мы встретились с ханом перед его войском, но за пределами досягаемости стрел. Было видно, что Курташ в бешенстве, но ещё сдерживает себя.
— Что ты хотел сказать, чужак? — спросил один из советников. — Хан слушает тебя.
— А ты вспомни, хан, когда на твои земли шли хазары взять тебя в плен и уничтожить твой народ, я был для тебя не чужаком, а союзником, и спасал твоих воинов от смерти, а всех остальных от рабства. Ты не забыл?
— Я‑то помню, — ответил советник, — да вот только ты забыл, что надо подчиняться старшему.
— Я ничего не забываю, ни хорошее, ни плохое. Я помню нашу дружбу, которую хотят разрушить твои враги и тем самым ослабить твоих воинов. Вспомни, моих две сотни воинов уничтожили двадцать тысяч хазар. Да проделали это не один раз. У меня здесь сотня, как бойцы они ещё лучше, у них новое оружие, так что и твоё войско будет уничтожено. А кому от этого будет лучше? Твои земли останутся беззащитными и станут добычей твоих врагов.
— Так уйди с моей дороги и не мешай мне править на своей земле.
— А вот этого мне не дает сделать клятва хану Атагулу, по ней я обещал помочь беку Бактыбашу. Он видимо знал, что твои враги захотят ослабить и его род, и все остальные рода, заставив их воевать друг с другом. А после этого придут хазары и захватят твои земли. А я на помощь тебе не приду. У меня был договор с ханом Атагулом, и есть договор с беком Бактыбашем, а с тобой меня ничего не связывает.
Теперь подумай о другом. Уйду я, и ты уничтожишь Бактыбаша и его воинов. Они так просто не сдадутся и будут сражаться до последнего. Что в итоге получит твой сын? Разорённую землю, на которой остались одни старики и бабы, на которой некому работать. Торговать я с ним не буду, и твои купцы получат большой убыток.
Тебе это надо? Так что твоим советникам, которые предложили тебе этот план, скорее всего, заплатили хазары, надеясь ослабить тебя и вызвать недовольство среди других родов. С какой стороны ни посмотри, для тебя всё будет плохо. Лучшим выходом — сохранить всё, как есть. Тогда и твои воины будут целы, и купцы останутся довольны, и можешь рассчитывать на поддержку мою и воинов Бактыбаша.
— Хан тебя услышал, чужеземец. Продолжим разговор завтра в это же время на этом месте. И пусть будет бек Бактыбаш.
Завтра так завтра, с беком так с беком. Мы разъехались по своим отрядам, причём разведчики с обеих сторон регулярно докладывали обо всём происходящем у противника. Ночь прошла спокойно, войска стояли на месте, и всё шло к мирному разрешению конфликта.
С утра в согласованное время мы были на месте, и к нам приближался хан Курташ со свитой. Состав переговорщиков был прежний, только к нам добавился бек Бактыбаш. Когда подъехал хан, заговорил его советник:
— Повелитель обдумал твое предложение, Правитель, и он нашёл, что ты говоришь правильные вещи. Никому не нужна напрасная гибель воинов и разорение купцов.
— Ага, у него тоже жаба есть, и пожалуй, побольше моей, — подумал я.
— Поэтому твоё предложение о мире принимается, но Повелитель хотел бы задать тебе несколько вопросов.
— Конечно, я отвечу на любые вопросы.
— Ты всегда будешь оспаривать его решения и заставлять нас всех поступать, как тебе хочется?
— Я вообще не буду вмешиваться, живите, как хотите. Мои купцы будут приходить только в Булгар и торговать там, мои лодии будут ходить по Каме вверх, к горам, там уже стоят мои остроги, и в тех местах и выше я буду ставить новые. Мне нет дела до того, что у вас творится. Я вмешиваюсь только тогда, когда меня просят помочь. В прошлый раз меня просил об этом хан Атагул, поэтому я и воевал с хазарами. Он же просил меня помочь беку Бактыбашу, и я это сделал.
Сейчас у меня договор с купцами Булгара, поэтому мои лодии сюда и приходят. Я не претендую на занятые земли, а осваиваю только свободные. Если хан Курташ решит заключить со мной договор, я могу на это согласиться в том случае, когда он будет для меня выгодным. Нет — вы больше меня не увидите, у меня своих дел много, а обязательства я выполнил.
— Значит, ты не будешь больше поддерживать хана Бактыбаша?
— Если мы не заключим новый договор, то не буду. Старый кончился вместе со смертью хана Атагула.
— А как мы об этом можем узнать?
— Я думаю, бек сообщит своему Повелителю, заключил он договор или нет.
— Повелитель может рассчитывать на твою помощь, когда придут враги?
— Сейчас нет.
— Почему?
— Я же сказал, у меня нет договора, и поэтому я не буду появляться в ваших землях. Живите как вам нравится, хоть каждый день друг друга режьте. Это ваши люди. Но если у меня будет договор на их защиту, я буду за них сражаться.
— Присылай своих послов к Повелителю, пусть они с советниками обсудят договор.
— Хорошо, пришлю.
— А ты бек, — советник наставил на него палец, — не думай, что всегда сможешь прятаться за силой Правителя Вика. Он тебе сказал, что ты обычный глава рода и обязан подчиняться Повелителю.
— Я верен ему и выполню любой его приказ, — ответил бек, склонив голову.
— Ну что же, раз мы обо всём договорились, то можем и расходиться, — так я подвёл итог переговорам. Преклоняюсь перед умом Повелителя, сумевшего найти верный выход из непростой ловушки, куда нас всех пытались заманить хазары. Лучше торговать, чем воевать.