[27]. Эту точку зрения повторили другие авторы. Так, X. И. Муратов писал: «Старая армия, даже демократизированная, ни в коем случае не могла остаться как организм после победы пролетарской революции. Новому социалистическому государству нужна была и новая армия»[28]. Д. М. Гринишин придерживался такого же мнения. Он писал: «Старая армия, несмотря на то, что после Октября и была демократизирована, не могла быть надежной опорой Советского государства. Ее классовая природа, организация и обучение не соответствовали социальной сущности нового, социалистического государства»[29].
Из всей литературы следует выделить работу И. М. Волкова, который впервые по-новому поставил вопрос о старой армии. Не разбирая вопроса о сломе старой армии, он правильно писал о том, что первое время В. И. Ленин, Советское правительство намеревались использовать старую армию для нужд обороны Советской республики[30]. К сожалению, в рамках опубликованной им статьи И. М. Волков не мог дать более глубокий анализ поставленного вопроса.
В настоящей книге главное внимание сосредоточено на вопросах военного строительства в связи с организацией военной защиты Советской республики. Все другие вопросы затрагиваются в ней лишь постольку, поскольку они помогают выяснению основного вопроса – строительства вооруженных сил Советской страны в 1917–1920 гг.
Можно ли было использовать старую армию?
Октябрьская революция произошла в разгар Первой мировой войны, когда Россия вела военные действия с державами австро-германского блока, которые, по данным Ставки, в это время держали на русском фронте более 158 пехотных и кавалерийских дивизий, насчитывавших свыше 1,5 млн. хорошо вооруженных и обученных солдат[31]. И хотя Советское правительство с первых же своих шагов начало борьбу за мир, никто не мог гарантировать, что грозный враг, находившийся всего лишь в нескольких переходах от Петрограда, не воспользуется трудной военной обстановкой революционной России и не начнет наступления с целью поживы за счет нашей Родины.
Военная обстановка настоятельно повелевала большевистской партии и Советскому правительству срочно решить проблему организации военной защиты Советской республики от внутреннего и внешнего врага.
К моменту, когда большевистская партия и Советское правительство практически приступили к обеспечению обороны страны, в Советской республике имелись две военные организации – Красная гвардия и старая русская армия. Общая численность Красной гвардии к моменту Октябрьского вооруженного восстания примерно доходила до 200 тыс. рабочих[32].
После Октябрьской революции Красная гвардия продолжала быстро развиваться. Возникали крестьянские и солдатские, а также смешанные красногвардейские отряды. Строительством Красной гвардии руководили местные партийные организации, Советы и военно-революционные комитеты, действовавшие на основании общих указаний Всероссийского бюро фронтовых и тыловых военных организаций при ЦК РСДРП (б)[33]. Необходимость борьбы с внутренней контрреволюцией заставляла организаторов Краевой гвардии главное внимание обращать на то, чтобы как можно скорее сформировать отряды и двинуть их на борьбу с врагом. Военно-техническая сторона дела создания этой вооруженной силы интересовала их в меньшей степени. В силу этих причин Красная гвардия не сложилась в единую централизованную военную организацию. Везде, где формировались отряды Красной гвардии, создавались и ее руководящие органы – штабы. В Петрограде и Киеве это были главные штабы Красной гвардии, в Москве, Туле, Харькове, Царицыне и Ярославле – центральные штабы Красной гвардии, в Минске – центральная комендатура Красной гвардии. Как правило, штабы подчинялись местной партийной организации, Совету или Военно-революционному комитету. Они объединяли в своем городе все отряды Красной гвардии.
Отсутствие центрального руководства Красной гвардией породило в ней пестроту отрядных формирований. Она имела выборный командный состав и строилась на добровольческих началах. Серьезными недостатками Красной гвардии следует считать слабую военную выучку и отсутствие опыта ведения современной войны. Было ясно, что если для борьбы против войск внутренней контрреволюции, еще недостаточно организованных, можно опереться на Красную гвардию, а также революционные отряды матросов, солдат и партизан, то для отпора регулярным войскам иностранных империалистов потребуются весьма значительные вооруженные силы, способные решать задачи современной войны. Но таких вооруженных сил Советская республика не имела. А интересы военной защиты страны требовали немедленной подготовки к отражению возможного вторжения регулярных войск империалистических государств.
Естественно возникал вопрос: нельзя ли для защиты Советской республики использовать старую армию, которая в ноябре 1917 г. насчитывала до 8 млн. человек, из которых на фронтах находилось 1590 тыс. бойцов (159 пехотных дивизий)[34], т. е. примерно столько же, сколько имели на русском фронте и державы австро-германского блока? «Армия во время империалистской войны вобрала в себя весь цвет народных сил»[35], она помогла рабочему классу нашей страны свергнуть царизм и в вихре последующих событий сама революционизировалась. В. И. Ленин отмечал, что уже к октябрю-ноябрю 1917 г. армия была наполовину большевистской[36].
Таким образом, к моменту, когда возникла необходимость организовать военную защиту Советской республики, в старой армии имелись весьма значительные революционные силы. Но, характеризуя качественные сдвиги, происшедшие в старой армии за время войны и революции, нельзя было забывать и другую сторону. Старая армия и после свержения царизма осталась под властью царских генералов и офицеров, сохраняя контрреволюционный дух. В. И. Ленин писал: «Всем известно – и ход событий наглядно подтвердил, – что эта «республиканская» армия сохраняла корниловский дух благодаря корниловскому командному составу»[37].
В свое время Парижская Коммуна уничтожила постоянную армию и заменила ее вооруженным народом[38]. В то время, когда Парижская Коммуна осуществила этот важный акт, она располагала сильной революционной военной организацией – Национальной гвардией. Эта военная организация олицетворяла собой вооруженный народ и насчитывала 215 батальонов, имевших до 300 тыс. человек. Национальная гвардия по численности значительно превосходила версальскую армию Тьера и могла быть надежной опорой Парижской Коммуны в ее борьбе с врагами[39].
Но слепо повторить опыт Парижской Коммуны Советская республика не могла. Роспуск старой армии в Советской республике, когда страна находилась в состоянии войны и не имела необходимых сил для военной защиты, означал бы не только ее разоружение, но и фактически открывал бы фронт врагу, а это неизбежно повело бы к гибели Советской власти. Такая форма слома старой армии в условиях, переживаемых нашей страной, не могла быть проведена. В результате, большевистская партия и Советское правительство отказались от роспуска старой армии и избрали другую форму ее слома – демократизацию в сочетании с постепенной демобилизацией, поскольку В. И. Ленин рассматривал слом постоянной армии и замену ее вооруженным народом как единую проблему. Естественно, что при таком подходе к данной проблеме важную роль играл вопрос о том, в какую организационную форму следует облечь идею «вооруженный народ». Как известно, К. Маркс и Ф. Энгельс, выдвигая программное положение о сломе буржуазной государственной машины, высказались за замену постоянной армии вооруженным народом, пролетарской милицией.
Милиционная система представляет собой такую организацию вооруженных сил, при которой военная защита страны осуществляется всеми ее гражданами. Создаются немногочисленные постоянные кадры воинских частей с инструкторами, командирами и зародышами штабов. Все граждане в обязательном порядке обучаются военному делу в районе местожительства или работы, без отрыва их на долгий период от производительного труда. При таком построении милиционная система не нарушает хозяйственную деятельность страны, а, напротив, способствует ее развитию и не требует огромного и постоянного напряжения народных сил и средств. Милиция превращает население страны в военно-организованный народ, который в момент военной опасности становится под боевые знамена и составляет вооруженную силу, вполне подготовленную для отпора врагу.
Выдвигая милиционную систему как основу организации вооруженных сил пролетарского государства, Маркс и Энгельс в то же время допускали возможность создания регулярной армии социалистического государства[40]. Таким образом, когда В. И. Ленину предстояло решать вопрос о том, в какую организационную форму облечь идею «вооруженный народ», он мог выбрать либо пролетарскую милицию, либо постоянную армию. И В. И. Ленин решительно высказался за организацию пролетарской милиции, которая на 95 % состояла бы из рабочих и крестьян[41].
Высказываясь за милиционную форму военной организации пролетариата, В. И. Ленин исходил из всестороннего учета объективной обстановки, в которой развивалась социалистическая революция в России, и тех преимуществ, которые давала стране милиционная система организации вооруженных сил.