Впрочем, Шеди не собирались этого делать – они всю жизнь воевали с Империей, они знали против кого выступают. Знал и Арагон, и знал, что будет дальше, хотя и не слишком поддерживал подобные методы войны. Однако он шёл в этот поход как кехеш Шеди, а не как воин или Предводитель Тара. Шеди просто не смогли бы воевать так, как своих сынов учил воевать Славный город Тар. В этом не было славы, в этом не было особой чести, но в этом не было и ничего плохого, в конце концов, когда-то давно, арийцы тоже считали хитрость важным аспектом любой войны. Когда-то сыны Тара были молоды, как и их город, и не были столь сильны, что б отмести хитрость прочь.
Всадники Шеди подняли луки, когда до закованных в металл воинов Империи осталось два десятка метров. За их спинами всё ещё скрипят колёса телег, ржут напуганные тягловые лошади, кричат и молят Приву о спасении захваченные в боях рабы, но это уже просто шум, такой же, как шелест ветра. Битва началась и всё, что не относится к ней, просто шум ветра за спиной.
Стрелы обрушились на закованную в металл волну имперцев. Большей частью они не причинили никакого вреда, отскакивая от доспехов и ломаясь об них. Лишь нескольким стрелкам повезло – часть стрел пробили кольчуги и места сочленений доспехов. Ядро, острие клина, не пострадало – эти доспехи не пробьёт никакая стрела, кроме стрелы, пущенной из баллисты.
Имперцы выжали максимум из своих лошадей. Их скорость выросла до предела. До столкновения, что просто растопчет нестройные ряды Шеди, остались секунды.
Нкесх издал громкий бессвязный крик – этот крик сам по себе и был сигналом.
Ворча что-то нелитературное себе под нос, Арагон сделал тоже, что и его воины.
В мгновение ока Шеди развернули своих лошадей и двумя потоками, налево и направо, ринулись прочь с пути клина имперских рыцарей. Телеги, хаотично сгрудившиеся за ними, остались на месте. Вместе с теми воинами, что не воспользовались лошадьми – их кони остались позади, привязанные к телегам. В руках каждого лук, и они начали стрелять, едва строй конных воинов, ушёл в стороны.
Новый поток стрел обрушился на имперских рыцарей и их воинов. В этот раз, повезло больше – одна из стрел пробила кольчугу и пронзила сердце воина, убив его на месте. Коротко вскрикнув, он упал, а с ним упала и лошадь. Воин умер, не долетев до земли, его лошадь, напротив, была жива, напугана и полна сил, так что немедленно попыталась встать. В тот же миг в неё врезалась лошадь следовавшая сразу за первой. Второй всадник свалился наземь, выронив копьё. Упал он неудачно – одна из лошадей пронеслась прямо по его распластавшемуся телу. Встать он не пытался. Толи потерял сознание от удара оземь, что ли хорошо приложило копытом.
Однако это был самый большой успех, коего достигли стрелы, выпущенные из луков Шеди.
Имперский клин не врезался в телеги, не погиб больше никто из них – без всякой команды клин развалился на три части, словно всеми воинами управлял некий единый разум. Две самые большие части клина, каждый возглавляемый одним рыцарем, свернули в стороны, преследуя отступавших Шеди. Небольшая часть воинов и центр клина, состоявший целиком из рыцарей, натянула поводья, сбавив скорость, и пустила лошадей между повозок, ловко орудуя копьями. Не прошло и минуты, как почти все Шеди стрелявшие с повозок, пали, обливаясь собственной кровью.
Небольшой отряд Шеди, следовавший позади колонны и не выдвигавшийся вперёд, едва завязалась рукопашная среди повозок, двинулся вперёд. Каждый воин выпустил по несколько стрел, прежде чем сблизился с рыцарями Империи, но вновь стрелы не причинили им особого вреда.
Несколько смуглокожих воинов ударили первыми. Войдя в проход между двумя повозками, где только что, с громким криком, пал один из них пронзённый одним точным ударом копья, всадники обрушили град ударов мечей на закованного в металл воина. Он бросил копьё, оставив его в ране павшего воина, и обнажил клинок. Так же поступили и все прочие. Завязался бой на мечах, в котором Шеди сражались отчаянно и умело – в любом другом месте, с любым другим противником это железно решило бы исход боя в их пользу. Здесь, увы.
Рыцари Империи, элита Пиренеи, методично истребляла Шеди одного за другим. В первые минуты боя, лишь один рыцарь был легко ранен отчаянным ударом меча. Рыцари медленно, но верно теснили противника и каждую секунду, мёртвым падал ещё один Шеди.
Бой в поле, развернулся иначе. Самые опытные воины выдвинулись вперёд, когда появились имперские рыцари и теперь они достаточно далеко увели своих преследователей. Оба потока развалились надвое и повернули назад, охватывая имперскую конницу словно бы клещами.
Возможно, опыт и закалка сыграли свою роль, возможно, манёвр с охватом, а может быть, то, что в каждой группе имперцев оставшихся в поле, был всего один имперский рыцарь. Как бы там ни было, на этом участке сражения, ситуация сложилась иначе. Всадники Пиренеи и Шеди, смешались, началась отчаянная рубка, в которой Шеди превосходили своего врага числом, а кое-где и умением.
Арагон повернул одним из первых и не стал участвовать в охвате врагов своего рода клещами.
Подняв меч и издав дикий свирепый рёв, ариец ринулся в атаку, избрав своей целью закованного в дорогие доспехи рыцаря. За мгновение до того, как он смог разглядеть небольшие завитки на геральдических лентах доспеха этого воина, ариец бросил короткий взгляд в сторону повозок. Шеди гибли пачками, молодые горячие воины, а там остались в основном они, мало что могли противопоставить рыцарям, тратившим почти всё своё время только на одно – обучение военному делу. Неправильное, глупое, изуродованное обучение, но всё же достаточное, что бы создавать достаточно сильных воинов. Явные недостатки этих рыцарей, созданные их неправильным обучением, с лихвой перекрывал их доспех. Будь они в одних кольчугах, наверное, Арагон не счёл бы их достойными противниками. Но что б сказать наверняка, всё же, нужно скрестить мечи.
Рыцарь, завидев несущегося на него варвара, естественно не дрогнул – только половчее ухватил копьё и направил точно по центру тела вражеского всадника. Удар копья на полном скаку, да в умелых руках – от этого спасти мало что может. Разве что поспешное бегство, да и то не всегда.
Однако.
Яростный рёв прогремел вновь, за мгновение до того, как копьё нашло свою жертву, а вместе с ним, крепкая рука арийца сделала быстрое, почти неразличимое глазу движение и с громким лязгом, кинжал врезался в шлем рыцаря. Копьё повело, оно прошло в сантиметре от бока арийца, а спустя мгновение противовес на рукояти меча, со свирепой мощью арийца, грохнулся в лоб рыцаря. Этого хватило что б завсегдатай рыцарских турниров Пиренеи, свалился с коня, на миг потеряв способность видеть – перед глазами только пятна какие-то красные плавают и всё.
Когда рыцарь сел и тряхнул головой, битва вокруг него уже вовсю шла. Кричали люди, ржание лошадей доносится отовсюду, лязгает металл доспехов и мечей – сражение перешло в рукопашную, брошены копья и в руках воинов теперь только мечи и им подобное оружие для битвы лицом к лицу.
С некоторым трудом рыцарь поднялся, обнажив свой меч. Дикий рык привлёк его внимание, он обернулся. Мускулистый, очень рослый человек, ничем не уступавший самым массивным рыцарям Империи, не носивший никаких доспехов, кроме своей странной кожаной одежды, сражался сразу с двумя воинами. Его меч двигался, словно по волшебству – буквально сверкающая, бесплотная полоска стали, очертившая вокруг него непроницаемый барьер. Прежде рыцарь видел подобное мастерство владения мечом, лишь несколько раз и сам бы не смог такое повторить.
Во второй руке этого человека появился длинный узкий кинжал, теперь он орудовал двумя руками, и возникло чувство, что здесь что-то не совсем чисто, возможно, какое-то колдовство. Слишком быстро и ловко он двигался. Вскоре противники этого странного воина с гребнем волос на голове, попадали с лошадей. Один зажимал разрубленное горло двумя ладонями. Второй не шевелился, нога застряла в стремени, его лошадь бежит прочь, утаскивая хозяина за собой.
Голова бедняги смотрит вслед своему телу, лежит себе на земле и смотрит, сильно-сильно выпучив глаза – так иногда бывает, что голова не моргает, отрубить её если…
Воин увидел рыцаря и, ощерившись в злобной улыбке, двинул лошадь в его сторону. Ему наперерез бросилось ещё двое воинов империи. Прилетевшая непонятно откуда стрела, угодила точно в глаз одному, второй сумел преградить ему путь – лишь затем, что б упасть с рассечённой грудью. Рыцарь сузил глаза и покрепче взялся за рукояти кинжала и меча – разрубить свирепым ударом наотмашь, да кольчугу, для этого нужно либо магией владеть, либо быть очень сильным физически человеком. Пусть кольчуга типовая, делается массово и не из лучших материалов, но всё же это металл, достаточно прочный для лезвия меча…, а он её рассёк одним ударом…, безбожно затупив меч.
Это может стать тем, что обречёт его насмерть. Однако сражаться пешим против конного…
-Ар!!! – Взревел воин с гребнем на голове и спрыгнул с лошади.
В его правой руке меч, в левой, длинный кинжал, почти такой же, как и у рыцаря.
Имперский знатный воин не мог не оценить столь достойного поведения врага, каким бы злом он ни был – честь есть честь. Она требует уважения, и если уваженье есть у тебя к себе, ты проявишь его к достойным. Если же ни чести, ни уваженья в тебе самом нет, ни единой капли, этого тебе не понять.
Рыцарь медленно кивнул своему врагу и поднял меч вверх, салютуя ему.
-Ар! – Ответил варвар, ударив рукоятью своего меча себе же в грудь.
А затем ринулся в атаку.
Рыцарь Империи отразил первые выпады, но не сумел нанести ответного удара. Его противник орудовал мечом и кинжалом так, словно родился сразу с этим оружием в руках и с полным знанием как им пользоваться. Шквал из стали обрушился на рыцаря, он был вынужден отступать, лишь отражая атаки противника. Практически сразу он ощутил удар в грудь и услышал гулкий звон – меч или кинжал воина, не похожего на тех, кого он вёл за собой – внешностью этот воин скорее напоминал коренных жителей Пиренеи. Отражать удары было и так не просто, лишь интуитивно он успевал это делать. Глаз не успевал уследить за такой невероятной скоростью, с какой наносилось множество сильных и свирепых ударов чужеземца. А он ещё и рычал и зубами скрипел, слюной брызгался, глаза красные от бешенства, в общем, этот бой был самым сложным за всю жизнь рыцаря.