на горной дороге. Это было первое предупреждение о том, что будет, если я нарушу условия сделки.
— И больше не нарушала?
— Второй раз произошёл, когда ты позвал варить меня капучино, а я отказала… Третий раз меня убьёт.
Мариону стало холодно.
— Чёртов колдун! — рявкнул он, чувствуя ужас, поднимающийся из глубин сердца.
— Нет, — Дрэз покачала головой, — всё не так уж и ужасно. Он мне жизнь спас. Не забери он у меня сердца, я бы не выдержала и непременно нарушила сделку и в третий раз. И умерла бы. Фаэрт…
— Добрый?
— Нет, но ко мне добр. Наверное, потому что я его…
— Марион. Встань и отойди от неё. Сейчас же.
Ледяной голос. Принц обернулся, не поднимаясь с колена. У зеркала чернела беловолосая фигура колдуна.
Глава 30Шпага и терн
— Мальчик, — процедил Фаэрт холодно, — ты не услышал меня? Ты опоздал. Уходи.
Марион медленно поднялся, встал передо мной так, чтобы заслонить собой от колдуна. Положил руку на эфес шпаги и наклонил голову набок.
— Или что? Мой милый, милейший дядюшка, я предлагаю решить все вопросы поединком. Если, конечно, вы способны драться без магии.
И, отлетев в сторону, впилился в стену. Фаэрт опустил вскинутую руку и презрительно скривил губы:
— Мне некогда заниматься ерундой.
Но принц тут же вскочил и снова ринулся на того, кого считал дядей. Чертополох снова вскинул руку. Ничего не произошло. Марион уколол остриём ладонь Фаэрта и тут же отвёл лезвие, приняв боевую позицию:
— Ну же, дядюшка! Испокон века драконы не отказывали рыцарям в поединках за принцессу.
Колдун удивлённо посмотрел на него.
— Как ты смог? — уточнил почти с любопытством.
— Вот так, — Марион взмахнул шпагой и разрезал его чёрный плащ. — Тебя подстричь, Фаэрт? Или, может, ты мечтаешь превратиться в циклопа? Ну давай же, не стесняйся своих грязных фантазий, лопушок.
— Будь по твоему, — уступил Чертополох и тоже обнажил клинок.
Детский сад. Я вернулась к чтению книги по теории времени. На душе было до странности спокойно, словно в простерилизованной больничной палате. Кажется, Фаэрт снова забрал все мои чувства, не только любовные. Но шпаги звенели так настойчиво, что я не выдержала, заложила страницы вышитым ляссе и стала смотреть на поединок.
Это было очень красиво. Когда-то, по настоянию папы, я ходила на секцию фехтования, недолго, впрочем, но даже моему опытному тренеру было далеко до мастерства мужчин, которое я могла созерцать сейчас.
Они метались, словно сами были клинками, вертясь, подпрыгивая, ускользая от выпадов друг друга. Фаэрт обмотал плащом левую руку, используя ткань в качестве щита. Он был похож на призрачную тень, колеблемую светом свечей. У Мариона плаща не было. Даже куртки и той не было. Принц был лишь в рубахе и жилете. Он просто отвёл левую руку, подняв её и развернувшись к противнику правым боком. Я попыталась вспомнить названия выпадов, но мозг ничего не подсказал. Слишком давно это было.
А всё-таки Марион хорош в фехтовальном деле. Даже жаль, что Фаэрт его, конечно, убьёт.
И, словно вторя моим мыслям, шпага колдуна чиркнула принца вдоль правой руки в грудь. Рукав располовинился, обнажая мускулы руки, покрытой пушистыми тёмными волосками. Интересно, они мягкие? Мне вдруг захотелось коснуться кожи принца и…
Лезет же всякая чушь в голову!
Марион крутанулся, поднырнул под руку Чертополоха, выскочил из-за спины. Остриё его клинка укололо противника в плечо.
— Упс, — весело крикнул принц, но не стал пролонгировать успех, отступив на шаг и снова отведя шпагу.
Фаэрт завершил поворот. Пренебрежительно хмыкнул:
— Ты мог меня убить, щенок. И напрасно не воспользовался ситуацией.
«Не мог. Ты же бессмертный», — подумала я. А сердце вдруг дёрнулось и сжалось.
Почему сын короля не пронзил колдуна насквозь? Мог бы! Я же видела. Но Марион словно замедлился на секунду, и по его лицу пробежала тень, а губы дёрнулись, словно от внутреннего напряжения…
Принц пытался… Да. Но…
Конечно, принц не мог знать, что «дядя» бессмертен. Просто он… Я замерла от осознания ужасного факта: Марион не может вот так взять и убить живого человека. Если только случайно. Но не со спины, не тогда, когда противник беззащитен. Мне вспомнилась сцена в таверне, когда Дезирэ приставил нож к моей шее, а Марион, принц, сын короля, для которого я была тогда всего мальчишкой-простолюдином, слугой, не смог согласиться со смертью даже малознакомого ему человека. Я сглотнула.
Он слишком добр для этого мира. Да и для моего — тоже слишком добр.
Фаэрт сделал глубокий выпад, снова раня противника, на этот раз в грудь, и вынуждая отступить. Но Марион уклонился и стремительно шагнул навстречу. Шпаги сплелись, стукнули гардами, и… Оружие среднего принца отлетело. Видимо, раненная рука ослабла: грязновато-белый рукав уже напитался кровью.
Чертополох упал на колено в выпаде. Принц увернулся. Запрыгнул на стол, пасанул в колдуна ногой чернильницу. Тот перехватил её магией, не дав чернилам испачкать бархатный костюм. Марион бросил быстрый взгляд на меня и, видимо, сообразив, что я нахожусь в опасной близости от смертоносного металла, снова прыгнул на Фаэрта.
А следовало перепрыгнуть на мою сторону, чтобы стол стал естественной преградой между безоружным принцем и его убийцей.
Но Марион не смог рисковать мной. Сердце словно стиснула железная рука. Чёрт, больно…
Я завопила и бросилась между ними:
— Нет! Дядя, нет!
Спиной загородила своего принца, раскинула руки, чувствуя, что сотрясаюсь от нервной дрожи. Колдун остановился, изумлённо воззрившись на меня.
— Аня? Отойди.
— Фаэрт, нет! Не смей его убивать! Только не его! Пожалуйста!
Марион метнулся вбок, подобрал шпагу, а затем протанцевав мягким шагом, вдруг обнял меня и перекинул за свою спину. Неужели он думает, что Чертополох способен меня убить? На моих глазах выступили слёзы, а в груди стало больно. Похоже, мой рыцарь осознал, что не сможет меня спасти, но не похоже, чтобы это его остановит. То есть… он готов умереть за меня?
— Продолжим? — крикнул принц хрипло и весело.
— Любопытно, — задумчиво прошептал Фаэрт.
И опустил клинок.
— Я не стану убивать тебя, Марион. Но ты должен уйти. Сделка состоялась и отменить её невозможно. Если ты попытаешься увезти Аню силой, то она умрёт, едва покинув мою скалу. Такова будет плата за расторжение сделки. У тебя нет шансов, мальчик.
Принц замер. Он тяжело дышал, рубашка его покрылась пятнами от пота и прилипла к спине.
— Марион… Ты не сможешь меня спасти, — прошептала я. — Пожалуйста, спаси себя…
— Да неужели? — вдруг хмыкнул парень и широко ухмыльнулся.
Он тоже опустил шпагу, снова привлёк меня к себе, всмотрелся в мои глаза, чему-то торжествующе улыбнулся и неожиданно самодовольно подмигнул мне. На что вообще надеется этот принц-кролик?
— Аня, значит? Вот как? Воробей, я был идиотом. Честно. Прости меня за всю ту дрянь, что я тебе причинил. Но я кое-что понял. Вот прямо сейчас, во время поединка, пока сражался с чудищем. Я люблю тебя. И очень боюсь потерять. Поверь мне, — и добавил хрипло и тихо: — пожалуйста.
Его глаза горели внутренним жаром, и я вдруг почувствовала, как замёрзла здесь, в этом холодном замке. Потянулась к нему, такому горячему, такому живому. Марион крепче обнял меня, наклонился и поцеловал. И губы его тоже оказались мягкими и горячими. И жаркими. И сухими.
Источник жизни. Источник тепла. Я обхватила его шею, коснулась мокрых из-за пота волос, прижалась. Что-то снова снова дёрнулось в груди, а затем быстро застучало и разлилось пожаром.
— Ты станешь моей женой? — спросил он.
— Да, — прошептала я.
Марион прижал меня к плечу, левому, а правое снова выдвинул к молчаливому хозяину замка, молча и высокомерно наблюдавшему за нами. Я чувствовала как пружинисто напряжено тело парня.
— Я правильно помню: я женюсь на том, на ком я хочу? Ведь это было условием сделки? Верно? Так вот, я хочу жениться на… Ане. На Дрэз. На моём воробье. А ещё я хочу, Аня, чтобы ты была со мной. А ты можешь это сделать. И таково было условие первой сделки, не так ли, Колючка? А первая сделка, как известно, отменяет последующие, которые противоречат ей.
Я украдкой бросила из-за плеча принца взгляд на Чертополоха. Тот пристально смотрел на нас, а потом неожиданно усмехнулся и убрал шпагу в ножны.
— Верно, мальчик. Ты не столь безнадёжен, как я считал. Аня, ты могла бы стать моей ученицей. Получить магию, власть и бессмертие. Или стать королевой. Но ты выбираешь этого щенка? Ты уверена в своём решении?
— Я его люблю, — просто ответила я.
И никогда не предам.
— Вы действительно стоите друг друга, — презрительно фыркнул Фаэрт. Подошёл к столу, отвернувшись от нас. — Я освобождаю тебя, Анна. Сделка завершена и исполнена. Рядом с ротондой вас ждёт Арабель. Проваливайте.
Подбежав, я обняла его. Фаэрт чуть обернулся и скосил на меня лиловый глаз.
— Я разочарован в тебе, девочка, — процедил холодно.
Но я привстала на цыпочки и поцеловала его в изуродованную щеку. А потом бегом вернулась к Мариону, прыгнула на него, обняв и руками, и ногами. Сердце колотилось, как бешенное. Чертополох щёлкнул пальцами, и кабинет пропал. Мы с Марионом оказались среди мраморных колон ротонды. Принц подхватил меня, прижав к себе.
— Ты правда меня любишь? — недоверчиво уточнила я.
— Правда.
Он ткнулся лбом в мой лоб, чуть боднув. А потом обеспокоенно посмотрел в лицо:
— Прости, я не смог отобрать у Фаэрта твоё сердце. Но я за ним обязательно вернусь…
— Не надо… Оно у меня.
— Дракон тебе его сам отдал? — удивился Марион. — А он не так плох…
— Нет. Оно вернулось. Я испугалась, что тебя убьют и… Мне стало больно и…
Принц улыбнулся. Как-то ехидно и очень довольно:
— Приворот может разрушить настоящая любовь. Думаю, она всё магячество способна разрушить. Кстати, ты кое-что потеряла. Кое-что, что очень подойдёт к твоему солнечному платью.