минутспустя,яприпарковаласьнаулицеперед его домомивышлаизмашины, в однойруке неся мешок фаст-фуда, а в другой напитки. Сааб егомать опять стоял у дома, но на этот раздверь была закрыта.
Япересекланебольшой, аккуратный дворивышланакрыльцо, ноНэшоткрыл входную дверь, прежде чем я успела постучать.
— Входи. — Онвзялнапитки ираспахнул дверь, яшагнуламимо него вчистую,мало-украшеннуюгостиную.
Нэшпоставил стаканчикинакрайстола исунулруки вкарманы, а я огляделась.Мебельегоматери не былановойиливысококлассной, как у тетиВэл, но онавыглядела гораздоболее удобной.Паркет был потертым, но безупречно чистым, ивесьдомпахшоколадным печеньем.
Сначалая предположила, чтозапах исходит отсвечи, как от той которую тетяВэл зажигала на Рождество,чтобы создать впечатление, что она умеет печь. Но потомслева отгостиной яуслышаласкрип открываемойпечи,изапахпеченьяувеличился. МиссисХадсонна самом делепекла.
Когдамойвзглядвернулся кНэшу, я обнаружила, что он смотритна моюрубашку, но больше забавляясь, чем заинтересованно. Тогда японяла, что явсе еще в своей «Сине» форме. Неплохой способ наряжаться, Кейли...
Нэш засмеялся, когдаувиделмое удивление, а затем указал наузкийкоридор,ведущий изгостиной.
— Давай... — Но прежде, чемон успел сделать два шага в сторону лестницы, кухоннаядверьсразмаху открылась, итонкая, стройнаяженщинапоявилась вдверном проеме, босиком, вджинсахиуютной блузке в синюю полоску.
Я неуверена, какойя представляласебе мамуНэша, ноэтаженщинанеотвечала всем требованиям.Она была молода. Лет тридцать. Но этоне могло бытьправдой, потому чтоНэшувосемнадцать.Длинные,темно-русыекудриподнятывпростойхвост, за исключением несколькихлоконов, которые падали, обрамляя ее лицо.
Онамогла бы бытьего старшей сестрой. Егоочень клевойстаршей сестрой. ТетяВэлвозненавидела бы ее...
КогдаглазамиссисХадсоннашлименя, мир, казалось,остановился.Или, скорее, это онаперестала двигаться. Совсем. Как будто даже недышала.Предполагаю, что ябыланетакой, как онаожидала. Все бывшие девушкиНэшабыликрасивыми, и, я думаю,никтоизних никогда неприходилвбесформенномфиолетовомполослоготипом «Сине» вышитымина одном плече.
Несмотря на это, то, как напряженно она смотрела,расстроило меня, словно пытаясь прочитатьв моихглазах мои мысли, и у меня возниклоневыносимое желание закрыть их в том случае, если это именното, чтоона делает.Вместо этого, яобеими руками схватиламешок фаст-фудаивернулаей один из самых откровенных моих взглядов, ее взгляд не был сердитым. Толькоочень любопытным.
После несколькихнеудобных секунд, на ее лице мелькнулакрасивая, материнская улыбкаи она кивнула, как будто одобряято, что увиделаво мне.
— Привет, Кейли, яГармони. — МамаНэшавытерлаправую руку опередник наджинсах, оставляя слабые, пальмовой формыпятнамуки, затемвышла вперед ипротянула мне руку.Янеуверенно пожала в ответ. — Я так много слышалао тебе.
Онаслышалаобо мне?
Я взглянулавверх и увидела, какНэшхмуро смотритнамать, у меня возникловпечатление, словно япростопропустила тот момент, когда онпокачал головойили отправил какой-нибудь другоймолчаливыйсигнал «заткнись!».
Что я пропустила?
— И мне приятно с вамивстретиться, миссисХадсон. — Яподавилажеланиеуничтожитьостаткимуки о свои рабочие штаны.
— Ах, я немиссис. — Ееулыбкасмягчилась, хотя ееглазане отрывались от моих. — Это только яиНэшна протяжении нескольких лет. А ты, Кейли? Расскажи мне о своих родителях.
— Я...гм...
ПальцыНэшаобвилисьвокруг моей руки, ия позволила емупритянуть меняближе.
— Кейли нужно позаниматься на моем компьютере. — Онуказал на запачканный жиром мешок, которыйя по-прежнемудержала в однойруке. — Мы собираемся съесть это, пока работаем.
На мгновение, миссисХадсон выглядела так, словно собирается возразить. Затем подарила Нэшу строгую улыбку.
— Оставьдверь открытой.
Нэшпробормоталрасплывчатое подтверждение, затемкротко направился к тускломукоридоруснапитками, поставленными на поднос. Я в оцепенении следовала за ним, прижимая мешок с фаст-фудом к своей груди.
КомнатаНэшабыла обыкновенной и удобной, мне она сразу понравилась. Егокроватьбыланезастелена, стол заваленкомпакт-дисками, Икс-Бокс приставкой, и обертками. Телевизорбыл включен, но, проходя мимо,онударилкнопку питания,и появился тихийчерный экран.
Вкомнате устола стоялтолькоодинстул, иоткрытаябанкакокса настоле говорила, что онтам сидел. На мгновениеязамерла, как кроликуперекрестья, глядя накровать и ища какое-нибудьдругое место, чтобысесть, амой пульсотдавалсяв моихушах.
Нэшзасмеялся и подтолкнулдверь, оставив щель шириной с дюйм, и помахал свободной рукой в сторону постели.
— Она не складываетсявстену.
Менябольше беспокоюсь то, как она поглотитмнецеликом. Ияне могла перестать волноваться о том, какмногодевочексиделотутдоменя...
Наконец поборов смущение,я отложила в сторонузакрытуюкнигу по химиии селанакрайкровати, копаясь вбумажном мешке.
— Вот. — Я протянула емугамбургер икоробкуфри.
Он поставилпищунастолиопустился вкресло, подергавмышью, пока в мониторе невспыхнулажизнь.
— Что мыищем? — спросил он,потом положил палочку фриврот.
Яразвернуласвойгамбургер, раздумывая, как лучшеответить на его вопрос. Но в этом случае не было других путей, чтобы сказать то, что ядолжна была.
— Другая девушкаумерласегодня ночью.В «Сине» в Арлингтоне.Парень,с которым я работаю, былтам, ионсказал, что онапростоупалаи умерла, держа в руках пачку с попкорном.
Нэшзаморгал, глядянаменя, застыв в серединежевания.
— Ты серьезно? — спросил онпосле того как проглотил картошку, иякивнула. — Ты думаешь,это связано стой девушкойвУэст-Энде?
Япожала плечами.
— Я непредвиделаэтой смерти,ноэтадаже более странная, чем та, чтопроизошла в «Табу». Яхочуподробностей. — Только так я могла доказать себе, что этидвесмертине былипохожими, не важно как это звучало.
— Ладно, подожди... — Оннабралчто-товадресной строке, ипоисковая системапоявилась намониторе. — Арлингтон?
— Да, — сказала я, междуукусамигамбургера.
Нэш, жуя,набирал текст, ссылки начализаполнятьэкран. Оннажал напервую.
— Вот. — Этобылсайтканалановостей Далласа — станции, где день назад в эфирерассказывали оХайдиАндерсон.
Я наклониласьближе, чтобы посмотреть через плечо, остро осознавая, насколько хорошо он пахнет, Нэшчитал вслух.
— Местные властиозадаченысмертьювторогоподросткаМетрополисав столь короткий срок. Поздним вечером пятнадцатилетняя ЭлисонБейкерумерлаввестибюле «Сине», вторговом центре «Шестьфлагов». Полицииеще предстоитопределитьпричину еесмерти, нонаркотики и алкогольисключены. По словамодного из свидетелей,Бейкер«просто упалаи умерла»у прилавка.Поминовение Бейкерпройдетзавтравсредней школеСтивена Ф.Остина, которая былана втором курсе,и состояла в группе болельщиц.
Потягиваяизсоломинки, я просмотреластатьюпосле того как онзакончил чтение.
— И это все?
— Тамфотография. — Онпрокручивал,пока не показаласьчерно-белая фотографияизежегодника.Милая брюнеткас длиннымипрямыми волосамии впечатляющими чертами лица. — Что ты думаешь?
Явздохнула иопустиласьнакрайкровати. То, что я увиделапоследнююмертвуюдевушку,не ответило ни на один измоихвопросов, нопредоставиломнеимяилицо, и сделалоеесмертьболее реальной.
— Я не знаю. Онане выглядит, какХайдиАндерсон. Ионана четыре годамоложе.
— И она не былапьяна.
— Ия понятия не имела, чтоэтогодолжно было произойти. — Аппетит пропал,я завернуласвойбургерибросила его вмешок. — Единственное, что связывает эти два случая это то, чтоониобеумерлив общественных местах.
— При отсутствии очевидных причинсмерти. — Нэшпосмотрел намешок уменя на коленях. — Ты собираешься закончитьэто?
Я протянула емугамбургер, но его словавсе ещеотдавались вмоем сознании.Онипопали в самуюточку — пробравшисьпрямов моесердце. ХайдииЭлисон,обебуквальноупали замертвобез предупреждений, не было ниболезней, нилюбого рода ран.Иязнала, чтокХайди подбирается смерть.
Если бы ябылатам, когда ЭлисонБейкер забирала свой попкорн, знала бы я, что онаскоро умрет?
Аесли бы знала, изменилось бы что-нибудь, если б я сказала?
Ястремглав кинулась обратнона кровать иприжалаколеникгруди, когда виназасмертьХайдиувеличилось, как губка, впитывающаяводу. Позволила ли я ейумереть?
Нэшбросилпустуюбумажку отбургерав мешокиповернулсявкреслелицом ко мне. Он нахмурился, глядя намое выражение лица, инаклонился вперед, аккуратно отведя моиногив сторону, чтобы мог увидетьмое лицо.
— Ты ничего немогласделать.
Неужели мои мысли такочевидны? Но я не смоглавыдавитьулыбку, даже, несмотря на егоямочкуи обросший за день подбородок.
— Ты не можешь этого знать.
На мгновение егоротобразовалжесткую линию, как будтоон собирался спорить, нозатемонхитро улыбнулся, иего взор обратился ко мне.
— Зато я знаю,что тебе нужно расслабиться. Подуматьо чем-тодругом, кроме смерти. — Его голос стал нежным, когда он встал скресла, чтобы сестьрядом со мной накровать, матрасопустилсяподего тяжестью.
В ожидании я затаиладыхание, имой пульс помчался.
— О чем я должнадумать? — Мойголос стал тихим, моислова такими мягкими, что яедва моглаих услышать.
— Обо мне, — прошептал он, наклонившись вперед, так чтобы его губыщекоталимое ухо, в то время как он говорил. Егозапахокуталменя, егощеке по сравнению с моими были колючими. — Ты должнадуматьобо мне. — Егопальцыпереплелись с моими у меня на коленях, ионмедленно оторвался отмоегоуха, губы скользили по моейщеке, восхитительномягкие, по сравнению с его острым давно небритым подбородком. Оноставлялследнебольшихпоцелуевна моейчелюсти, имое сердце билось всесильнее.
Когдаон добрался домоего подбородка, поцелуипоследовали вверх пока его рот невстретился с моим, нежно втянув нижнюю губу между своими. Теребя но не устанавливая полного контакта. Моягрудьподнималась и опускалась все быстрее, вдохи стали поверхностными, пульсскакал.
Еще...
Он услышал меня