— Да, конечно, сейчас, — сдёрнув с крючка куртку, она вышла на улицу и прямо в домашних тапках прошла по снегу до низенькой калитки. — Я стояла вот тут. Вышла, чтобы проверить почтовый ящик и тогда увидела, что Пафий идёт из бара домой. Он почти дошёл до крыльца, когда из машины, припаркованной на противоположенной стороне, выскочил мужчина. Он что-то сделал с Пафием. Не знаю… как видите, тут расстояние метров в двадцать между домами… и темно было. Не смогла разглядеть. А потом чужак потащил его к машине, и я совсем испугалась, поэтому побежала в дом, прежде чем он успел меня заметить. Но как только пришла в себя, сразу позвонила в полицию и обо всём рассказала!
— И часто вы ходите по ночам проверять почтовый ящик? — уточнил детектив Грос самую бесполезную, по мнению Вэл, информацию. Какая ему разница, по ночам эта дамочка проверяется почту или по утрам? Есть гораздо более важные вопросы!
— Ну… это довольно личное, — промямлила госпожа Флоффель и почти шёпотом добавила: — Я оставляю в полночь деньги для дочери, ушедшей из дома.
— Значит, ваша дочь тоже могла быть свидетелем этой сцены?
— Нет, точно нет! Этой ночью Лора не приходила… — она беспокойно теребила замок на куртке пухлыми пальцами с красным маникюром. — Я в этом уверена, потому что утром забрала деньги.
— А почему вы решили, что господин Андровски возвращался из бара?
— Он пошатывался. Но не подумайте, Пафий — не выпивоха, к стакану на регулярной основе не прикладывается, хороший мальчишка. Наверное, какой-то повод был, чтобы выпить: день рождения друга или что-то в этом роде.
— Но откуда вы узнали, что он шёл именно из бара? — упорствовал старший детектив в своих чудных вопросах. Прицепился как клещ притом к полнейшей ерунде. Какая ему разница, откуда он шёл, или почему свидетельница стояла на улице посреди ночи? Гораздо важнее ведь узнать, как выглядел нападающий!
— Ну, я предположила… точно не знаю, где он выпивал. В баре или у кого-то дома у…
— То есть, это ваши домыслы, я понял, — мягко перебил он её. — Нападающего вы видели впервые? Или, может, он уже появлялся у дома господина Андровски? Старый приятель, который на какое-то время пропадал из поля зрения? Было ощущение, что вы его где-то уже встречали?
— Да какой приятель будет так делать?
— Что именно?
— Ну, он же что-то с ним сделал! Пафий явно потерял сознание. Он резко весь обмяк, а тот его подхватил подмышки и потащил.
— Куда потащил?
— В машину.
— А как выглядела машина?
— Обычная серая легковушка. Я не очень разбираюсь в моделях.
— Номер? Код региона? Наклейки?
— Да как бы я это разглядела отсюда в такую темень?!
— А как выглядел нападающий?
— Он был весь в чёрном, — чем дольше госпожа Флоффель отвечала на его вопросы, тем сильнее нервничала. У неё даже сердце быстрее застучало в груди. — Да я и не вглядывалась в него шибко пристально. Он так быстро накинулся на Пафия, что я даже не сразу поняла, что к чему. А потом, как поняла, так мне и подавно не до разглядываний стало!
— Постарайтесь вспомнить, возможно, вам какие-то отличительные черты бросились в глаза: нетипичный рост, цвет волос, хромота?
— Да ничего мне не бросилось. Обычный рост, чуть выше Пафия. Волос я не видела, по-моему, он в капюшоне был. Не хромал. Единственное, что я запомнила: парень вырядился с ног до головы во всё чёрное, как настоящий преступник!
После её слов Вэл окинула старшего детектива изучающим взглядом. Он тоже носил в основном чёрные вещи, словно специально одевал их в тон к волосам и глазам. А ещё его щёку украшал довольно приметный шрам. Если так призадуматься, то внешностью он больше походил на человека, который находился в очень непростых отношениях с полицией, нежели на оперуполномоченное лицо. Наверное, поэтому свидетели всегда оставались настороже, даже после того, как подержали его удостоверение в руках.
— Почему вы решили, что на Пафия напал именно парень?
— В смысле?..
— По каким признакам вы определили пол?
— Да ничего я не определяла! Не знаю, может и рослая девка была, — она в приступе острого раздражения вскинула на него возмущённый взгляд. — И вообще, у меня ноги уже замёрзли! Если у вас больше нет ко мне вопросов, то я пойду домой.
— Спасибо, что уделили нам время. Если что-то вспомните, позвоните, пожалуйста, — отозвался детектив Грос. Ещё умудрился ей свою визитную карточку засунуть в ладонь на прощание. И госпожа Флоффель её даже не выкинула.
— Однако, — напыщенно хмыкнул Рикки, сложив руки на груди. — Вы совершенно не чувствуете дам. Можно же было пару комплиментов между делом кинуть, про глазки красивые или похвалить за её активную гражданскую позицию. Женщины любят в первую очередь ушами. А вы так топорно её опрашивали. Она совсем по-другому раскрылась бы, поведи вы себя более деликатно.
— Я произвожу такое впечатление, будто хочу всем нравится? — старший детектив скептически приподнял бровь.
— Да я бы не сказал.
— Тогда ты сам знаешь, что делать со своими непрошенными советами, — тонко улыбнулся он и прошёл через низкую калитку, направившись к соседнему дому по узкой дорожке траура.
— Он про попу имел в виду, — участливо поведала Вэл, сверкая довольным оскалом.
— А то я б не догадался, — хохотнул Рикки, схватил её за шею и зажал у себя под мышкой, чтобы мстительно взлохматить волосы на макушке. — Засранка такая. И в кого ты такая противная?
— В бабулю! — отчаянно воскликнула она и, приложив усилие, вырвалась из захвата. Сморщила нос, потирая пострадавшие уши, которые в процессе освобождения едва не переломала, и заметила, что Марсель смотрел на неё с подозрительной усмешкой. — Смешно тебе?
С побелевшего лица резко сошло всё веселье. Но давать заднюю слишком поздно — его хиханьки-хаханьки оказались ею замечены.
— Вот же тьма… — только и успел пробормотать он, прежде чем Вэл зажала уже его голову у себя подмышкой, чтобы взлохматить модельную стрижку. Она потрепала от души шелковистые на ощупь волосёнки и отпустила, с удивлением обнаружив, что Мацик покраснел хуже варёного рака.
Это он так разозлился или ему стало плохо?
— У тебя всё норма?.. — договорить Вэл не смогла из-за брата, заржавшего у неё под ухом как конь. Он в целом, конечно, любил посмеяться, однако так громко и надрывно хохотал исключительно из-за всякой пошлятины. — Не поняла…
Подхватив под локоть, Донна ненавязчиво потянула её вдоль дорожки, уводя от их напарников. Наклонилась близко к уху и прошептала:
— Мы редко прикасаемся друг к другу, поэтому более чувствительны к тактильному контакту. А ты не только обняла его, но ещё и прижала головой к груди, поэтому мой милый и излишне порядочный брат смутился.
— О-о, я не хотела!
— Конечно, я понимаю, что ты не специально его смутила, — мягко отозвалась она всё также шёпотом. — И вижу, что ты теперь смущена не меньше.
— Я…
— Вэл, Рик, мне снова нужны ваши носы, — объявил старший детектив, разглядывая следы на снегу возле дома. — Для начала проверьте, есть ли здесь запах нашей новой жертвы, а потом изучите все вторичные ароматы.
— Гав-гав, — ответил ему Рикки.
В том, что новой жертвой Воспитателя оказался похищенный у собственного дома Пафий Андровски, они убедились раньше, чем Офира дозвонилась до детектива Гроса, чтобы сообщить о подтверждении личности убитого. Возле дома запах парнокопытных оборотней звучал гораздо сильнее, чем от самих останков жертвы. Видимо, к нему на днях кто-то заходил из родственников, у кого кровь сильнее. И этот кто-то приложился лицом к подпорке, поддерживающей крышу крыльца. От одного места на деревянном столбике чуть выше головы Вэл разило какой-то крайне специфической и однозначно меточной жидкостью. Но ни слюной и ни слезами. Раньше она ни с чем подобным не сталкивалась.
Нормально обнюхать следы, оставленные на снегу, старший детектив им позволил лишь после того, как приехали Аллен и Оскар, чтобы собрать и зафиксировать все вещественные улики. От самих следов пахло слабо и очень разнообразно. Тем не менее снова уловить знакомый растительный аромат у них всё же получилось.
— Я не очень разбираюсь в вопросе, но возможно ли, что Воспитатель при помощи некого травяного сбора усыпляет своих жертв? — ни к кому конкретно не обращаясь, предположил Марсель в наступившей тишине.
— Обычные травяные смеси на это неспособны, но заговорённые ведьмами, вполне, — признал старший детектив, прикуривая очередную сигарету. — Ты в правильном направлении мыслишь. От травы не остаётся никаких следов. Её нельзя отследить, как зелья или большинство современных медикаментов. И определённые сочетания трав и корневищ могут не только усыплять, но и замедлять регенерацию у оборотней.
— Так что же выходит… Воспитатель — человек? — неверяще пробормотала Вэл. Эта информация просто в голове укладываться не хотела. А как же её стройная теория, в которой за всем стоял упырь? Зачем обычному человеку понадобилась кровь других людей и оборотней?
— Не просто человек, но ещё и ведьмак, — присвистнул Рикки.
— Необязательно. Заговорить травяной сбор можно под заказ в любом ведьмовском салоне, — ответил детектив Грос и глубоко затянулся. — Но всё же это ниточка. Пусть не такая основательная, как хотелось бы, но лучше, чем ничего.
— И каков наш следующий шаг? Ходить по ведьмовским салонам, искать похожий травяной сбор? — поинтересовалась Донна.
— Нет, этим мы займёмся гораздо позже. Сейчас перед нами стоит задача поважнее — отследить серую легковушку Воспитателя. И пока вы будете старательно опрашивать соседей, просить доступ к видеорегистраторам на их машинах, припаркованных у дома, я переговорю с капитаном. — Он поднял глаза с экрана телефона и обвёл их вопросительным взглядом. — И чего стоим? Кого ждём? Особого приглашения? Марш работать!
И они разбрелись в разные стороны выполнять приказ.
Опрашивать людей Вэл не любила чуть меньше, чем работать с бумагами. И проблема заключалась не в том, что плохо говорила на саларунском — сейчас она уже почти не допускала ошибок в речи, — её больше бесила необходимость подбирать уместные для конкретной ситуации слова. Потому как не всегда было понятно, что и как сказать, чтобы незнакомец расслабился и р