Тонио снял мартиниканский кадетский мундир, разложил вещи в сундук, вынул из корзины плетеную из таких же листьев коробку:
– Вроде как выставляться положено. Выпивку я никакую не брал, но зато вот сушеные бананы в шоколаде и сладкая кукуруза в карамели. Угощайтесь.
Лакомства оказались вкусными, хотя шоколад на бананах отдавал перцем чили, но совсем чуть-чуть.
А утро началось с появления еще одного новичка: коренастого чернявого парня с очень некрасивым, словно топором рубленным лицом и косичкой до середины лопаток. Новичка привел старший паладин мэтр Джироламо и сразу пояснил, что парень – маг, решивший сделаться паладином. Это вызвало у остальных большой интерес, особенно у Жоана, который тут же, едва мэтр Джироламо ушел, потребовал «что-нибудь показать». Бласко Гарсиа – так звали новенького – пожал плечами, и что-то кастанул на Жоана. И тут же очень удивился: Жоан увернулся, хлопнул в ладоши и рассмеялся:
– А что, и правда можешь. «Щекотка» была неплоха.
Все уронили челюсти, и Бласко в том числе:
– Э-э… Как у тебя получилось сбить? Ты ж вроде не маг…– наконец смог сказать Бласко. Говорил он с очень сочным сальмийским акцентом, как и сам Жоан.
– Да я просто умею видеть заклинания, – пожал плечами белобрысый Дельгадо. – Сам к магии нихрена не способен, а заклинания видеть могу. И даже сбивать, если они простые, вроде «Щекотки».
– Ух ты, да ты антимаг, – Бласко с уважением на него посмотрел. – Редкая способность. Но очень для паладина подходящая.
– А то, - несколько грустно усмехнулся Жоан. – Хоть какое-то утешение… Эх, ладно. Давайте, парни, опять куда завеемся? У нас еще три дня осталось погулять, а дальше начнется тягомотина…
И завеялись – на сей раз в тратторию «Кватро полло», где подавали сальмийскую кухню. Еда понравилась всем, даже мартиниканцам, правда, Тонио полез в карман и достал оттуда перечницу, которую долго тряс над всеми блюдами, жалуясь, что фартальская еда пресная и к ней ему долго привыкать придется.
Вот так и сколотилась их маленькая дружеская компания. Конечно, с другими кадетами и у Оливио, и у остальных были ровные, хорошие отношения, но больше всего все-таки они дружили между собой.
Последняя монета
Новую тратторию нашел Анэсти Луческу, когда в один из мрачных зимних вечеров возвращался с задания. Посылали его аж в порт, где на чайных складах шалил боггарт. С боггартом он справился быстро, и теперь мог не особенно торопиться обратно в казармы, и по дороге где-нибудь перекусить. Однако насчет перекусить было сложно, так что Анэсти плелся пешком от самого порта, щупал в кармане одинокую монету в пять реалов, и грустил. До выплаты жалованья оставалось еще две недели, а денег уже не было. Анэсти уже давно, приходя к тессорию Корпуса за жалованьем, брал только треть, а остальное откладывал – так, на всякий случай, да и если что, семье можно будет подсобить деньгами. Луческу не были дворянами, но при том были известны как одна из нескольких паладинских династий, род, в котором в каждом поколении кто-нибудь становился паладином. Это делало простых ингарийских мещан-ремесленников Луческу особенными, было предметом гордости: мол, мы – не дворяне, но род известный и древний, не хуже каких-нибудь донов. В Ингарии, впрочем, мещанско-ремесленнические династии пользовались уважением не меньшим, чем дворяне, особенно если они хорошо делали свое дело. Род Луческу занимался главным образом работой по металлу, и среди них даже бывали посвященные Мастера, умевшие делать особенное оружие, как, например, прадед Анэсти по отцу, выковавший немало мечей для паладинов. В том числе и тот, который сам Анэсти унаследовал от своего двоюродного деда-паладина. Отец Анэсти умер рано, оставив беременную жену и семилетнего сына, старшего брата Анэсти. Мать вышла замуж второй раз, за дальнего родича из той ветви Луческу, которая занималась изготовлением всякой металлической мелочи вроде ножниц, пинцетов, ложек с вилками и тому подобного. Этому же отчим научил и старшего пасынка, который, однако, при том проявил страсть к придумыванию всяких новых штучек, из-за чего дела семьи расстроились, поскольку особого спроса на эти штуки не было. А тут еще брат женился на девушке из семьи потомственных перчаточников, и они с женой и ее отцом рискнули попробовать делать еще одну новинку, которую сами и изобрели: хитроумную застежку, состоящую из двух металлических пуговичек, вставляющихся одна в другую. За счет маленькой проволочки-пружинки эти пуговички держали довольно крепко. Брат Анэсти и его тесть вложили в это дело большие средства, даже влезли в долги, но товар расходился медленно, хотя спрос потихоньку увеличивался, особенно когда этими пуговицами еще и сапожники и кошельщики заинтересовались. Дела брата Анэсти стали поправляться, но невыплаченные долги все еще висели над ним, так что Анэсти на всякий случай после Новолетия отослал ему почти все накопления, тем более что невестка была на сносях, а стало быть, денег понадобится много. И теперь у младшего паладина на счету было всего 800 реалов, а в карманах – почти ничего, потому что не далее как позавчера он по глупости ввязался в игру в кости в печально известном игорном доме «Роза и Мимоза», и продулся вчистую. Так что осталось у него всего-то пять реалов. Конечно, кормят его за казенный счет, новый комплект белья и новые сапоги недавно выдали, и без денег до конца месяца прожить вполне можно… только слегка впроголодь. Два завтрака, обед и два ужина, само собой, были вполне сытными и вкусными, но это только если не тренироваться по три часа в день, а то и больше, а еще ведь и служба, и отработка мистических умений, а от этого тоже утомляешься. Так что к вечеру жрать хотелось порой неимоверно, и многие младшие паладины после второго ужина частенько ходили куда-нибудь перекусить. Можно, конечно, наведаться на кухню для слуг и подольститься к поварихе Марте, пообещав ей перечистить пару ведер овощей, но... В общем, Анэсти было грустно и хотелось жрать.
Пять реалов можно растянуть на неделю. Или даже, если постараться, на две. Тарелка отличного ризотто с овощами в «Драконьем клыке» стоила для паладинов двадцать сантимов, и столько же – кружка пива. Если каждый вечер брать только это, то хватит на двенадцать дней… Были, конечно, и куда более дешевые заведения, но в них младший паладин заходить брезговал.
И вот в таких мыслях он дошел до Сиреневого квартала, где и наткнулся на новую тратторию. Улочка, где она стояла, тоже была новой: здесь срезали часть склона Зеленого холма и проложили улочку, соединившую Сиреневый квартал с Кварталом Акаций, и сразу же построили и два десятка двухэтажных домиков с мансардами. В одном из них внизу и открылась траттория «Королевство вкуса». Увидев вывеску, Луческу остановился и задумался. Вывеска гласила: «Дешево и вкусно! Чисто и аккуратно! Изысканные блюда по цене простых!». Это было как-то подозрительно, но младший паладин рассудил, что, во-первых, хозяину новой траттории в приличном квартале совсем невыгодно кормить посетителей дрянью, и во-вторых, может, дешево потому, что траттория новая и надо набирать клиентов, и потому зашел. Да и захотелось посмотреть, что там, в этакой подозрительно дешевой траттории.
Внутри, в большом зале, было чисто, хоть и довольно просто: деревянные столы под льняными клетчатыми скатертями, деревянные же стулья без изысков, под потолком – круглая люстра с пятью светошарами. На окнах – недорогие занавески с оборками. Посередине зала на круглом изящном столике – большой замок для пикси-светлячков под стеклянным колпаком. Посетителей было довольно много. Анэсти сел за свободный столик, и перед ним тут же возник хозяин:
– Чего желаете, сеньор паладин? – спросил он с отчетливым аллеманским акцентом.
– Для начала с ценами ознакомиться, – сказал Анэсти.
Хозяин улыбнулся:
– Цены у нас невысокие, вывеска у меня правдивая. Блюда изысканные, как и сказано. Чего желаете? Есть осетрина заливная, двадцать пять сантимов, ризотто с креветками, двадцать сантимов, салат из маринованных овощей, пять сантимов... Выбор, сеньор, пока небольшой, но мы только открылись. И у нас заказать можно, правда, за день, не раньше… Из напитков – светлое дельпонтийское пиво, пять сантимов пинта, и вина тино бьянко и тино россо, понтевеккийское, конечно. Пять сантимов бокал.
Цены соблазняли, и Анэсти рискнул. Взял осетрину, ризотто, салат и тино бьянко. Порции были большие, блюда – очень вкусными, так что младший паладин остался доволен. Подозрения его улеглись: видимо, и правда низкие цены выставлены для того, чтоб побыстрее привлечь клиентуру, и какое-то время они будут оставаться невысокими. Так что Анэсти решил воспользоваться этим и подсчитал, что если ходить сюда через день, то вполне можно обойтись пятью реалами до конца месяца. А вечером похвастался друзьям своим открытием. Младшие паладины оживились: недорогая траттория с вкусной и изысканной едой – большая редкость в столице. Особенно обрадовался Томазо Белуччи – был он селянским сыном из Анконы, вторым из пяти детей, помогал семье и отсылал домой две трети жалованья, так что для него возможность поесть «господской» еды за недорого была просто подарком судьбы. Ведь паладинов кормили хоть и с дворцовой кухни для придворных, но все-таки не заливной осетриной и не ризотто с креветками. Так что в субботу в «Королевство вкуса» явились аж пятеро младших паладинов: Анэсти, Томазо, Алессио, Лука и Ренье. На сей раз блюд было больше, и паладины выбрали лазанью по-кьянталусски, кестальскую паэлью с утятиной, сальмийский салат с овечьим сыром и свежими овощами, и вино. Цены, как и обещала вывеска, были низкие. Младшие паладины с удовольствием поужинали, пообещали приходить еще. Вечером они вовсю расписывали товарищам, как вкусно кормят в новой траттории, а главное – за недорого, и их рассказы соблазнили и других. В «Королевстве вкуса» перебывали почти все младшие паладины, кроме Робертино, Тонио и Оливио – как-то так получалось, что у них то времени не было, то еще что. У Робертино в университете как раз шли очередные экзамены, и он даже был освобожден от вечерних караулов, чтоб иметь возможность спокойно сдать эти экзамены и по их итогам получить право на законную практику. Конечно, лекарским делом он занимался и так, но все-таки, сдав эти экзамены, он стал бы студентом-практикантом, а от этого до патентованного врача вообще рукой подать, а там и до бакалавра медицины недалеко… А Робертино ведь хотел в дальнейшем быть городским паладином-дознавателем, для чего в последний год делал упор еще и на судебную медицину, помимо практической. А чтобы получить свидетельство судебного медика, надо было быть не меньше чем бакалавром медицины.