– Вернули и даже проследили за реакцией. Первое письмо его озадачило, а последующие он просто выкидывал в урну прямо в подъезде, я тебе их фото скину. Вдруг пригодится.
– Не знаю, как-то все намешано, словно специально, – рассуждала она, разглядывая свои записи.
– Я посмотрел заявки на участие, – продолжил дед, словно не услышав. – Там будут китайцы, англичане, индусы, американцы и турки.
– То есть у нас будут конкуренты, – усмехнулась Зина. – У китайцев наверняка денег как у дурака фантиков? Боишься, что можете проиграть?
– И это тоже, – коротко ответил он, и Зина видела, что он недоговаривает. – Но еще больше боюсь, что кто-то будет вести нечестную игру.
– Значит, ты хочешь, чтоб мы создали группу дилетантов и проследили за ними?
– Я бы сказал, подстраховали меня, – поправил ее дед. – Но, лучшим результатом, конечно же, было бы то стечение обстоятельств, когда ты отдала бы каплю мне, и она не досталась бы больше никому.
– Никому?
– Абсолютно, даже другим представителям «Северного сияния». Это слишком страшное оружие и слишком желанное, которое может смутить душу любого, даже самого просветленного человека, – произнес дед с сожалением.
– Еще недавно ты говорил о вашем тайном обществе, как о святых людях, а сейчас ты боишься, что капля попадет к кому-то из твоих избранных? Повторюсь, по-моему, вы просто кружок богатеньких Буратино, которым под видом спасения человечества, захотелось потешить свое эго и поиграть в управление миром. И никакие вы не святые, а возможно, еще более корыстные, чем мы, простые смертные.
– Ты не понимаешь, – вздохнул дед и на этот раз даже не рассердился на Зину за столь резкое высказывание. – Искушение слишком велико и может смутить всякого.
– А тебя? – спросила Зина, но дед ничего не ответил лишь улыбнулся одними глазами, так, как умел только он.
Глава 4
Нельзя доводить людей до безразличия, они оттуда уже не вернутся.
Это точно была не ее жизнь. Анна Крапивина проживала, да что там, уже доживала не свою – чужую жизнь, хотя и повесила ее, надо сказать, на себя самостоятельно.
Маленькая Анюта была веселым ребенком, способным заставить улыбнуться любого взрослого. Розовые щечки, мелкие завитки на голове и огромные смеющиеся глаза. Она нравилась абсолютно всем – воспитателям, учителям, продавцам в магазине, пока не поняла, что она не красивая.
Это понимание пришло резко, как удар под дых. Она услышала разговор мальчишек, нет, не подслушала, а именно услышала, потому как они даже не скрывались. Молодые люди делили меж собой, кого будут приглашать на танец на школьной дискотеке. И вот когда все красивые девочки класса были ими распределены, все начали шутить, что остальные могут танцевать с Анькой. Тон их был настолько насмешлив и брезглив, что она сначала впала в ступор, а потом потеряла сознание. Очнулась Аня только на кушетке в медпункте школы. Вокруг встревоженные лица фельдшера, классной руководительницы и даже директора школы.
– Я не красивая, – было первое, что произнесла она, когда очнулась.
– Ну слава богу, – вздохнул старый фельдшер. – Она в порядке.
Когда Анюта вышла из кабинета, ее жизнь изменилась. В зеркало теперь смотрела крупная девочка с большими щеками и узкими глазками-щелками, а нелепые завитушки стали самой большой проблемой. Каждый день, стоя перед зеркалом она себя спрашивала: «Как так могло произойти, что я не замечала всего этого уродства раньше?»
Изменения потянули за собой все, Анна закрылась и перестала улыбаться.
Спасение пришло в одиннадцатом классе, когда к ним школу пришел новенький. Это был очень красивый мальчик с модной челкой набок и очаровательной улыбкой парня из американских фильмов. Вокруг него сразу стало виться куча девчонок, и даже мальчишки старались заслужить его дружбу. Анюта лишь ходила и вздыхала, поглядывая в его сторону и еще больше погружалась в свое несчастье. Ей даже начали приходить мысли о суициде, но она все же отбрасывала их, потому что очень любила родителей и не могла так с ними поступить. Жить только ради родителей – что хуже можно придумать для подростка? И вот когда ее жизненная сила уже почти иссякла, на ее орбите появился он – Боря, лучший мальчик школы.
– Привет, – сказал он ей беззаботно, присев на лавочку рядом.
В спортзале школы шел новогодний бал и, как и подобает старшеклассникам, это была дискотека. Аня же сидела тихо и мечтала, чтобы все это побыстрее закончилось. Совсем не идти был не вариант, потому как родители потом замучили бы вопросами, а хуже того, пошли бы к классной разбираться, почему их ребенок не посещает общественные мероприятия.
Анна уже все это испытала и потому научилась не попадать в лишние неприятности.
Так же искусно Аня Крапивина научилась уходить в свою скорлупу и не слышать окружающий мир. В спортзале играла музыка, но девушка сидела в тишине. Поэтому вдвойне странно было услышать это такое простое и безобидное «привет». Как его привет смог пробиться через толстые стены воздвигаемого ею кокона? Это было так неожиданно, что Аня не успела подготовиться.
– Привет, – ответила она ему на автомате и к тому же глупо улыбнулась, чего не позволяла себе уже давно.
– Пойдем потанцуем? – предложил он и протянул ей руку.
Только сейчас Аня заметила, что играет медленная композиция. Ничего не говоря, она протянула ему свою и, как ей показалось, немного неуклюже встала с лавки. Но он не обратил на это никакого внимания и, доведя ее до центра спортивного зала, закружил в танце. На самом деле, они стояли, топчась на одном месте, но Ане Крапивиной казалось, что мир вокруг них кружится с бешеной скоростью. Именно тогда, на новогодней дискотеке в школьном спортзале она поняла, что можно быть счастливой в этой жизни. Можно, но только рядом с ним.
И вот уже более двадцати пяти лет она как хвостик таскается по жизни за красивым мальчиком Борей, стараясь урвать частичку своего счастья, а он милосердно ей это позволяет.
Учась в школе, она планировала стать программистом, работать с числами и алгоритмами, но он пошел поступать на специальность «экология и природопользование», и она без колебаний отправилась за ним. В универе они тоже учились в одной группе все пять лет, возможно, поэтому он, пролетев как один день, сблизил ее с Борисом еще больше. Тот видел в ней всех – секретаря, помощницу и единомышленника, который никогда не предаст, а она – возможность быть счастливой. Поэтому и дальше по жизни они пошли вместе. Там же, в институте, к ним прибился и Максим. Хотя сейчас, по прошествии времени, Анне казалось, что это Боря взял его в их команду, увидев потенциал в скромном молодом человеке, с которым никто не общался. У Бориса был один несомненный талант – он умел разглядеть умного человека и сделать его своим слугой.
Экспедиции, конференции, кафедры, гранты – везде Анна и Максим как верные Санчо Панса сопровождали своего кумира. Уже никто и не удивлялся их трио, а напротив, если где-то они появлялись поодиночке, это вызывало резонанс. Бортко равно Крапивина и Правдин, так считалось в среде экологов. Они уже давно не просто Борис, Анна и Максим, им по сорок четыре года, они имеют ученые степени, их имена на слуху в тесном кругу экологов, но до сих пор она лишь бледная тень своего любимого красивого мальчика, а Максим – некрасивый друг лучшего в универе парня.
Надо сказать, Аня, не питавшая в начале надежд на большее, а сразу согласившаяся просто на дружбу, после школы похорошела. Даже просто рядом со своим кумиром надо было выглядеть подобающе, чтоб не компрометировать его своим уродством. Девушка похудела, стала посещать спортзал и разных косметологов. Анке, как называл ее Боря еще со школы, мужчины начали говорить комплименты, но она им не верила. Из зеркала на нее по-прежнему смотрела некрасивая старшеклассница с ужасными, непослушными завитками волос.
Анна периодически ревновала своего обожаемого Борю, когда он заводил романы и особенно когда собирался в очередной раз жениться. Между своими влюбленностями он вспоминал про подругу, но никаких обещаний не давал и никогда не оправдывался, когда вновь уходил от нее в очередной брак. К сорока четырем годам у него уже числилось три бывших официальных супруги и уже почти наметившаяся будущая. Молоденькая девчонка, только после университета, годившаяся ему в дочери, тут же околдовала зам. директора по научной работе и заведующего ведущей лабораторией изучения моря Бориса Бортко. Ей бы ревновать, но Анке вдруг стало все равно.
Сейчас Аня не знала, что именно послужило ее прозрению – возраст или молодая коллега, а может быть их недавний разговор, когда он кричал и даже переходил на оскорбления, а она лишь тихо умоляла его помочь, но именно сейчас что-то у нее закончилось. Она пока не понимала, насколько, но ощущала в себе очень сильные перемены.
– Значит так, – заканчивал свою речь Борис, завершая очередную летучку, – на экологическую конференцию едут: я как руководитель группы, Максим – он будет выступать, и Милочка, пусть набирается опыта и как переводчик в том числе.
Все с сожалением посмотрели на Анну. Это было не впервой, но почему-то именно сейчас ей стало неприятна их жалость. Все эти Милочки периодически приходили и уходили, а Аня была константой, и потому ей было плевать на любые взгляды, но сейчас в ней что-то действительно сломалось.
– Но как же так, – громко и излишне нервно сказал Максим. Он начинал вместе с Борей и Аней, а потому знал все и даже больше об их отношениях и профессиональных заслугах каждого. – Это работа в первую очередь Анны Николаевны, я иду в ней лишь как соавтор. Именно она должна ехать в Мурманск. Кольский полуостров – это ее тема, а тем более киты.
Надо сказать, не только Анна похорошела с годами, Максим из сухощавого ботаника превратился в представительного мужчину с ранней сединой, но почему-то, как и она, так и не смог устроиться в жизни. Словно Борис перекрыл им обоим кислород и запретил быть счастливыми.