Я вжимаю голову в плечи. Лена, черт возьми. Ничего в тебе даже секунды не держится.
— И что мне делать с этой информацией? — невозмутимо уточняет ее отец, занимая место по центру стола. В поле моего зрения попадают лишь его татуированные запястья, потому как выше я смотреть не осмеливаюсь. Да, я знаю, что Ленка не со зла, но… Сколько уже можно меня подставлять?
— Он же ее довезти хотел, а ты не разрешил. Сона же уже не маленькая, вообще-то.
— Я его не знаю, а твоя подруга пока живет в нашем доме, — холодно отрезает ее отец. — Будут еще ко мне вопросы?
От бескомпромиссности его тона на коже выступают ледяные мурашки. Я даже про то, что Ленка в очередной раз выставила меня охотницей за парнями, забываю. Сейчас мне ее жалко. Закусив губу, она молча ковыряет салат, явно расстроенная.
— Курица очень вкусная, — нарушаю я повисшую тишину. — Катерина просто находка. У моей мамы тоже есть отличный рецепт со специями и яблоками, но даже он не такой вкусный.
Мой план разрядить обстановку полностью проваливается. Ни Лена, ни ее отец никак не реагируют на мое увлекательное кулинарное повествование, и остаток ужина все так же проходит в молчании.
Отодвинув пустую тарелку, Борис Александрович просит Ленку сделать кофе, а сам уходит вглубь дома ответить на телефонный звонок.
— Сиди, я сделаю, — говорю я, когда она уныло поднимается с места. — Тебе с молоком?
— На работе у него похоже головняки какие-то, — бормочет Ленка, плюхаясь обратно на стул. — Папа редко так со мной разговаривает.
— Мне тоже так показалось, — с готовностью успокаиваю ее я. — Что он из-за работы переживает. Совсем на него не похоже.
На это Ленка лишь усмехается.
— А вот на этот счет ты слишком не обольщайся. Папа далеко не Дед Мороз. Многие его боятся.
Я густо краснею. В последнее мне охотно верится, хотя бы потому, что я и сама испытываю необъяснимый трепет в присутствии ее отца.
Время близится к вечеру, а я так и не могу закончить с отчетом, который поручила мне доделать Стефания, отправившись с Борисом Александровичем на важные переговоры. Отчет действительно сложный. От напряжения, что я не справлюсь, начинает болеть голова. День и так особо не задался с самого утра: сначала мы с Леной опоздали на пары, потом я пролила на себя кофе в столовой, и мне пришлось делать крюк, чтобы переодеться до начала рабочего дня, а теперь еще и отчет. Уф-ф. Чувствую себя на взводе.
Наливаю вторую чашку кофе, достаю шоколадку из сумки и снова концентрирую внимание на цифрах и строчках, которые почему-то не бьются, а когда все-таки нахожу свою ошибку и понимаю, в чем причина, начинаю волноваться еще сильнее, но уже от предвкушения скорой победы.
Меня отвлекает от работы телефонный звонок. Бросив взгляд на дисплей, отвечаю Ленке, что занята, и тянусь за новой порцией сладкого шоколада, который всегда мне помогает при сложных задачах, где необходимо пораскинуть мозгами. Вот и сейчас мой метод меня не подводит.
Ленка не унимается и начинает звонить по второму кругу. А потом третьему. На четвертом я снимаю трубку.
— Але, гараж, ты время видела? Пора домой. Ладно папа постоянно на работе задерживается, я уже с этим смирилась, но еще и подругу, которая пошла по его стопам, я не вынесу. Собирайся. Сейчас за тобой заеду. Пора привнести красок в твои серые трудовые будни.
— Лен, — на всякий случай сохраняю документ, чтобы не потерять данные, над которыми билась без малого два часа, и отвожу уставшие глаза от монитора. — Мне нужно доделать важный отчет. Я не могу вот так уйти. Как закончу, доберусь на автобусе или метро.
— Папа тебе совсем, что ли, выходных не дает? Сегодня же ему скажу, что он тебя эксплуатирует, — с претензией в голосе выдает подруга.
— Нет, что ты! Не нужно ничего говорить, — не хватало еще, чтобы Лена в привычной ей манере преподнесла отцу, что на мне пашут, как на лошади, а Борис Александрович подумал бы, что это мои слова.
— Просто мне очень нравится моя работа. Выходной у меня будет в конце недели. Я с тобой обязательно куда-нибудь схожу. И не отойду от тебя целый день, — с чувством заверяю Лену.
— Ну ладно. Тогда я поехала в кафе, с ребятами одна посижу. Кстати, Сон, мы вчера с Ярошем в кафе пересеклись, он спросил у меня твой номер. Сергей тебе не звонил? — вдруг спрашивает Ленка.
Какой-то незнакомый номер мелькал вчера в пропущенных звонках два раза. Но я зубрила учебники, поставив беззвучный режим, и не заметила вызовов. Был ли это Ярош или очередной спам — мне неизвестно. Но услышанным я сильно возмущена.
В офисе появляются Стефания и Борис Александрович. Ленин отец сухим и деловым тоном отдает распоряжения своей помощнице, а мне почему-то кажется, что он снова не в духе.
— Так звонил или нет? — переспрашивает Лена, когда я долго не отзываюсь.
— Нет, — мычу, желая сменить тему разговора. — Ладно, мне нужно доделать отчет. Потом поговорим.
Нагоняй Ленке, что без разрешения раздает мои номера парням, получит позже.
— Какая же ты бываешь зануда, — бросает Ленка безобидным тоном. — Ну ладно, до вечера. Если папа спросит, где я, то ты не в курсе.
К счастью, мне не приходится врать и быть испорченным телефоном, потому что Борис Александрович подобных вопросов мне не задает, а всегда сам звонит дочери и узнает о ее местонахождении лично.
Переключаю внимание на отчет, доделывая последние строчки, и нажимаю на кнопку печати. Даже не верится, что я успела в срок.
— Все? Сделала? — удивленно спрашивает Стефания, заметив, что я положила стопку листов на край стола.
Борис Александрович тоже это замечает. Мои нервы натягиваются, как гитарные струны, когда он берет в руки мой отчет и пробегается по нему глазами. Я думала, что для начала это сделает Стефания, укажет на мои недочеты, если они есть, а уже потом документ попадет на его стол.
— Все правильно, — заключает Ленкин отец, и морщинка на его лбу становится не такой заметной. Наверное, он и впрямь доволен моей работой. — Ты умница. В двух экземплярах распечатай, — возвращает бумаги на стол.
От его похвалы глубоко внутри, в области живота, разливается тепло и накатывает мягкими, обволакивающими волнами. Сначала он назвал меня красивой, теперь умницей…
— Хорошо, — киваю, как болванчик, не в силах спрятать широкую улыбку. – И… Спасибо вам большое… За все.
Морщинка на лбу Бориса Александровича, как будто вовсе исчезает, а задумчивые серьезные глаза задерживаются на пустой обертке от шоколадки на столе и выпитой чашке кофе.
— Стефания, зайди ко мне еще на пару слов, а ты, Сона, заканчивай здесь. Поедем домой.
Я по новой чувствую волнение, которое быстро охватывает все тело, но уже от мысли, что я и Борис Александрович снова окажемся наедине.
11
— Смотри вон туда, — Ленка кивает на вход в клуб, возле которого толпится несметное количество народа. — А ты еще идти не хотела. Говорю же, сегодня супер тусовка. И знакомых будет куча.
— Только ради них и согласилась, — шучу я, машинально ощупываю подол короткого облегающего платья — очередной вещи из ее гардероба.
Если в такси по дороге сюда я чувствовала легкую сонливость и согласилась поехать лишь ради того, чтобы угодить Ленке, то при виде всех этих людей начинаю ощущать покалывание адреналина и приятное волнение. Вообще-то я люблю танцевать и веселиться, просто с экзаменами и переездами на время об этом забыла.
— Не волнуйся, стоять с толпой не будем, — довольно хмыкает Ленка, утягивая меня к дальнему входу, огороженному темной бархатной лентой. Поравнявшись с крепко сбитым охранником, весело выдает: — Доброго вам вечера! Тихонова плюс один, к Саблину.
Мужчина переводит оценивающий взгляд с нее на меня, после чего открывает дверь за собой и ничего не выражающим голосом сообщает:
— Проходите.
Я наконец могу с облегчением выдохнуть. Выгляжу вроде хорошо, но кто знает, насколько высоки стандарты в столичных клубах. Всегда оставался шанс, что этот коротко стриженый дяденька запустит Ленку, а мне даст пинка под зад, учуяв провинциальное зловоние. Я где-то слышала, что в местном фейс-контроле работают едва ли не ясновидящие.
— Привет… Привет… О-о-о, привет! — то и дело слышится по мере того, как мы пробираемся к назначенному месту встречи с Ленкиными друзьями.
Она не соврала, сказав, что здесь будет куча знакомых. Модно одетые парни и не менее модные девушки то и дело останавливаются, чтобы обняться с ней и поздороваться, и в какой-то момент я даже начинаю немного завидовать Ленке из-за того, что за столь короткий срок, всего-то два года, она сумела обзавестись такой большой компанией и стать популярной. Это раньше я считала, что мы обе одинаково общительны, а сейчас понимаю, что нет, до Тихоновой мне очень далеко.
— А это моя лучшая подруга Сона, — не забывает представлять она меня. — Мы теперь вместе в универе учимся. Прошу любить и жаловать.
Чтобы ее старания по вливанию меня в коллектив не прошли даром, я улыбаюсь новым знакомым как можно приветливее и всячески пытаюсь поддерживать с ними разговор. Нет, учусь не на журналистике, а на филфаке. Лицо знакомое? Да, скорее всего в университете виделись или в кофейне. А музыка здесь классная, это точно. Нет, здесь я впервые, но мне очень нравится, да и вообще вечеринка обещает быть веселой.
— Ты умница. — Распрощавшись с очередным приятелем, Ленка тащит меня вверх по лестнице. — Со всеми так легко общаешься. Только обещай, что когда окончательно освоишься, не будешь без меня на тусы ходить.
Слово «умница» отдается в груди призрачным трепетом. Точно так же недавно меня назвал ее отец.
— Не буду, конечно, дурочка, — смеюсь я, отчего-то ощущая стремительный подъем настроения. — Ну куда я без тебя, Тихоня?
Тихоня — это старое прозвище Ленки со времен начальной школы. И пусть она давно не тихоня, сейчас от прилива чувств захотелось ее так назвать. Стоит ли в таком случае говорить, как называли меня? Догадаться не сложно. Соня. И это при том, что, в отличие от некоторых, на парте ни разу не спала. Были мы парочкой не разлей вода: Соня и Тихоня.