Осторожно спрашиваю о помощи психолога. Не секрет, что на первых порах после появления ребенка отношения супругов подвергаются серьезным испытаниям. Алекс смеется в ответ.
Это личный вопрос! Ну, понятно, что такое событие не проходит бесследно. Особенно первый год, когда супруги превращаются в такую бизнес-команду. У этого явления есть положительная сторона. Однако важно иметь то, что называется «качественное время», то есть проводить время вместе, уделять внимание супругу, должно быть место романтике и сексуальности. Пока что мы справляемся с этим без посторонней помощи. Мы уже двенадцать лет вместе, всякое было. Так что у наших отношений прочный фундамент. И мы стараемся находить время для того, чтобы обсудить острые вопросы.
Диалог помогает справиться с львиной долей вызовов, которые молодые пары вынуждены принять одновременно со статусом родителей. Но также важно принять новую роль, иногда смиряться с новыми ограничениями и обязанностями. Алекс согласился, что это было не просто.
Вообще у меня ушло много времени, чтобы приспособиться к новой роли. Необходимость постоянно присматривать за малышом поначалу обескураживала. Перед тобой уязвимое маленькое существо, которое нуждается в тебе буквально, чтобы выжить и расти. Конечно, это отношение сохраняется надолго. Но в первый год ты по-настоящему чувствуешь и переживаешь это. К тому же для тебя все новое, и ты не знаешь, что делаешь правильно, а что – нет.
Адаптироваться под каждый из этапов развития ребенка часто сложно, поэтому я спросил о кризисе трех лет. Алекс на мгновение задумался.
Мне не знаком такой термин. Но у нас, например, есть выражение: ik ben twee en ik zeg nee, что переводится как «двухлетка говорит нет всегда». Это тоже вызов для родителей, потому что тоддлеры[5]так чертовски упрямы, все хотят делать на свой лад! Я замечаю, что у сына это стремление к независимости еще не иссякло. Но я бы не стал называть это «кризис». Дэвид изъясняется вполне доступно, так что мы хорошо понимаем, чего он хочет. Мы стараемся не спешить с наказанием, вместо этого мы объясняем, как мы видим ситуацию со своей стороны, и даем ему выразить свои чувства. Мы устанавливаем ограничения, обычно временные, и стараемся объяснить, почему мы так поступаем. Даже когда мы сердимся или запрещаем ему что-то, мы объясняем свой поступок. Я это все рассказываю не для того, чтобы кого-то поучать. Просто мой опыт показывает, что когда мы поступаем так, то реже ссоримся с сыном. Когда мы действуем иначе – это случается, если мы устали или быстро перешли в состояние раздражения, – то мы сразу видим, что его реакция становится более бурной. Конечно, временами это сложно и изматывающе – присматривать и воспитывать маленького человека. И для нас, родителей, это вызов – не просто обеспечивать и решать хозяйственные вопросы, но и оставаться людьми, которых связывают романтические отношения.
Для поддержания романтических отношений неплохо иногда выбираться из города. А лучше из страны. Алекс и Джиска предприняли первую попытку выехать с ребенком, когда ему было девять-десять месяцев. Это были летние каникулы на севере Франции, куда семья отправилась на машине, предварительно забронировав жилье на AirBnB. Прежде они не гнушались останавливаться в хостелах и кемпингах, но в этот раз все было распланировано, и бюджет закладывался с учетом комфортных, в том числе для ребенка, условий. Хотя надо ли говорить, что даже наличие уютного домика не поможет, когда количество свободного времени стремится к минимуму. Впрочем, у Дэвида был хороший дневной сон, так что времени на то, чтобы почитать книжку или посидеть на солнышке, хватало. Важность детского сна трудно переоценить! Например, я печатаю эту главу в темной комнате, периодически подкачивая сына, у которого беспокойный вечерний сон из-за того, что болит животик. Ну, минут пятнадцать у меня еще есть, поспешу.
Я рассказал Алексу, что до сих пор не преуспел в укладывании никого из своих детей. У дочери вообще был период, когда ревность к младшему преображала в ее глазах все вокруг, и она видела во мне халтурную замену незаменимой мамы, отчего устраивала грандиозные скандалы, когда я брал ее на себя. Алекс отвечает:
У Дэвида были разные периоды. Прошлым летом он был полностью сосредоточен на мне. Когда я уходил, он очень расстраивался. Это в свою очередь расстраивало Джиску. И он быстро привыкает к «ритуалам». Почти всегда, когда мы пообедаем, он смотрит какой-нибудь мультик (сейчас это «Щенячий патруль»), а потом поднимается наверх. Чаще всего Джиска укладывает его спать, а я прибираюсь в комнате и на кухне. Когда мы с Джиской делаем наоборот, он обычно раздражается. Но через пару минут он может забыть об этом. Я слышал от многих друзей, что их дети проходили через периоды «мам-мам-мам» или «пап-пап-пап». Определенно, это раздражает.
Я спросил Алекса о том, наступил ли в его жизни период, когда он, как отец, смог расслабиться.
Такое было много раз, даже когда он был совсем малышом. Лежишь на диване или в кровати с этим маленьким парнишкой на животе. Это расслабляет, это мило. И, знаешь, ребенок делает нашу жизнь более сложной, более структурированной, но он многое упрощает. Это клише, но я подписываюсь под этим – «цените мелочи жизни». Такие, например, как прогулка по лесу, когда просто разговариваешь с сыном о животных, экскаваторах, самолетах и прочем.
Вспоминая о весне 2020-го, Алекс говорит, что не ожидал, что пандемия ударит по Нидерландам. Сначала вирус парализовал Италию, а уже в марте и Нидерланды начали закрывать школы, бары и далее по списку. Этого никто не ожидал. На время экономические неурядицы обходили семью Алекса стороной, так как у него постоянный контракт с университетом, обеспечивающий его необходимыми социальными гарантиями. Первые пару недель было даже здорово: погода была отличной, жизнь словно замедлилась, и это были плюсы. Семья Шенкельс много чаще выбиралась на улицу – просто гуляли или катались на велосипедах. Они больше времени проводили вместе как семья. Те, у кого дети уже ходят в школу, могут только позавидовать такому.
Труднее было делать свою обычную работу. Кроме того, что проводить лекции онлайн – это полный отстой, такой режим добавлял суеты. Из очевидных минусов стоит упомянуть об ограничении социальных контактов. В декабре 2020-го все бары и рестораны снова закрыли, так что празднование дней рождений и Рождества было особенным.
Говоря о второй волне ковида, Алекс признает, что было сложно привыкнуть к такому положению дел.
Когда бахнула пандемия, я подумал, что вот оно – настанет период коллективного выброса адреналина, все сплотятся. Я думал, что вот мы встряли все вместе, и мы будем работать над этим вместе! После целого года всего этого людям пресытились постоянные измерения температуры, угроза мирового заговора и тому подобное. Второй карантин оказался более строгим, чем весенний, и психологически он давил сильнее. После весеннего было лето, комфортная температура и погода. А зимой, когда почти все сидели по домам, это ощущалось предельно депрессивно, даже в лес уже так просто не пойдешь гулять. Меня, например, все больше раздражали наши шумные соседи. Хотя я понимаю, что они по-своему старались держаться.
Несложно догадаться, почему после паузы в музыкальной карьере Алекс принял приглашение гитариста Тома Адамса и присоединился к Enma. Прогрессивный и динамичный дебютный альбом Apathy Awakened начал обретать форму в затхлом воздухе ковидных карантинов. Эти песни стали органической реакцией на всеобъемлющую глобализацию и цифровизацию всех сфер жизни, когда перед нами снова встали вопросы «что такое хорошо?» и «что такое плохо?». А как подчеркивал автор «Дороги» Кормак Маккарти – принадлежность к числу «хороших парней» бывает жизненно важна.
Как и многие из нас, оглядываясь назад, Алекс считает, что многое можно было сделать лучше. Основную проблему он видит в том, что для него это был новый опыт.
Я не думаю, что делал что-то неправильно. Ни я, ни жена. Мы старались как могли, и я верю, что мы даем малышу достаточно любви и поддержки. И я верю, что это компенсирует наши ошибки и неуклюжесть… Я никогда не был беспечным парнем. Но я и не невротик. Я всегда был в состоянии полета, понимаешь. И это очень здорово, когда открываешь для себя радость мелочей вроде прогулки и болтовни на разные темы. Если точнее, я говорю о том, что я открываю заново какие-то части себя. Когда я был маленьким, я любил фантазировать, сочинял истории обо всем, что видел и пережил. И я вижу ту же способность у своего сына, так что я снова могу настроиться на эту волну. Это здорово… Стал ли я лучше? Определенно. Это как зеркало. Современная жизнь – сплошь спешка, постоянная гиперстимуляция. То, что я через этот опыт открываю себя заново, помогает справляться с этим давлением.
2. Отцовская одиссея, или Как вырастить двух изобретательных парней в Париже. Франция
Бенуа Блин, сорок два года, вместе с женой Летицией воспитывает сыновей Габриэля, восемь с половиной лет, и Алексиса, четыре с половиной года. Помимо основной работы в сфере телекоммуникаций в Министерстве обороны он вот уже два десятка лет делает показательно суровый космический металл в составе циклопической команды Monolithe.
Можно сказать, что в основе музыки парижской металл-формации Monolithe – рефлексия на тему тайн космоса и вселенского одиночества. Именно с развития идей «Космической Одиссеи» Стэнли Кубрика группа начинала свой путь в начале нулевых. Хотя Monolithe не снискали широкой известности за пределами узкого круга поклонников, я уверен, что новый альбом Kosmodrom расширит их аудиторию. Ведь если в первые годы группа заслужила некоторую известность благодаря четырем полноформатным альбомам, каждый из которых состоял из одного тяжеленного пятидесятиминутного трека с рокотом, рыком и низкими частотами, то несколько лет назад Monolithe взяли курс на более дружелюбное звучание с оттенком прогрессивности, стали более открыты для новых влияний.