– Рыцарь храбрый, рыцарь славный, спаси деву ото зла. Рыцарь сильный, сердцу милый, не жалей врага.
Фразы стучат в голове, взрываются в сердце, затуманивают взор.
Люди, которые только что были единым отрядом, кромсают друг друга, режут, рубят, пронзают, убивают всеми возможными способами. Они впали в безумие. Она свела их всех с ума проклятым колдовством. Несколько бойцов подле жреца еще сохраняют последние остатки рассудка. Озираются. Но глаза их слепы.
Колдунья с нечеловеческой прытью в два прыжка оказывается рядом с ними. Когти полосуют одного по горлу. Фонтан крови, хрип. Тело падает в жижу. Уход от медленного, неловкого удара мечом. Еще один удар наотмашь, отрывающий голову еще одному бойцу. Удар в живот третьего. Жрец хрипит, не может произнести ни слова. Она стоит над ним, смеется.
Все кончено. Сильный удар ступней ломает ему грудную клетку.
Остался только один. Кто?
Юноша лет четырнадцати. Застыл посреди всей этой бойни. Наблюдатель или участник? Смотрящий на все это и чувствующий, как испарина выступает на спине. Как во рту появляется привкус крови. Еще бы с такой силой прикусить щеку. Его трясет. Но, что-то идет не так. Чары действуют иначе.
– Молодой, вкусный. Подойди. Иди сюда.
Ведьма стоит в десятке шагов, улыбается, смотрит в глаза, а он не в силах отвести взгляда. Завороженный, но еще живой и не лишившийся разума. Платье ее, местами разодранное, покрыл багрянец. В руках зажата чья-то оторванная, истекающая кровью, нога. Человеческая. Минуту назад принадлежавшая одному из его спутников.
Сверкнул оскал белоснежных зубов. Пасть вновь раскрылась. Невероятным, нечеловеческим движением здоровенный кусок плоти отправился туда. Испачканную одежду оросили новые алые капли.
– Меч, – прошипела она, проглотив мясо.
Его правая рука все еще сжимала рукоять меча. Пока колдунья говорила, он не уронил оружие. Стоял против нее не с голыми руками. Слишком ярка была картина того, что это чудовище в человеческом обличии сотворило с полутора десятками воинов. Заставила их убивать друг друга, а затем разорвала тех из них, кто не впал в кровавое безумие и сопротивлялся...
Она медленной, танцующей походкой приближалась. Внимательно изучала. Буравила взглядом.
Он ощущал слезы на своих щеках, но не мог сомкнуть глаза. Не мог себе этого позволить. Казалось, моргнешь и смерть. Он не видел ничего, кроме нее. Не отступал. Наоборот двинулся вперед. Очередной шаг дался тяжело, но рука с мечом взметнулась невероятно быстро. Он сам не ожидал, что способен на такую скорость. Ведьма, как оказалось, тоже.
– Неужели такая, как она может бояться? – пронеслось в голове парня.
Зрачки ее глаз расширились, лицо искривила удивленная гримаса. Ее рука поднялась, чтобы закрыться от удара, но плоть и кости не смогли остановить меч. Клинок отрубил ей кисть, рассек грудь.
Над местом бойни разнесся нечеловеческий крик.
Еще шаг и укол. Впритык, так, что пронзенное тело повисло на нем самом. Запах трав, смешанный с отвратительным ароматом крови и мускуса, ударил в ноздри. Над самым ухом он ощутил ее предсмертное дыхание...
Тихо, почти неслышно, прозвучали слова ужасного проклятия.
Глава 2
За окном стремительно темнело. Мир погружался в столь не любимую людьми ночь. Кракон – крупный город Союза, речной порт на полноводном течении Краки, сосредоточие культуры и богатств южной части государства, готовился к ночи. Этот город славился многим. Желанное место для торговли всех близлежащих земель.
С запада, по руслу реки, из бескрайних вод заходили корабли со всего Союза и из морских вольниц. Встречались порой суда из разрозненных восточных Королевств, бывших когда-то единой империей людей, которые именовали себя мортами. А иногда прибывали суда с самого севера, из земель, что за Срединным морем. Здесь, на рынках, продавали многое, а покупали преимущественно лес, руду, уголь и изделия местных кузнечных цехов. Когда рядом горы и сырье течет через город рекой, только ленивый не будет пользоваться этим и не производить из него высококлассный товар.
Отважный борец с темнотой, фонарщик, где-то в начале улицы зажигал огни, призванные осветить возвращающимся со своих дневных работ людям дорогу. А у дома, из окна которого смотрела на улицу своими голубыми и полными детской радости глазами Росена, дворник вовремя запалил масляную лампу над входом.
Их жилище – одно из восьми обособленных помещений в добротном здании из красного кирпича. Не так близко к башне мэтра городского чародея и муниципалитету, чтобы ощущать постоянную суету, но и не так уж далеко от них, в пределах сложившегося исторически центра города. Рынок, лавки, площадь – все достаточно близко. Да и до основных причалов – рукой подать. А вот до рыбного рынка с его непередаваемыми ароматами – далеко. Хорошее место, приличный квартал в старой части города.
Шло время, ужин прошел, и совсем скоро девочке предстояло отправиться спать. Отец вернулся из долгой отлучки, и завтра, как он сказал ей, их ждет очередное совместное приключение.
Время пришло. В комнате тускло горела лампа, свет ее отбрасывал танцующие тени. Девочка завернулась в одеяло, обняла подушку. У изголовья, в темноте, сидел высокий, крепкий мужчина. Она знала, что люди опасались его – ветерана, опытного солдата. Но только не она. Ведь с ней он всегда вел себя мягко и с любовью.
– Отец, скажи, а ты кем хотел стать, когда был маленьким? – тихо и сонно проговорила девочка. Ведь она послушала обещанную сказку на ночь и уже совсем скоро погрузится в глубокий сон, полный приятных сновидений.
Выражения лица мужчины не было видно, слишком мало для этого было света, но, судя по интонации в голосе, он улыбнулся вопросу и ответил:
– Рыцарем, цветочек, конечно же. Как и все мальчишки.
Шутил ли он или говорил правду, так сразу и не скажешь.
– А я, знаешь кем?
– Кем?
– Одним из стражей города. Яснооким. Они хранят нас от зла, как рыцари. Верно?
Тени задергались, мужчина выдержал паузу, обдумывая, что лучше сказать дочери.
– Да, стражи хранят нас, все верно, – в голосе чувствовалось напряжение, но девочка, слишком сонная, не обратила на это никакого внимания.
– Ведь я не стану рыцарем, я девочка. А они даже лучше, пап, верно?
– Да. – Отец нежно погладил дочку по голове тяжелой мозолистой ручищей. – Да. Засыпай, Росенка моя.
– Пап, а мы завтра пойдем в лес?
– Я же обещал.
– Обещал, – совсем тихий, еле слышный шепот. Затем она повернулась на бок и через секунду засопела. Ее спокойное дыхание убаюкивало, и в душе от этого у сидящего мужчины становилось тепло и спокойно. Все хорошо, не стоит волноваться о детских выдумках и мечтах. Ерунда, ей еще расти и расти. А за годы многое изменится. Хотелось бы, чтобы в лучшую сторону. Может быть, они бросят все, уберутся из Кракона подальше.
Куда? Сложный вопрос.
Он посидел еще немного, смотря на сопящую дочь, встал с довольной улыбкой на лице, потушил лампу и вышел в коридор, аккуратно прикрыв дверь. Несколько шагов, и он остановился в проеме опочивальни.
Зоря подняла глаза от вязания.
Она была красива. Молодость сменилась зрелостью, но это только добавляло ей привлекательности. Милые черты лица. Длинная коса светлых волос. Среднего роста с точеной фигурой и выпирающей грудью. Красота, да и только.
– Спит?
Богдан, засмотревшись на супругу, лишь улыбнулся в ответ.
– Что-то случилось?
Голос супруги почти изгнал из его души дневные страхи и воспоминания о походе. Ясноокий с отрубленной рукой, ужас на лице лейтенанта Якова… Сколько таких дел хранилось в глубинах памяти? От самого первого, которое приходило во снах порой, до последнего, хоть и прошедшего довольно гладко.
От памяти никуда не деться, но он дома, в кругу любимых и близких людей. Все, что случалось там, в его походах, текущей работе и тех, что произошли задолго до этого момента – прошлое. А здесь, сейчас – настоящее. Теплое, домашнее, уютное. Ради этого он выбрал путь семьянина, хотя и не отказался от работы в страже.
– Надо поговорить, дорогой.
Глаза Зори буравили его. Она явно ждала ответа, рассказа. Возможно, хотела узнать, что мучает любимого, что у него на душе. Последнее время они мало общались. Он подолгу пропадал. Выезды за город стали чаще. Рядовой стражник, работа простая, задачи понятные. Только не был он, ветеран-сержант Богдан, прозванный за недюжинный рост Бугаем, обычным стражем порядка. Все эти выезды, охоты, преследования в службу простых городских охранителей закона никак не входили. Для этого существовало несколько отрядов из опытных, тренированных и проверенных людей. Он состоял в одном из них. В том, которому зачастую приходилось работать бок о бок с ясноокими. Служил он давно, уже десять лет, после того как расформировали так называемое ополчение. Но и в нем он занимался тем же самым. Как и его старые товарищи-ветераны. Все они ушли на покой и пытались найти себя в спокойной жизни. Все, но не он.
– Богдан, я волнуюсь, – Зоря своей фразой выдернула супруга из размышлений. Взгляды их встретились. – Лес – не лучшее место для отдыха девочки.
– Любимая, этот лес – сразу за городскими стенами. Самый страшный хищник, которого там можно встретить, – лиса. Поверь, она будет всячески избегать встречи. Надеется, что ее не заметим мы, – он примирительно улыбнулся. – Я же обещал ей.
– Конечно, – Зоря сжала губы, помолчала секунду. – Послушай, в ней с каждым днем все больше от тебя. Ее побаиваются мальчишки на улице. Соседи шушукаются, что у нас растет настоящая бандитка.
– Зоря, я не учу ее ничему плохому. – Богдан сел рядом, взял руки жены в свои здоровенные лапищи. Нежно, насколько мог это сделать мозолистыми ладонями, сжал. – Наш мир страшен и опасен. Меня часто не бывает дома.