Вы когда-нибудь пытались компенсировать все те дурные поступки, которые совершили за свою жизнь? Это невозможно. Может, мой план обречен с самого начала. Рис, Себастьян, Элизабет, Джейн, простите меня. Жаль, что я понял все так поздно.
Между прочим, мне доставили ту духовку из новой рекламы. Так что я могу теперь с легкостью приготовить жаркое с чесноком.
Кристиан хлопнул дверцей, повернул ключ в замке зажигания и вдавил педаль в пол. Двигатель Porsche взревел, и автомобиль стал набирать скорость.
Деревья темными пятнами возвышались по обе стороны дороги. Он почти не обращал на них внимания, вместо этого сосредоточившись на трассе впереди. Колеса крутились все быстрее и быстрее, и метры асфальта исчезали под шинами.
Он позволил себе сегодня эту маленькую поблажку, решив прокатиться. Просто двигаться какое-то время. Но вождение, всегда дарившее ему возможность сбежать от себя хоть на какое-то время, сегодня не помогало. Нет, гонка в темноте не приносила ни капли удовольствия.
Вчера он убеждал себя, что, проснувшись, выбросит Джоли из головы. Его дневной сверхъестественный сон был способен излечить большую часть недугов. Но сегодня ничего не изменилось. Он по-прежнему не мог не думать о ней.
Вцепившись в руль, он пытался сосредоточиться на вибрации машины. Но вместо мурлыканья двигателя он слышал только ласковый звук ее голоса с мягким акцентом.
Он нажал кнопку на подлокотнике, и стекло скользнуло вниз, позволив теплому весеннему ветру ворваться в салон автомобиля. Запах земли и молодой листвы смешивался с ароматом кожи салона. Он сделал глубокий вдох и… уловил лишь оттенки мёда и корицы.
Кристиан выругался, и его проклятие унес ветер. Почему он не мог выбросить эту смертную из головы? Он не мог утолить терзавший его голод, только не ею. Только не смертной. Так почему он так стремился к ней? Сегодня он выпил больше крови, чем обычно, и чувствовал тепло, растекшееся по всему телу. Но это тепло не могло унять жажду, грызшую его изнутри.
Он никак не мог избавиться от мыслей о ней. Джоли. Даже сейчас он спрашивал себя, дома ли она? Все ли с ней в порядке? Неужели она его возненавидела? Он снова увидел перед собой это лицо таким, как в последний раз, когда ее прекрасные темные глаза распахнулись от удивления и боли.
Он утопил педаль газа в пол, деревья и дорога превратились в одно смазанное пятно. Вдруг ее лицо оказалось прямо перед ним, совсем близко, ослепительно бледное, с большими измученными глазами. Она будет преследовать его вечно.
Слишком поздно он сообразил, что это вовсе не его воображение. Она была настоящей. Прямо перед автомобилем.
Он ударил по тормозам, выворачивая руль. Машину занесло, шины взвизгнули, оставляя следы паленой резины на асфальте, когда он скользил все ближе и ближе к неясной фигуре. К Джоли.
Ничего нельзя сделать. Волна паники и беспомощности захлестнула его. Сейчас он её собьёт. Но в последний момент Джоли сгруппировалась и отпрыгнула от мчащейся на нее машины. Автомобиль закрутило, и Кристиан потерял ее из виду. Наконец Porsche замер посреди пустой дороги.
Кристиан врубил нейтральную передачу и выскочил из автомобиля. Ночь была тихой, почти безмолвной, лишь утробное урчание двигателя раздавалось в тишине. Он побежал туда, где видел ее в последний раз, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. Из-за паники и ослабленного состояния ему никак не удавалось сфокусировать своё ночное зрение.
— Проклятие! — крикнул он, совершенно перепуганный, бросаясь к обочине дороги и всматриваясь в канаву. Наконец, он углядел ее, съёжившуюся, изломанную фигурку, лежащую среди корней и травы.
Вдруг он увидел перед собой не Джоли. А совсем другую смертную. Маленькую женщину с короткими темными волосами и огромными зелеными глазами. Ту, что принадлежала его брату; женщину, которую он убил из-за фальшивой жажды мести. Джейн.
Желудок скрутило, но он заставил себя не обращать на это внимания. Он начал продираться сквозь заросли к Джоли. Не Джейн, Джоли. И она не умерла. Не могла умереть. Он просто не мог убить еще одну смертную.
Его глаза наконец привыкли к темноте, и теперь он мог ее разглядеть. Он заметил длинную рваную рану на руке, кровь блестела в лунном свете. Порез выглядел неглубоким и неопасным для жизни. Он стал изучать дальше.
Больше всего его беспокоила голова, девушка ударилась затылком о камень. Он опустился на колени возле нее, держа руки над ее телом. Он чувствовал, как ее жизненная энергия согревает пальцы. На шее билась ниточка пульса. Казалось, она не сильно пострадала, но он все еще боялся, что она могла во время падения повредить шею или голову.
Не зная, что же делать дальше, он замешкался. Он понятия не имел, как оказывать первую помощь. С тех пор, когда ему доводилось в последний раз обращаться к врачам, прошло уже немало времени, и его знания в этой области довольно устарели. Но он припомнил, как в одном эпизоде «Скорой помощи» говорили о том, что опасно передвигать человека с повреждениями головы или шеи.
Надо вызвать скорую. Он поднялся, обдумывая, как же быть дальше, когда Джоли вдруг застонала. Кристиан опять рухнул на колени.
— Джоли, ты меня слышишь?
Она застонала вновь, поднимая руку к затылку. Прищурилась, взглянула на него, и снова закрыла глаза, пробормотав:
— Тебе что, было мало назвать меня уродиной? Надо было меня еще и переехать?
Он почувствовал, как камень свалился с души, впрочем, облегчение тут же сменилось раскаянием.
— Я тебя не видел. Прости.
Джоли попыталась подняться. Кристиан поддержал ее спину. Она вырвалась из его рук, вздрогнула и потерла плечо.
— Дай взгляну. — Кристиан поднялся, обошел ее и опустился с другой стороны. Он присел на корточки и осторожно закатал рукав. Бледная кожа плеча была вся испещрена багровыми кровоподтёками.
— Можешь поднять руку?
Она кивнула, но пробовать не стала.
— Уверена?
— Могу, но это не значит, что мне хочется экспериментировать. Чертовки болит.
Если бы Кристиан не чувствовал себя таким виноватым, то улыбнулся бы.
Боясь задеть ссадины, он осторожно спустил рукав на раненой руке.
— Думаю, лучше тебе показаться врачу.
— Нет! — вскрикнула она и тут же повторила более спокойно. — Нет.
— У тебя может быть, — как там правильно называется травма головы? — сотрясение мозга.
— Нет, — сказала она снова. — Со мной всё будет в порядке. Просто помоги мне встать.
Кристиан поднялся и взял её за обе руки. Когда он начал тянуть, она снова вздрогнула, но всё же смогла удержаться на ногах и встать. Он приобнял ее за спину, чтобы поддержать, но она отстранилась снова.
— Я в порядке, — настояла она и начала пробираться сквозь заросли к дороге.
Кристиан держался поблизости, готовый подхватить ее, когда она спотыкалась. Но она замирала на секунду, находила точку опоры и двигалась дальше. На обочине дороги она остановилась, обернулась, глаза ее распахнулись.
— Тебе плохо? — спросил он, подходя ближе, опасаясь, что она может упасть.
— Моя сумка, — сказала она, прищурясь, — у меня была сумка.
— Подожди здесь, я посмотрю.
Она открыла рот, словно хотела возразить, но в итоге просто кивнула. Он легко нашел пропажу под кустом, метрах в двух от того места, где приземлилась девушка. К счастью, сумка была застегнула на молнию.
— Нашел, — сказал он, вернувшись на дорогу. Он заметил, что она побледнела еще сильнее, а глаза потускнели.
— Джоли?
Девушка уставилась на него. Он почувствовал, что она словно в дурмане, и тут же подхватил ее, пытаясь быть как можно более осторожным, чтобы не задеть ненароком её раны.
Она застыла в его руках.
— Отпусти меня.
— Ты слишком пострадала, ты не можешь стоять на ногах.
Она не стала спорить, но и не расслабилась в его объятьях. Джоли попыталась держаться от него как можно дальше, насколько это было возможно при том условии, что он нес ее на руках. По крайней мере, вытянула шею, чтобы не класть голову на плечо. Он поспешил к машине. Поддерживая девушку одной рукой, как младенца, другой распахнул дверь. Если она и удивилась его силе, то виду не подала, и, пока он устраивал ее на пассажирском сидении, просто откинула голову назад и закрыла глаза, полностью обмякнув в кресле, словно тряпичная кукла.
На мгновение Кристиан испугался, что она снова потеряла сознание, но она пробормотала:
— Я, должно быть, чокнутая, что позволила себя запихнуть в эту дьявольскую машину.
Кристиан почти улыбнулся ее словам, обрадованный тем фактом, что она все-таки в сознании. Правда, она не до конца понимает, насколько точно она обозвала его Porsche.
Кристиан обежал автомобиль и уселся за руль. Он переключил передачу, стараясь тронуться как можно мягче. Взглянув на нее, он заметил, что красок в лице не прибавилось. Глаза все еще были закрыты, хотя теперь она левой рукой поддерживала локоть ушибленной правой, словно пыталась её зафиксировать.
— Ну что, болит жутко?
Она с минуту молчала, потом ответила, голос был тихим, как будто у нее не было совсем сил говорить.
— А что, болеть может приятно?
Кристиан не ответил. Он понял, что она пытается шутить, но знал и то, что пострадала она довольно сильно. Он нажал педаль газа чуть сильнее, пытаясь вести машину как можно ровнее, но ему надо было доставить ее к врачу.
Дорога до больницы заняла пятнадцать минут, но Кристиану они показались целой вечностью. Хорошо еще, что он знал, где она находится. Стыдно признаться, но он побывал здесь однажды вечером, когда в госпиталь завезли новую партию донорской крови — запах свежей еды оказался для него слишком заманчивым. Он нашел в себе силы уйти прежде, чем проник в здание. Шаг номер Десять: «Самоконтроль». Анализируй свои поступки и, если выясняется, что что-то ты делаешь неверно, признай свою ошибку и исправь ее.
На протяжении всего пути Джоли не произнесла больше ни слова и всю дорогу сидела с закрытыми глазами. Кристиан был уверен, что она без сознания. Когда, добравшись до цели назначения, он начал вынимать ее из автомобиля, она открыла глаза, но тут же зажмурилась, ослепленная огнями у входа в госпиталь.