ДУШЕНЬКА. Это че за слово?! Где она его взяла ваще?! Это кто-то кого-то душит, что ли?!
Я говорю:
– Я блядь не душенька!!!
А тетя Лена говорит:
– Дружочек, еще раз то же самое без мата.
– Я НЕ ДУШЕНЬКА!!!
– Окей, – говорит тетя Лена. – Я, конечно же, не собираюсь отвозить тебя ни в какой детдом. Боже упаси! Ты будешь жить у меня до восемнадцати лет как минимум. А что мы не богатые, так это не так уж важно, деточка. Важно же не богатство, а отношения.
– Чаво-о? – я прямо покраснела вся от этого слова. Даже не ожидала от нее, что она такое скажет. – Какие «отношения», простите?..
Тетя Лена на меня посмотрела и сказала:
– Отношения – это ЛЮБЫЕ отношения. Дружба, там, семья.
– Так и говорите: дружба и семья. А то чего вы меня путаете. Отношения – это когда… ну…
– Уф-ф, – сказала тетя Лена и больше уже ничего не сказала, как я ни скандалила.
И даже когда я сломала дверь, и вся от слез распухла, и не могла больше орать, тетя Лена все равно ничего не сказала и не отвезла меня обратно в детдом.
Вот так я попала.
Я когда писала, что самое плохое у тети Лены, я забыла, кстати-ка, самое-самое ужасное.
Забыла, потому что оно все время, и про него уже даже как-то забываешь.
Кампоты гуха. Вот что самое плохое.
Я ненавижу кампоты гуха. Я НЕНАВИЖУ кампоты гуха.
Это… Это такая типа музыка. Только это не музыка, а хер знает что. Это какие-то жуткие завывания на непонятном языке. Сначала завывают все вместе, потом, короче, по отдельности, потом снова вместе, и так БЕЗ КОНЦА. Ну, вы уже поняли. Вы уже поняли, что это такое.
А мне приходится жить все время с кампотами гуха.
Потому что тетя Лена заводит кампоты гуха каждый день. Реально каждый. Иногда она их, правда, слушает в наушниках. Но чаще всего она их слушает прямо без наушников, и слышно на всю квартиру.
Раньше я могла сама взять наушники и слушать что-то в телефоне. А теперь у меня очень простой кнопочный телефон, тошто я даже не могу в нем слушать музыку. И у меня нет никакого выхода.
Я так мучаюсь, я просто умираю.
И в машине она тоже их слушает. Однажды мы с тетей Леной, с ее хахалем Игорем и с Лизкой ехали в какой-то город… забыла, как называется… смотреть какие-то там… короче, что-то смотреть. И вот когда мы ехали обратно, тетя Лена завела кампоты гуха, все подряд, ТАК ГРОМКО, что у меня просто сразу уши заложило. И я закричала:
– ТЕТЯ ЛЕНА! Выключите эту гадость! Я больше не могу их слушать! Вы можете хоть раз поставить НОРМАЛЬНУЮ современную музыку?!
– Нет! – ответила тетя Лена.
Я очень обиделась, разозлилась и решила достать тетю Лену. Я стала жутко скандалить, бить ногами ее сиденье, вопить и мешать ей вести машину. Тогда тетя Лена остановила машину, обернулась, посмотрела на меня и сказала:
– Милая деточка! Ангельчик мой! Я НЕ БУДУ слушать Веру Брежневу. Я ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ современную музыку. Я люблю кампоты гуха, и в МОЕМ доме…
– …А мы не в доме!
– …А также и в МОЕЙ машине мы будем слушать ТО, что я хочу. Постарайся это понять, а главное, не разноси мою машинку, – сказала тетя Лена и, не дожидаясь ответа, опять поехала и опять завела кампоты гуха на полную громкость.
Ну, теперь-то вы поняли, как я попала.
И теперь вы, конечно, понимаете, КАК я обрадовалась, когда узнала, что тетя Лена собирается в командировку в Москву на целых три дня! Там у них какой-то турнир, и она там судья.
И оставляет нас с Лизкой совсем одних!
До этого она пять месяцев подряд от меня вообще не отходила. Она же еще и работает рядом с домом, и как-то у нее там, что она может в любой момент примчаться домой.
Короче, тетя Лена ужасно меня достала. А особенно кампоты гуха.
И я очень обрадовалась при этом известии. Я так и сказала, чтобы ей было неприятно:
– Ура! Наконец-то я хоть побуду одна. Как я рада!
А тетя Лена улыбнулась и говорит:
– А я буду слегка скучать.
А я говорю:
– А я вообще нет! Я очень устала от вас!
А тетя Лена сказала:
– О-о, первый невозможный ход, – и указала на наши правила, которые висят на стенке.
А в правилах написано, что если невозможный ход (ну, то есть грубость, там, всякая, или забыла позвонить, и так далее), то я должна сделать одну единицу уборки по тети-Лениному выбору.
– Ляля, давай-ка направляйся мыть унитазик, – сказала тетя Лена (вот так она всегда разговаривает, ужас, да?)
– Чаво-о?! – возмутилась я. – Я что вам, служанка?! Я не буду!!
– Правила, – сказала тетя Лена. – Одну единицу уборки по моему выбору. Счас засчитаю второй невозможный ход, и к унитазику прибавится… э-э… прибавится…
Это у них там на турнирах такое вот. Как собаки все равно дрессированные! Засчитаю, не засчитаю!
– НЕТ! – закричала я. – ТОЛЬКО унитаз!
– Окей, – сказала тетя Лена. – Времечко пошло.
Я мыла унитаз и плакала, какая я несчастная, что бабушка умерла и со мной случились все эти вещи. Почему всем так везет, а мне никогда не везет?
Я нарочно выдавила в унитаз все средство для мытья, чтобы оно кончилось, потом кое-где немножко потерла для вида.
Потому что если вообще ничего не помыть, то тетя Лена догадается и заставит перемывать. Душенька. Ненавижу ее!
Потом я пришла к тете Лене и сказала:
– Все.
– Что-то не очень чисто, – сказала тетя Лена.
– А это потому, что средство кончилось, – сказала я.
– Окей, – сказала тетя Лена. – Штраф пятьдесят рублей из карманных денежек.
– ПОЧЕМУ?! – возмутилась я. – Оно же просто кончилось!!
Но тетя Лена уже ничего не слушала, а спокойно себе пошла на кухню пить чай. Сука. СУКА!!!
Иногда я думаю, что хорошо бы умереть.
Но потом я думаю, что это не поможет.
Ведь на том свете, которые самоубийцы, не попадают в рай.
А я хочу попасть в рай и встретиться с бабушкой.
Ну, и с мамой тоже, хотя я ее не помню.
Поэтому я не буду самоубиваться.
И буду мучиться всю свою жизнь. Ну, до восемнадцати лет. Пока не вырасту.
Или можно еще сделать что-нибудь такое ужасное, из-за чего меня отправят обратно в детдом. Но я уже поджигала занавески и сама испугалась, а тетю Лену мне напугать не удалось.
А по-настоящему ужасное я делать боюсь. Я ведь все-таки нормальный человек.
Вот Варька на моем месте смогла бы.
И многие в детдоме смогли бы. Они там все чокнутые. А я нет.
Но наконец-таки наступил вечер, и тетя Лена уехала на свой турнир.
И теперь я была счастлива.
Я могла делать все что хочу!
Сначала я залезла в тайник тети Лены, чтобы съесть все сладкое. Но тетя Лена почти все сладкое спрятала. Оказалось только пол-плитки шоколада. Я ее съела.
Потом я полезла в тети-Ленин стол, где нет замочков. Там лежали только какие-то бумажки. Больших денег не было, а только сложенная в несколько раз бумажка в пятьдесят рублей. Я ее не стала брать, потому что тетя Лена придет и закатит скандал. Тогда я пошла в нашу комнату и, пока Лизка мылась в душе, взяла у нее со стола мелочь. Это за воровство не считается. У меня же штраф, и мне надо деньги себе вернуть как-то. Теперь зато у меня было уже почти двести рублей, и я могла себе что-нибудь купить.
Потом я пошла в магазин и купила большую бутылку «пепси», несколько пачек ирисок и пакет чипсов. И я залезла в постель и там все это съела. И я попросила у Лизки телефон и громко, без наушников, слушала Веру Брежневу. Лизке пришлось самой надеть наушники, потому что она тоже не слушает Веру Брежневу, а слушает каких-то хриплых чуваков, которые грохочут. А я слушала Веру Брежневу, подпевала, рассыпала даже чипсы по всей постели, и мне было весело.
Потом я позвонила Маше и сказала:
– Прикинь, тетя Лена уехала на все выходные! Пошли завтра гулять и снимать на видео на твоем телефоне!
А Маша мне сказала:
– Не, Анжелика, не могу, меня тоже на все выходные берет папа, а я его уже месяц не видела.
Я немножко расстроилась. Потому что я уже подумала, как мы клево будем гулять с Машей.
Тогда я подумала немножко и позвонила Верке. Хотя, конечно, Верка слишком крутая для меня и она не очень хочет со мной дружить. Но зато у них своя компания.
– А помнишь сериал «Испания»? – сказала Верка. – А, у тебя же телика нет. А мы завтра ваще собираемся в «Галерею».
– А можно с вами?! – сказала я.
– Ой, не, я не могу! Просто у нас три билета на выставку художника, который из лего строит. А билеты стоят пятьсот шестьдесят рублей. У тебя же нет таких денег!
Короче, мне пришлось звонить Наташке. Хотя я не хотела. Наташка все время обижается и ссорится, и она какая-то придурочная.
Поэтому в субботу мы пошли гулять с Наташкой.
Конечно, мы сели на триста шестую и доехали до торгового центра. Потому что это самое интересное место у нас на районе. Там есть такой магазин, где можно всю косметику долго-долго смотреть и даже нюхать духи бесплатно. И мы все время представляли, что мы все это вот купили, и духи мы нюхали, пока уже у нас не заболела голова. Потом мы пошли смотреть на попугаев и крыс, где их продают, потом на золотые украшения. И там мы поссорились, что сережки с дельфинчиками и рубинами красивые или нет. Наташка назвала их «какие-то как у бабушки», а я очень обиделась, потому что у бабушки были и правда похожие сережки, но откуда это Наташке знать, и вообще чего она трогает мою бабушку! И я так обиделась, что хотела уйти вообще, но потом мы все-таки пошли назад вместе, пешком, но уже всю дорогу Наташка только и делала, что ссорилась, и цеплялась, и говорила гадости, например, про школу. Короче, прогулка не очень-то удалась, тем более что и денег только на маршрутку хватило в одну сторону.