— Мадам Легран? — Бортпроводница улыбнулась ей.
— Да, — прохрипела Элли.
— Вы готовы? — спросила женщина по-английски с сильным акцентом, блаженно улыбаясь.
От паники у Элли сдавило горло, но она заставила себя ослабить хватку подлокотников.
— Сотрудники иммиграционной службы проверили ваши документы. Месье Легран ждет вас, — прибавила бортпроводница, махнув рукой на дверь самолета, вежливо приглашая Элли выходить.
— Да. — Элли расстегнула ремень безопасности и встала.
Проведя дрожащими ладонями по жакету из тонкого голубого шелка, она пошла в носовую часть самолета.
Шагнув на трап, Элли заметила Доминика, который стоял внизу и набирал сообщение на телефоне большими пальцами. Рядом с ним был мужчина с портфелем, похожий на брачного агента. Селена предупредила, что агент выдаст им разрешение на брак, как только Элли приедет. Судя по всему, брак будет заключен завтра, поскольку законы Нью-Йорка требуют подождать сутки после выдачи разрешения.
Даже с опущенной головой Доминик выглядел великолепнее, чем неделю назад. Элли не могла не заметить, как рубашка облегает его бицепсы. Она спустилась по трапу на дрожащих ногах. Как только она ступила на асфальт, Доминик перестал возиться в телефоне.
Его шоколадно-карие глаза скользнули по ее фигуре и сверкнули. Когда их взгляды встретились, Элли стало трудно дышать.
— Здравствуй, Элисон, — хрипло произнес он с характерным акцентом. — Как ты долетела?
— Отлично, — с трудом произнесла она, когда он подошел и встал, нависая над ней. Хорошо, что она купила туфли на высоких каблуках.
— Ты изысканно оделась, — одобрительно сказал он, сбивая ее с толку и сильнее волнуя.
— Спасибо, — ответила она, хотя его похвала нисколько ее не успокоила.
Доминик представил ее мужчине, стоящему рядом с ним. Лысеющий молодой человек, специально нанятый из канцелярии Нью-Йорка, проверил паспорт Элли. После того как они подписали документы, он выдал им разрешение и объяснил, что завтра придет, чтобы провести церемонию в квартире Доминика, после чего выдаст им свидетельство о браке.
— Хорошо, — пробормотал Доминик после того, как клерк улыбнулся и ушел. — Еще один день, и мы уладим все бумажные дела.
Элли вздрогнула, зная: что бы ни сказал клерк, их брак состоится, потому что она дала обещание семь дней назад. Обещание, от которого не хотела отказываться.
Под взглядом Доминика она внезапно почувствовала себя обнаженной. По сути, она была почти обнаженной: под жакетом у нее был только бюстгальтер.
Губы Доминика изогнулись в улыбке, как неделю назад, когда он сделал Элли предложение.
— Почему ты такая испуганная, моя дорогая? Ты почти моя жена. — Он произнес с резким акцентом слово «жена» одновременно провокационно и собственнически. — Я обещаю не скреплять нашу сделку, пока мы не окажемся где-нибудь в укромном месте.
Она неуверенно хихикнула:
— Это хорошо. — Она высвободила свои покалывающие пальцы из его руки. — Не хотелось бы, чтобы меня арестовали в первые десять секунд пребывания на территории США.
Он резко рассмеялся, и по ее телу пробежал трепет.
— Достойный ответ, Элисон, — тихо произнес он, восхищенно глядя на нее из-под опущенных век. Он был настолько убедительным, что она почувствовала себя так, будто купается в его одобрении. Хотя делать этого не следовало.
Ей предстоит работа.
Но напоминание об этом не охладило ее пыл, когда теплая рука Доминика обвила ее талию и он повел ее по асфальтовой дороге к огромному черному лимузину.
Доминик пристегнул ремень безопасности, радуясь тому, что в машине довольно мало места. Жакет, который надела Элли, слегка распахнулся, когда она усаживалась на сиденье рядом, показывая соблазнительное красное кружево бюстгальтера.
Она выглядела изысканно. Ее стройная фигура казалась безупречной в ярко-голубом костюме. При виде ее декольте Доминику было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме желания как можно скорее вернуться с Элли в свою квартиру.
Он подготовился к ее приезду, убедив себя, что его физическая реакция на Элли была спровоцирована долгим воздержанием. Но как только он услышал стук ее каблуков по дороге и поднял глаза от смартфона, он понял, что обманывает себя.
Элисон Джонс была потрясающей.
Высокая, стройная и стильная, по-спортивному подтянутая и в высшей степени женственная. Полупрозрачная кожа, бездонные, слегка накрашенные глаза янтарного цвета и полные губы, покрытые блеском для губ, делали ее неотразимой.
Желание уложить Элли в постель стало непреодолимым. Доминику не нравилось идти на поводу у своих желаний, хотя он всегда наслаждался сексом. Он не терял самообладания до тех пор, пока не встретился с Элисон.
Он отвел взгляд от ее декольте, когда машина выехала из аэропорта и направилась на скоростную автомагистраль. Элли прижалась носом к окну, разглядывая ландшафт, как ребенок разглядывает витрину кондитерской.
— Значит, ты ни разу не была в Штатах? — спросил он.
Она повернула голову и невозмутимо улыбнулась:
— Я нигде раньше не была, кроме Прованса. Но я всегда хотела приехать сюда. Это так увлекательно. Как в кино. — Но ее энтузиазм был обманчивым. Она вдруг посерьезнела, нервничая. Доминик не понимал, почему она так волнуется. — Можно узнать о мероприятиях, которые мы посетим, пока я здесь?
— Что ты хочешь узнать?
— По-твоему?… — Она прикусила губу, и Доминик почувствовал, как растет его возбуждение.
— Что? — спросил он резче, чем хотел. Он понимал, что все меньше и меньше контролирует ситуацию.
— По-твоему, этот наряд подойдет? — наконец выпалила она.
— Прости? — произнес он, решив, что она попросила у него совета по поводу моды.
— Этот наряд. — Она широко раскинула руки, сильнее открывая зону декольте.
Он сдержал стон.
— Он подойдет для тех мероприятий, о которых ты говорил? Селена сообщила мне, где они пройдут. Но я никогда не была в театре. И на открытии художественной галереи… Мне пришлось полагаться на статьи в Интернете, чтобы понять, что делать. — Ей стало совестно, на ее щеках появился румянец.
Какое-то время Доминик сидел, пытаясь обуздать свое либидо и придумать подходящий ответ. Потому что это казалось ей важным. Он молчаливо проклинал свою ассистентку. Почему Селена не наняла стилиста, который помог бы Элисон с ее гардеробом? Ведь есть же специально обученные люди, которые подбирают одежду. Он был почти уверен, что потратил на стилиста для Миры небольшое состояние. Но сейчас слишком поздно думать об этом. Элли следует успокоить.
— Элисон, у тебя потрясающий наряд, — страстно произнес он, оглядывая плавные линии ее костюма. — Он подойдет идеально.
— Ты всерьез так думаешь? Тебе нравится костюм? — неуверенно спросила она. — Ты не шутишь?
— Мне нравится твой костюм. Но я плохо разбираюсь в женской моде. Если вся твоя одежда такая же красивая, как этот костюм, то я с нетерпением жду возможности увидеть все, что ты выбрала для этой поездки. — Он лгал, потому что ему будет гораздо приятнее увидеть ее без одежды. Но, заметив ее робкую улыбку, он обрадовался. — Ты успокоилась?
Ее глаза цвета янтаря мерцали в лучах заходящего солнца, проникающих в окно машины, и их неповторимый оттенок завораживал Доминика.
Его сердце едва не выскочило из груди, когда он понял, что по иронии судьбы ему приходится убеждать свою невесту в том, насколько она привлекательна.
— Я так рада, что тебе нравится, — сказала Элли хриплым от эмоций голосом. — Это очень важно для меня.
Он с трудом поборол очередной прилив желания, когда она искренне обрадовалась его комплименту.
Доминик всегда с легкостью раздавал комплименты женщинам за их внешность, особенно если они выглядели так же изысканно, как Элисон сейчас. Но ее благодарность заставила его вспомнить девочку, которая бегала за ним тем летом и с обожанием смотрела на него.
Он отмахнулся от этой мысли. Он больше не тот безрассудный несчастный юноша, отчаянно нуждающийся в одобрении. А она не маленькая девочка, которая одаривала его беззаботной любовью.
В те годы симпатия Элли очень помогала Доминику, который не понимал, отчего отец так ненавидит его. Но ему определенно не нужна любовь Элисон сейчас.
Телефон завибрировал в его кармане — пришло сообщение от бизнес-менеджера Доминика.
«У нас проблема с „Джеда консорциум". Мира Кенсингтон только что слила историю своего романа в „Лондон-пост"».
Доминик злобно выругался себе под нос и нажал кнопку вызова.
Он приказал себе сосредоточиться на том, чего должен добиться при помощи брака с Элли.
— Доминик, все в порядке? — спросила Элли, когда он выругался по-французски.
— Да, но мне нужно позвонить, — ответил он резким и снисходительным тоном.
Догадавшись, что разговор имеет отношение к Мире, Элли снова повернулась к окну и попыталась не прислушиваться.
Потому что размышления о его бывшей невесте разрушили бы радость, которую спровоцировали комплименты Доминика.
Она упрекнула себя за то, как охотно она ловит его слова одобрения. Ей всегда казалось, что та романтичная маленькая девочка умерла после лета в Провансе. Потому что с той ночи она повзрослела и стала реалисткой, и не мечтала, потому что не хотела рисковать и раскисать. Но, оказалось, эта маленькая девочка не умерла, она просто ждала возможности возродиться.
Услышав похвалу Доминика и зная, что она искренняя, даже если они поженятся по расчету, Элли почувствовала, что ребенок, каким она оставалась в душе, снова может поверить в себя. По крайней мере, чуть-чуть. И она впервые за долгое время испытывала освобождение и воодушевление.
Автомобиль пересек Бруклинский мост, двигаясь в сторону Манхэттена. Легендарный горизонт возвышался на другой стороне Ист-Ривер, небоскребы казались молчаливыми стражами богатства и известности города.
Пока они проезжали по центру города, Элли с трепетом смотрела на каньоны из стали и стекла, на оживленное движение и на людей на улицах. Но когда она услышала, что Доминик закончил разговор, ей стало трудно сосред