Бабка довольно кивнула и резво засеменила к спуску на берег. Да так припустила, что я едва успевала за ней. И это, скажете, немощная старость?
Рыбное местечко оказалось под мостом, ближе к берегу. Река была полноводной, глубокой, и хоть серединка никогда не замерзала, а по краям лед был довольно крепким. Вот рыбаки и пристраивались. Я же никогда не понимала такого глупого риска и сейчас бы на лед не полезла, не будь этой старушки.
Хрусь-скрип-хрясь – пели льдины под ногами, а у меня все тело тряслось мелкой дрожью, и смех истерический разбирал. От нервов.
Вот никогда я особым альтруизмом не страдала, не стоило и начинать. Бабке треск не мешал, знай перла напролом к цели, еще и вопросами меня закидывать умудрялась.
– О любви, значит, мечтаешь? – допытывалась она.
– О какой любви?
– Большой и светлой, конечно же, – со знанием дела покивала старушка.
Хрусь-хрусь. И сердце мое замирало от каждого такого звука.
Эх, когда-нибудь меня доброта точно погубит! Лучше бы лет так через семьдесят пять, четверть от сотни я уже прожила.
– Нет. Хватит с меня любви, уже за одной погналась, только время зря потратила, – поморщилась я. – Ни большой и светлой, ни даже маленькой и грязной.
Бабка что-то прошамкала себе под нос, я не разобрала, и подарила мне несколько минут благословенной тишины. А когда мы вместе стали тянуть сеть, то опять пристала.
– Все девочки мечтают о любви. Не лукавишь ли ты, часом, детка? – Именно таким тоном, я уверена, Красная Шапочка вела допрос волка.
– Я о ресторане мечтаю, бабушка. Большом и светлом, – пробурчала я, доставая рыбу. – А мужики – дело наживное. Все равно среди них нет тех, на кого можно было бы положиться.
– То есть хочешь ответственного?
– Ну а кто такого не хочет? – хмыкнула я. – Вот вроде женщины и заявлены слабым полом, а на деле постоянно приходится быть сильными.
– Ага-ага, – кивала старушка. – И обязательно красавчик должен быть, да?
– Да боже упаси, – фыркнула я, брезгливо вытирая ладони снегом. Теперь я не только замерзла, но и рыбой провоняла. – Лучше чудовище. Истину, что мужик рядом с женщиной должен быть чуть краше обезьяны, еще никто не отменял. Хватит с меня красавцев.
И опять Козлов вспомнился. Прямо все зубы разом заныли.
– Какие у тебя интересные вкусы, деточка, – заулыбалась бабка. – Не думала я, что с первого раза в яблочко попаду.
– Что-то я перестала улавливать нить нашего разговора.
– Проведешь меня, говорю? Сама я добычу не дотащу. Старость же.
– Ну да, ну да, – скрипнула зубами я.
Похоже, эта старуха была той еще аферисткой! Прилипала к какому-то порядочному человеку, почти что ангелу, и пользовалась его добротой как рабом на галерах.
Бабка жила в какой-то халупе неподалеку от реки. Домик был не просто старым, ветхим даже, а, казалось, мог в любой момент упасть от порыва ветра. Но нет, скрипел да держался. Весь в хозяйку.
– Отказа не приму, – набычилась старушка, когда я попыталась деликатно отвертеться от части улова.
– Спасибо, я как раз просто обожаю чистить рыбу, – выдавила из себя улыбку.
– И вот что еще. – Бабка протянула мне свечу. Лиловую, резную, явно ручной работы. – Маленький подарок тебе, детка.
– Что это? Аромасвеча?
Старушка пожала плечами. Я осталась без ответа, но с презентом. К тому же всегда любила такие штучки.
– Ну прощайте, бабушка, – сказала ей и поспешила вон, пока еще чем не наградили.
– До встречи, Света.
В квартире неверного благоверного не оказалось, но у меня никак не получалось обрадоваться этому факту. Сергей забрал не только свои вещи, но и мелкую бытовую технику, которую мы покупали на совместные деньги. Еще и заначку на черный день раздербанил. Даже подарки его странным образом исчезли…
– Ну, Козлов! Ну, погоди!
Может быть, нормальная женщина села бы у разбитого корыта да горько заплакала. А потом утерлась слезами, соплями, несправедливостью и начала жизнь с чистого листа.
Только вот проблема оказалась в том, что я точно ненормальная. Уж слишком качественно у меня подгорело, чтобы спустить гадство Козлова и спокойненько об этом забыть.
К тому же Сереженька просто обязан был выучить, что с женщинами так поступать нельзя. И кто еще ему сможет это доходчиво объяснить, как не я?
В общем, миссия мне предстояла ответственная и тяжелая. Мстя за весь женский род – шутка ли? Поэтому я никак не могла заявиться к Козлову, воняя рыбой.
– Мау-у! – подтвердил мои мысли кот.
– Что, Сёма, тебя этот предатель не тронул? – склонила голову набок я.
Мейн-кун фыркнул, всем своим видом показывая превосходство. Мол, попытался бы только этот двуногий сунуться…
– Опять жрать хочешь, морда наглая? Я кота брала, а подписалась на лошадь, – проворчала, пока прятала рыбу в холодильник. Сейчас ею заниматься у меня просто никаких сил не осталось. – А блендер мой любимый отстоять западло было? И кухонный комбайн, который я, между прочим, за свои кровные покупала!
– Мау-у!
– Эх, что с тобой разговаривать, – махнула рукой я. – Тебе же от меня только одно и надо.
С этими словами я наполнила миску Сёмы паштетом и поставила на пол. Кот понюхал и прищурил один глаз.
– Половина порции, да. Больше не дам, – тут же сложила руки на груди я. – У тебя скоро пузо по полу волочиться станет. Все, Сёма, настигла тебя кара страшная – диета.
– Мау-у?
Оставив кота переваривать столь страшное известие, я отправилась в ванную комнату. Щедро добавила в воду пену и ароматическую свечу не забыла зажечь, пристроив ее на полочке. Если уж релакс, так по полной! К тому же нужно было перебить этот рыбный запах, который, казалось, навсегда мне в нос въелся.
Не забыла я и бокальчик вина с собой прихватить.
– Э-э-эх, – от души выдохнула, наконец расслабившись.
По воздуху плыли ароматы ванили, корицы, от пены пахло шоколадом.
Красота!
– М-мрау?
– Сёма, брысь отсюда, – лениво пришикнула я.
Кот пристроился на стиральной машинке и держал меня в поле зрения. Чем дольше я плескалась, тем незначительнее мне казалась сегодняшняя неприятность. А потом и вовсе в сон сморило…
– А ну, признавайся: кто тебя подослал к моему племяннику? – клацнул зубами перед моим носом скелет. – И какую гадость вы задумали?
– Ну почему сразу гадость? – захлопала ресницами я.
– Потому что от женщин ничего другого ждать не приходится, – блеснул огоньками костлявый. – Я это опытным путем выяснил.
– Дюжина брачных союзов не прошла даром, – хмыкнул Ниарон. – Хоть какой-то опыт появился.
– Вам от нас только одно и надо: золотые да статус повесомей, – не отлипал от меня скелет.
– Где-то я такое уже слышала, – пробормотала я. – Надо было подсознание медитациями разгрузить, чтобы не подкидывало мне такие глюки.
Некромант тем временем рылся в каком-то мешочке, выуживая на свет то камешки, то флакончики с чем-то.
– А она красивая, Ниарон, жаль подвергать ее пыткам, – вдруг выдал Орх. – И поэтому я даже готов предоставить тебе выбор, дева. Огонь или воду примешь?
– Подушку и одеяло. – Кровать здесь была мягкой, удобной, хоть и по-настоящему огромной, словно половину футбольной команды собирались уместить.
Я потянула на себя одеяло и умостилась поудобнее.
– Ты что это, – растерялся скелет, – совершенно меня не боишься?
– Не-а. – Я зевнула так широко, что едва челюсть не свернула.
– Совсем-совсем? – как-то даже жалобно поинтересовался Орх. – Теряю сноровку… На кол ее, Ниарон! Нужно проучить нахалку.
– А это, пожалуйста, в другой раз. Сейчас я слишком устала для таких фантазий, – укуталась я, выставив лишь кончик носа наружу.
– Ты спать собралась, что ли? – присвистнул скелет.
– Да, пусть это и очень скучно – спать во сне.
– Ниарон! Что ты там копаешься? Зови стражей. Нам придется эту деву выкуривать!
– Сейчас, – отозвался маг. – Ага, вот он где!
Мужчина щедро сыпанул каким-то порошком в мою сторону.
– Апчхи-и! – высказала я все, что думала по этому поводу.
Одеяло полетело в одну сторону, Орх в другую, кровать подо мной раскололась, а я взмыла к потолку. На какое-то мгновение там и зависла, словно шарик, а потом вдруг… лопнула!
Хотя нет, просто во все стороны брызнуло ослепляющим светом.
– А-а-а! – На этот раз противный визг принадлежал не мне – скелет надрывался. Орх забился в угол между шкафом и стеной. – Изыди, чистота проклятая!
– Вот это потенциал, – присвистнул некромант, таращась на меня во все глаза.
Я плавно опустилась на пол и старательно ощупала свое тельце. Нет, точно не лопнула, все округлости и впадинки оказались на месте. Хотя едва не обоср… опростоволосилась, это точно.
Я прямо резко опечалилась отсутствием белья. Какой-никакой, а сдерживающий фактор не помешал бы.
– Совсем сдурел? Всякой гадостью разбрасываешься, – уперла руки в боки я.
– Здесь я даже соглашусь, – пискнул из угла скелет. – Роня, не трогай каку, она еще и летает.
– Это порошок из рога мтуарты, – вдруг принялся объяснять мне мужчина. – Он помогает выявить магические способности, а у тебя они непроявлены, что дичайшая редкость. И что главное, не взяты под контроль, значит, опасны.
– Вот, – выставил указательный палец Орх. – Дошло наконец. Хоть и моя кровиночка, а тугодум знатный. Опасная она, племянничек, еще и светом брызгает. Чуть не развоплотила твоего дядюшку.
Мага этот факт, похоже, заботил в последнюю очередь.
– Повтори-ка мне, любезный. Где я? – Мне вдруг даже дышать стало тяжело, осознание привалило, мама не горюй.
Пусть до меня и доходит как до жирафа, на десятый день, но ведь во весь этот бред даже под действием алкоголя не сразу и поверишь. К тому же надежде принято умирать последней. Она у меня еще теплилась где-то на задворках сознания. Хотя прагматичный разум уже раскладывал случившееся по полочкам.