Нет, - подумала она. - Только не так. Оно того не стоит. Она была уверена, что Стюарт – обычный ребенок. Даже если он был совершеннолетним, это было неправильно. Это было аморально, тошнотворно и, вероятно, незаконно. Она взглянула на Влада и подумала, что он вряд ли позволит ей уйти, не сделав того, за что ей заплатили. Но слишком большая часть этого нового платежа уже была обещана ее дилерам еще до того, как она прикоснулась к деньгам. Она не могла позволить себе уйти сейчас.
Глория стянула платье через голову, ее массивные груди выскользнули из бюстгальтера размером где-то в середине алфавита. Влад улыбнулся, вытер тыльной стороной ладони нижнюю губу и установил видеокамеру.
Кровать отскочила от земли почти на фут и подползла на три фута ближе к Глории, скользя по расколотому и покоробленному деревянному полу, как планшетка для спиритических сеансов. Она чувствовала, как дрожат ее ноги, когда она смотрела в глаза молодого Стюарта, которые закатились в голову, открывая только белки. Эти белые шары следили за ее движениями; было ясно, что он все еще может видеть ее.
Она скрестила руки на голой груди, соски щекотали кожу, тело дрожало от холода, страха и возбуждения. Это была новая территория, в этом нельзя было ошибиться. Даже если это был какой-то трюк, он был чертовски убедителен. Глория никогда не была особенно религиозной - она отказалась от Бога много лет назад, когда было ясно, что он отказался от нее в первую очередь - но это было уже слишком…
Влад откашлялся, но ничего не сказал. Он явно хотел дать Глории немного времени, но она догадывалась, что он не имел в виду вечность.
Пришло время зарабатывать деньги. Наркотики подействовали и теперь оправдывали себя. Глория выскользнула из нижнего белья и легла на кровать. Ничего, - подумала она. - Трюки. Все трюки. К черту все это, мне нужны мои деньги.
Глория поползла вверх по безволосому торсу мальчика, целуя его плоть попутно. Ее слюна вскипала там, где попадала на его кожу, а язык покрывался волдырями. Она спустилась вниз по его телу. Ее лицо было в нескольких дюймах от его члена, когда он начал удлиняться, разрывая кожу, которая почти набухла до длины ослиного члена, который она трахнула чуть больше недели назад.
Желтоватый жир и клубнично-красные мышечные волокна сочились сквозь раны на коже, когда его член набух, теперь он был толще запястья и длиной с детскую руку. Кровь и сперма брызнули во все стороны, как лава из извергающегося вулкана.
Глория скользнула языком по головке, и сперма стала густой и коренастой, как свернувшееся молоко. Мальчик взвыл, и его кожа начала разрываться повсюду, его тело истекало кровью на матрас.
Глория вскочила.
- Прости, но я не могу этого сделать! Что, черт возьми, не так с этим пацаном? Он что, больной? Чё это за хуйня такая с ним?
- Я же сказал. Он одержим. А теперь залезай на его член и выеби из него дьявола! - Билл Влад рассмеялся и облизал свои острые, как бритва, зубы, пока не потекла кровь.
Глория обернулась, чтобы посмотреть на огромный гноящийся член мальчика, а затем на его тело, которое теперь было покрыто полосами и кровоточащими рубцами от лба до паха.
- Господи, - пробормотала она, забираясь обратно на кровать, и в ее голове заплясали долларовые знаки.
Болезнь или нет, но она должна была трахнуть этого ребенка. Она оседлала его набухшие мышцы и медленно опустилась на них. Он обжигал центр ее тела, скользя все глубже и глубже, пронзая ее насквозь. Мальчик начал биться в конвульсиях, входя в нее с такой силой, что она слышала, как хрустят кости в его спине и тазу, чувствовала, как двигаются ее собственные органы. Кровь сочилась из ее собственного рта, когда член мальчика входил все глубже и глубже. Она попыталась слезть, но оказалась в ловушке, насаженная на массивный орган, как на кол.
Дыхание мальчика напомнило ей о том времени, когда в ее старой квартире взорвалась лаборатория по производству метамфетамина, и все здание сгорело дотла, а половина жильцов все еще была заперта внутри. Пахло дерьмом, дымом и горелой плотью. Это был запах болезни и разложения, как от больных раком, гниющих изнутри. Он закашлялся и выпустил ей в лицо облако ядовитого дыма. Его язык выскользнул изо рта, вытянулся почти на целых десять дюймов[5] и обвился вокруг ее сосков-капелек.
Она посмотрела ему в глаза. Выпуклые, лопающиеся кровеносные сосуды создавали калейдоскопический вихрь, и давление оказалось слишком большим. Его глаза взорвались, оставив только кровавые кратеры на лице. Глория всхлипнула и отвернулась, но продолжала кататься на массивном члене мальчика, все еще не в силах слезть с него. Его язык изнасиловал ее лицо, а член пульсировал внутри нее, обжигая ее, как раскаленная добела кочерга, как выпитые галлоны кипящего масла, как необузданная лихорадка, обращенная внутрь. Она уже не могла кричать. Изо рта у нее валил дым.
Нос мальчика взорвался, одна ноздря уперлась в обе стороны его лица. Его улыбка растянулась до тех пор, пока не разорвались уголки рта, а щеки не разорвались до самого подбородка. Его грудная клетка раскололась, ребра треснули и разорвали туловище, обнажая внутренности и пульсирующее сердце.
Он разорвал путы и, схватив Глорию за бедра, толкнул ее на спину. Он зашёл в неё сильнее, глубже, даже когда его кожа разорвалась, даже когда он буквально развалился, он все еще продолжал трахать стареющую королеву порно. Его внутренности вылились на ее тело, и все же он трахал её, как будто он был на дистанционном управлении, его лицо было неузнаваемым кровавым месивом над ее собственным.
Глория снова обрела голос и кричала снова и снова. Билл Влад стоял рядом с ней с видеокамерой, ухмыляясь, как мальчишка, смотрящий свой первый фильм про оленя, записывая все на пленку.
Что-то огромное вырвалось из тела Стюарта, наконец освободив Глорию от члена мальчика, сбив ее на пол.
- Ты моя, - услышала она голос Влада. - Ты работаешь только на меня. Поняла?
Она потеряла сознание после того, как мельком увидела темную призрачную фигуру, которая убегала из комнаты.
* * *
Обратно в свою квартиру. Проснувшись, она увидела еще пятьдесят тысяч долларов, сложенных на тумбочке. Ее губы скривились в улыбку, несмотря на головную боль, хотя это было ничто по сравнению с тем, что она ожидала почувствовать. У нее не было иллюзий по поводу того, что прошлая ночь на самом деле была сном или (кошмаром?), что это был какой-то чрезвычайно плохой “трип” от наркоты, которую она приняла. Тупая боль в ее влагалище была слишком большим напоминанием о том, что прошлая ночь была настоящей.
Но что реально? Она могла смириться с тем, что что-то произошло, и все, что она знала, это то, что она не хотела останавливаться на этом. Рай и Aд были самыми далекими вещами для Глории за последние двадцать с лишним лет. Духовность и все сопутствующие ей атрибуты были омрачены остротой ее повседневного существования. Какая-то часть ее верила, что предыдущая ночь могла быть сверхъестественным опытом, но ее прагматичная сторона отказывалась верить, что это было что-то большее, чем вызванная наркотиками галлюцинация.
И он позвонит снова, она знала. Человек, который называл себя Владом - как странно - еще не закончил с ней. Она была уверена в этом.
Глория перебирала пачки денег, гладила их, как любовница, вдыхала их аромат.
Пятидесяти кусков уже было недостаточно.
Но она также должна была признать, что в какой-то степени была заинтригована тем, что Влад может предложить ей дальше.
* * *
Случилось страшное. Влад не звонил. Ни на следующий день, ни через день после этого. Прошло две недели, затем три, которые в конце концов превратились в месяцы, и Глория перестала верить в их дальнейшее сотрудничество.
Нищета является мощным стимулом для отчаянных действий. Ее домовладелец пригрозил выселением - она уже несколько месяцев не платила за квартиру - и ей приходилось пить мочу барыги ради пары унций марихуаны. Поэтому она думала о гиках и их жирафе, и думала, не наймут ли они ее снова. Она больше не могла ждать Влада.
Их квартира, где они проводили большую часть съемок за пределами сарая, была огромным чердаком в Вест-Виллидж, в Промышленном районе, где их не тревожили ни соседи, ни полиция. Дверь, как всегда, была не заперта, и она вошла в здание.
- Вот и наша звезда! - Джордан взял ее за руки и потащил в комнату. - Как поживаешь, Глория? Мы подумывали о том, чтобы последовать вашему совету, но не хотели трахать жирафа сами. Хотя, cпасибо за предложение.
Она не потрудилась ответить на это. Вместо этого она сказала:
- Так в чем же дело?
- Групповуха с животными. Думаешь, справишься?
Она пожала плечами и кивнула.
- Бывало и хуже.
Колин оторвался от работы над камерой и рассмеялся.
- Хуже? Это я хотел бы увидеть.
- Сколько? - спросила она.
- Две штуки.
- Мало. Мне нужно десять.
Джордан покачал головой, сверкнув своей очаровательной (так ему казалось) улыбкой.
- Ни за что, Глория.
Глория подождала, прежде чем ответить, зная, что эта тактика часто срабатывает на таких людях. Джордану, похоже, было все равно.
- Никто другой на этой грёбанной планете не сделает того дерьма, что делаю я. И вы знаете, что вы не можете вернуться к старому, не можете вернуться к простым собачьим трахам. Ваша аудитория никогда не примет этого.
Его улыбка дрогнула.
- Три штуки.
- Семь.
- Пять. Окончательное предложение.
Глория кивнула. «Пять». Она играла с ними. Она сделает несколько вещей с животными, но немного задержится. У них было гораздо больше денег, чем пять тысяч долларов - эти парни делали на ней состояние. Пора поделиться богатствами.
Джордан взял ее за руку и повел через комнату. Глория уже слышала различные звуки, доносящиеся с этой стороны чердака, так что у нее было общее представление о том, какие животные были здесь. Свора собак? Корова? Она удивлялась, как им удалось добраться до этих животных. Как она могла трахнуть корову? Может быть, они просто заставят ее играть с сосками или что-то в этом роде.