сказала, что они используют одни и те же слова нежности, только интонация чуть-чутьразная. Сразу же договорились ни о чем не жалеть: жизнь, в конце концов, несчастливый роман, а обстоятельства порой сильнее, намного сильнее человека.Правда, Семену об этом решили ничего не писать. Пока...
С Николаем Сергеевичемвстретились через три дня.
— А ведь ты убилСерого... — как бы удивился дядя Коля.
Степан же в свою очередьудивился, что тот использовал слово «убил», а не «замочил» или «пришил».
— Ну, волноваться нестоит, многие считают, что он этого заслуживал... — продолжал Николай Сергеевич(Только через несколько лет Степан узнал, что Серый нагло замахнулся на местосамого дяди Коли и давно уже утаивал положенную «обществу» часть доходов. И всеже его не смутило, что сам он стал просто подвернувшимся орудием расплаты, ибоон от этого выиграл Ольгу и свое место под солнцем.).
— Его даже милицияискать не будет, а кто и вздумает искать — не найдут. Советский цемент хоть ине самый качественный в мире, но достаточно прочный, чтобы хранить тайны. Ах,знал бы Серый о своем личном вкладе в строительство жилья для тружеников. — Вэтом черном юморе был намек и для Степана. «Так мы поступаем с отступниками инаглецами», — досказали глаза дяди Коли.
— Я теперь что,повязан?! — прямо спросил Степан.
— Тьфу ты! Выброси ты изголовы эту дурацкую криминальную романтику, если хочешь работать с солиднымилюдьми и сам стать человеком. Разве на испуге можно заручиться настоящейдружбой? — Николай Сергеевич говорил искренне. — А теперь мы должны поговоритьо делах...
7
Андропова сменилЧерненко, Черненко сменил Горбачев, и кончился похоронный парад генсеков.Горбачева сменил первый секретарь Свердловского обкома партии — и кончилсясоциализм.
В 91-ом году Степан ужевозглавлял отделение крупного в городе синдиката, который принадлежал НиколаюСергеевичу. У Степана была юридическая фирма, которая специализировалась навзимании долгов. Круговая порука неплатежей давала неплохую прибыльузаконенному рэкету. Большинство ребят из бригады работало в фирме Степана.Федор Старшинов стал одним из руководителей общества ветеранов Афганистана. ЮраСбитень владел спортивным клубом. Почти все были живы и здоровы. А Степан ужепять лет как был женат на Ольге, и у них рос сын Андрей. На скорой свадьбе,кстати, настоял-таки дядя Коля.
К Ольге Степан относилсябережно и предупредительно, над сыном благоговел. С точки зрения общества у нихбыла образцовая семья: ни одного скандала, ни одного упрека, четкоераспределение обязанностей и постоянная забота друг о друге. Степан построилкоттедж в престижном районе, недалеко от особняка дяди Коли, но не бросал иквартиру родителей, где специальная бригада сделала ремонт. Да и получалосьтак, что всю рабочую неделю жили на квартире, а в коттедж переезжали насубботу-воскресенье. А то ехали и дальше: в загородный терем, как называл егоСтепан, переоборудованный дом в деревне Каменка в тридцати километрах от города.В смысле материальных ценностей в семье было все: груда бытовой техники, дваавтомобиля — «джип» и «вольво», мобильный телефон у каждого...
Большинство бизнесменовгордятся своими материальными достижениями, Степан же гордился Ольгой. Послерождения Андрейки она расцвела. На вечерних приемах, презентациях и прочихцивилизованных пьянках деловые мужики и просто мужики боялись на нее взглянуть,чтобы не изойти слюной. Уж что-что, а подать она себя умела. От нее исходилокакое-то незримое сияние женственности. А уж о шарме и говорить нечего... Нодля Степана важным было еще и то, что она умела ценить его заботу, с интересом,если это было необходимо, вникала в его проблемы и вместе с ним переживала всетрудности. С его точки зрения (а, может, с точки зрения большинства мужчин) онабыла идеальной женой.
Семен появился в городетолько во время болезни матери. Капитан Рогозин играл в благородного безродногорыцаря. Поселился в гостинице и оттуда приезжал навестить мать в больнице. СОльгой и Степаном он не разговаривал. Ему было невдомек, кто организовал материлучшую больницу, лучшие лекарства, кто возил ее на консультацию за границу! Ондаже при матери не скрывал своей ненависти ко второй половине молодыхРогозиных. И еще мужик называется!
Аника-воин! О чем онночи напролет разговаривал с умирающей матерью? Да все таскал ей образки исвечи из церкви. Честно говоря, не понимал, не верил Степан, что человек вдругни с того, ни с сего начинает безропотно верить в Бога. Где же тутсправедливость, если мать, ставшая в последние годы набожной, растаяла наглазах, как свеча. Если отец следом получил инфаркт? Заслуживали они это?
Пытался и не раз Степанчитать Евангелие, но не мог. Словно какая-то сила заставляла его закрытьсвященную книгу, а каждая строчка в ней вызывала недоумение, непонимание.Разумеется, есть в этом мире нечто, вокруг чего вертится вся эта кутерьма, естькакой-то высший разум. Но так ли уж Он справедлив и любвеобилен? Есливнимательно посмотреть: история человечества — сплошные Его наказания, несколькочудес и несколько пророков. Как-то спорил с батюшкой, а тот толковал ему освободе, предоставляемой человеку, но Степан так и не понял, что это засвобода, если человек может сделать неправильный выбор?
Нет, атеизм со всеми еговыкладками тоже смешон, хоть и стоит в дипломе пятерка по научному атеизму, нореальная жизнь не имеет ничего общего с этими наивными взываниями к Всевышнему,когда надо бороться и самому создавать. Так думал Степан. И чтобы окончательнорешить для себя этот вопрос, он утвердился в том, что ему просто некогда надэтим размышлять. Пусть решают и спорят богословы. Но все же в храмы иногдазаходил и деньги на их восстановление жертвовал. На всякий случай?
Похоронили мать: опятьже, кто взял на себя все эти ритуальные проблемы? Уж, конечно, не наемник всехармий. А когда следом за матерью ушел отец, Семен даже не приехал. Тут уж дажеОльга изменила о нем свое мнение.
Семен появился в городетолько для того, чтобы объявить Степану войну. В одном из нефтяных городишекего однополчанин решил создать собственное предприятие: оживить умирающийзверосовхоз. Не понимают люди своим совдеповским умом, что такое нерентабельно!Кругом качают нефть, а он польстился на песцовые и норковые шкурки!Традиционное богатство Сибири? Это богатство еще надо накормить и вырастить, датак, чтобы мех приглянулся забугорным производителям. Нет же, начал играть впатриотизм, шкурки сдавал на отечественные предприятия. Вот и попал в замкнутыйкруг: они не платят ему, он не возвращает кредиты банку. И где только такиеолухи берут гарантийные письма? Под медали и ордена, что ли?
Банк обратился вбезукоризненно работающую в этом смысле фирму Степана. Для ознакомления с деломпоехали лучшие юристы ну и, конечно, физическая поддержка. Вот она-то ипоторопилась, переусердствовала. Сломали парню пару ребер, встряхнули мозги.Естественно, никакой связи ни с банком, ни с фирмой Степана официально у этогослучая не было. Ну налетели какие-то хулиганы, покуражились, а мы-то тутпричем? Юристы, между тем, вели чисто психологическую обработку: предложилиотдавать долг частями — заложить машину, квартиру, взять под общее руководствопредприятие. Нет, не разоряли! А предлагали именно реальный путь, чтобывыкарабкаться. Кому нужен должник, который не может расплатиться?
В этот момент, когдапрактически все было решено, и появился поборник справедливости Семен Рогозин.Как из-под земли вырос. Мужики, мало знавшие о «копии своего шефа», честноговоря, предались мистическому ужасу. А Сема вернул цивилизованные переговоры кпервобытным разборкам. При этом досталось далеко не «физкультурникам», а ни вчем не повинным юристам.
Недолго думая, Степанринулся туда сам. Определенный интерес к происходящему затору в делах проявил идряхлеющий дядя Коля. Но, узнав о брате, махнул рукой: разбирайтесь сами.
Семен, навоевавшийся навсех возможных внутренних и внешних фронтах, насмотревшийся киношной чернухи,лез напролом.
Пришлось силойнейтрализовать его людей, а к встрече с самим Семеном Степан готовилсятщательно: добыл себе одежду, точь в точь совпадающую с одеждой брата, иподстроил встречу на ночном зимнике. Ох и поморозил и кости и душу. Уж никак неожидал, что братец достанет пистолет, и очень опасался, что не выдержиткто-нибудь из снайперов, укрывшихся в лесу, а то, чего доброго, и перепутатьмогут. Но расчет был верный: благородный рыцарь печального образа не сталстрелять в безоружного человека, но пообещал, что обязательно сделает это, еслиСтепан и его шайка не отстанут от его друзей. Бесполезно было объяснять ему,что дело давно уже не в шайке, а в целой системе. Кой хрен объяснять донКихоту, что перед ним ветряная мельница? И Степан ушел молча, все же чувствуяспиной неприятный взгляд двадцатичетырехзарядной «береты».
Чтобы замять дело,пришлось нести убытки. Степан из собственного кармана погасил все расходы наоперацию и долги зверосовхоза, а теперь зверофермы. У братца все же хватило умадогадаться о том, кто выступил благодетелем для его патриотическихэкспериментов, и на счет Степана стали поступать небольшие суммы, означающие постепенныйвозврат долга.
Так бы и утряслась этаистория, если бы не Его Величество Случай. Новые обстоятельства оказалисьсильнее кажущейся всесильности Степана. Его вызвал к себе дядя Коля.
— Я знаю, что ты уладилэто дело по-своему, — сказал Николай Сергеевич, — и будь у меня брат, япоступил бы точно также. За все эти годы я ни разу в тебе не усомнился, поэтомуговорить буду прямо и честно. Землю, на которой находится звероферма иприлегающие к ней территории, купили. В Москве. Подожди, не торопись с вопросами.На многие из них я и сам не могу пока дать вразумительного ответа. Уж какиезолотые зерна там посеяны, я тоже не знаю. Но, похоже, все банкротство этойфермы было подстроено. Платежи задерживались специально. Одно могу сказатьточно: вопрос на контроле у очень сильных людей, от которых зависят наши дела.Это в милиции и прокуратуре родственников отстраняют от дела, я же, напротив,