Ледяной шок пронзает меня, когда я понимаю, что на нас напали.
— Господи, — вздыхаю я и, не раздумывая, пихаю Киару в кусты рядом с нами.
— Грейс, — кричит она, прежде чем исчезнуть в зелени. Я слышу, как она с глухим стуком падает на землю, как шуршат листья.
— Не высовывайтесь, — шиплю я, не сводя глаз с вооруженных мужчин, двигающихся между группами испуганных женщин, которые быстро опускаются на землю.
Прежде чем я успеваю подумать о том, чтобы присоединиться к сестре в кустах, один из нападавших наводит на меня автомат.
Боже милостивый.
Мои мышцы застывают, и я не могу заставить себя двигаться, пока мои глаза не встречаются с его враждебными глазами.
Одетый в джинсы и футболку, он идет ко мне. Наклонив голову, он рычит: — Ты слишком хороша, чтобы лежать на траве? —
Нет.
С моих губ сорвалось учащенное дыхание.
Я не могу пошевелиться.
Странное ощущение колючек распространяется по моей коже, а зрение сужается, и я вижу только угрозу перед собой.
— Что вам нужно? — слышу я требование миссис МакКул, и через секунду звук выстрела заставляет все мое тело дернуться.
Некоторые женщины кричат, другие рыдают, но я не могу издать ни звука.
— Я хочу, чтобы все заткнулись и не высовывались, — приказывает мужчина.
Сердце тут же бешено заколотилось о ребра, а дыхание стало почти невозможным.
— Это одна из дочерей Девлина. Приведите ее, — громко требует тот, кто, похоже, здесь главный.
Нападавший передо мной делает шаг вперед и хватает меня за руку. Когда меня тащат к остальным мужчинам, я слишком ошеломлена, чтобы реагировать.
— Где твоя сестра? — кричит на меня вожак.
Мои губы слегка подрагивают, чувствуя адскую сухость.
Главный подходит ближе и направляет ствол пистолета прямо мне в лоб. Я отвожу глаза в сторону и вижу кровь миссис Маккул, просочившуюся на ухоженный газон, и мое тело леденеет, когда горькая реальность происходящего полностью проникает в сознание.
Я слышу плач Кэтлин, и кто-то хнычет.
Мой взгляд возвращается к мужчине, стоящему передо мной, и мы встречаемся глазами. В его черных бровях проглядывают седые пряди. Его черные волосы длиннее, а на лице пролегли борозды, что говорит о том, что ему легко за шестьдесят.
Должно быть, за свою жизнь он убил много людей.
Он без колебаний пристрелит меня.
Каким-то образом, по милости Божьей, я обретаю голос, и когда слова слетают с моих губ, я удивляюсь тому, как спокойно я говорю. — Моя сестра дома. —
Он качает головой, его глаза сужаются на мне. — Мой информатор сказал мне, что вы оба на этой вечеринке. —
Мой язык высунулся, чтобы смочить пересохшие губы, прежде чем я ответила: — Ваш информатор ошибся. Моя сестра дома с простудой. —
Его глаза бросают взгляд на других женщин, и я молюсь о том, чтобы Киара все еще была между кустами. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не оглянуться через плечо туда, где я ее спрятала.
Не высовывайся. Пожалуйста.
— Придется, блядь, обойтись. — Внезапно лидер берет меня за руку и громко приказывает: — Уходим! —
Меня тянет вперед, и с каждым шагом в сторону дома кровь стынет в жилах, а мышцы напрягаются все сильнее.
Когда передний двор оказывается в поле зрения и я вижу одно тело охранника за другим, мои ноги застывают на месте и не хотят делать больше ни шагу.
Странно. Я больше не чувствую, как пятки жмут пальцы ног.
— Двигайтесь! — кричит мужчина.
Медленно поднимаю глаза к его лицу и качаю головой. — Нет. — Слово звучит так мягко, что больше похоже на глоток воздуха.
Я понятия не имею, сколько времени прошло с тех пор, как мужчины ворвались в особняк, и где-то в глубине моего сознания голоса спорят, должна ли я делать то, что мне говорят, или бороться за свою жизнь.
Бог знает, что на меня нашло, но я отпрянула от его руки. Я знаю, что бороться бесполезно, но я отказываюсь подчиняться, чтобы они могли просто взять меня.
К сожалению, мне не удается освободить руку, и в тот момент, когда я понимаю, что мне конец, я ожидаю, что моя жизнь промелькнет перед моими глазами. Но этого не происходит. Вместо этого я чувствую острую потерю жизни, которую мог бы прожить.
Я напрягаюсь, ожидая выстрела, но вместо этого ствол пулемета врезается мне в голову. Темнота затуманивает зрение, а резкая боль мгновенно вызывает головокружение и тошноту.
— Приведите ее! — Я слышу приказ главного, его тон раздражен и жесток.
Я борюсь за свое сознание, пока меня тащат на чьем-то плече. Мне удается издать стон, и, как ни странно, я замечаю, что мои волосы колышутся, когда меня уносят прочь от особняка.
Я слышу гул голосов. Запуск двигателей.
Меня швыряет на твердую поверхность, прежде чем я слышу, как захлопывается багажник, погружая меня в темноту.
Страх охватывает мое сердце, когда машина начинает двигаться, и я борюсь за то, чтобы держать глаза открытыми, но слишком скоро я проигрываю битву за сохранение сознания.
Глава 2
ГРЕЙС
— Проснись. —
Кто-то потрепал меня по щеке, вырывая из мирной темноты.
Что?
Я пытаюсь восстановить контроль над своими чувствами, приоткрывая тяжелые веки.
В виске пульсирует боль, а зрение затуманивается, когда я оглядываюсь по сторонам.
Я вижу лицо мужчины, одетого в серый костюм, его светлые светлые волосы коротко и аккуратно подстрижены. За его спиной — дорого выглядящий письменный стол и окна от пола до потолка. Вид за окнами темный, и создается впечатление, что мы находимся в высотке.
Я обнаруживаю себя сидящей на стуле, мои запястья связаны, а руки безвольно лежат на коленях. Туфель не видно, а темно-красное кружевное платье, которое я тщательно выбирала для вечеринки, вдруг кажется слишком откровенным. Несмотря на то что моя грудь полностью прикрыта, платье имеет глубокое декольте.
Мои губы раздвигаются, но я могу произнести лишь бессвязные слова. — Что... открываю...—
Ладонь мужчины касается моей щеки, и он зловеще улыбается мне. — С возвращением. —
У него густой акцент, и, осознав, что меня захватили русские, в душе поселилось мрачное и безнадежное чувство.
Братва безжалостна. Велики шансы, что я умру.
Когда он отходит в сторону, я окидываю взглядом кабинет и останавливаюсь на мониторе, установленном у одной из стен.
Папа.
Когда я вижу на экране лицо отца, мое сердцебиение мгновенно учащается, а в голове проносится все, что произошло до того, как я потеряла сознание.
О, Боже. Что происходит?
— Что тебе нужно? — Отец кричит, его черты лица приобретают мрачное выражение.
Человек в костюме пожимает плечами. — Только пять ракет, о которых я уже просил. —
— Я не торгую ракетами. — Отец насмехается, его рот опускается еще ниже. — Если я поставлю вам ракеты, то буду мертв. Это территория Варги. —
— Это не моя проблема, — говорит мужчина в костюме. Он протягивает ко мне руку и убирает пряди волос с моего лица. — Или вы поставляете мне ракеты, или я разорву вашу прекрасную дочь на части. — Его пальцы проводят по моей щеке, и я отдергиваю лицо от его прикосновения. — Мне нравятся вздорные женщины. —
Знакомое чувство ужаса пробирается по моим венам и заставляет всплыть на поверхность одно из многочисленных воспоминаний, наполненных ужасом.
Брейден толкает меня лицом в пол, и шифон моего свадебного платья рассыпается вокруг меня. Я слышу звук молнии на его брюках и пытаюсь освободиться от тяжести его тела, давящего на мое.
— Нет! — кричу я, пытаясь вылезти из-под него.
— Ты моя жена, Грейс, — рычит он, хватаясь за мои ноги и раздвигая их. Его член прижимается к моему входу, вызывая отвращение в моем животе. — Это значит, что я могу трахать тебя, когда захочу. —
Он проникает в меня, и я чувствую себя так, будто меня разрывают на части.
Из меня вырывается придушенный звук, и пока мой новый муж заключает наш брак, моя душа содрогается от жестокого акта.
Кулак упирается мне в щеку, заставляя откинуть голову в сторону. Я прикусываю язык, и через секунду рот наполняется медным привкусом.
Иисус.
Удар вырывает меня из тисков ужасного воспоминания и возвращает в ту страшную ситуацию, в которой я сейчас нахожусь.
Мужчина, который руководил нападением на вечеринке, похоже, только что ударил меня, а тот, что в костюме, наблюдает за происходящим, скрестив руки на груди.
— Отпусти Грейс, Павлов! Ничего хорошего из этого не выйдет, — требует папа.
Человек в костюме, Павлов, качает головой. — Все закончится только в том случае, если вы отдадите нам ракеты. —
Он разжимает руки и подходит ко мне. Взявшись за мой подбородок, он откидывает мою голову назад, чтобы я была вынуждена смотреть на него, а затем снова бросает взгляд на монитор.
— Ты знаешь, сколько мужчин в Братве? —
Нет.
Я перевел взгляд на экран, безмолвно умоляя отца дать им эти чертовы ракеты.
На лице отца мелькнула тревога и страдание, но потом она исчезла, и выражение его лица стало безжалостным.
Нет, папа. Пожалуйста, не оставляй меня здесь.
Моя душа кричит, зная, что отец не собирается сдаваться. Он скорее откажется от меня, чем даст им оружие, которое они хотят получить.
— Я не пойду против Варги, — рычит отец.
Павлов смотрит на монитор, кажется, целую минуту, прежде чем перевести взгляд на меня. Вздохнув, он говорит: — Все, что с тобой сейчас произойдет, — из-за твоего отца. —
Мой взгляд снова устремляется на экран, и мне требуется больше сил, чем я имею, чтобы не умолять отца просто отдать им оружие.
Вместо этого я тяжело сглатываю и закрываю глаза, пытаясь найти в глубине души безопасный уголок, где можно спрятаться от жестокости, которая вот-вот обрушится на меня.
— Развяжите ее, — приказывает Павлов.
Как только пальцы мужчины коснулись моей кожи, мое тело дернулось. Мой разум пытается отключиться, но, как и сотни раз до этого, когда Брейден насиловал и бил меня, я не могу.