Ходить за ближайшим примером далеко не требовалось. Полгода назад город встряхнуло от бандитских разборок. Тогда всё происходило довольно просто, грубо и без затей. Криминальный авторитет по прозвищу Гром, урожденный Громов Сергей Николаевич, вместе с «бригадиром» и двумя «быками» был расстрелян из автоматов неизвестными лицами при выходе из ресторана «Русский». После чего был ответ в подобном стиле от противоборствующей группировки, а дальше «закрутилось – понеслось»… Поэтому думать, что конкуренты Никитина по преступному сообществу убили его вот так изящно, в стиле шпионских боевиков, было как-то малоправдоподобным. Однако в любом случае версия заказного убийства теперь уже однозначно выходила на первый план.
– А где дежурный следователь? Кто сегодня старший группы? – поинтересовалась Киряк.
– К моему большому сожалению, сегодня дежурство следователя Озерова. Да он куда-то наверх с местным участковым пошёл, – недовольно пробурчал эксперт, всё ещё рассматривая раневой канал в области затылка бандита.
– Озеров… – грустно вздохнула Олеся Сергеевна. – Ну Озеров так Озеров.
– Эх!.. Вот незадача!.. А я тут уже всё сфотографировал, замерил, записал. Опять придется начать заново… Кстати, сегодня в бюро судмедэкспертизы дежурит наш хороший знакомый – Петр Николаевич Ильин. Если сами съездите к нему и попросите старика – он вам точно не откажет. К утру уже заключение по результатам вскрытия получите: Ильин тянуть не любит. Но вы лично должны его попросить. Потому, как если узнает, что это Озеров торопит, всё затянется надолго, по максимуму.
– Спасибо, Виктор Феликсович, за совет, но вначале нужно самого Озерова поставить в известность. Я думаю, его такая новость совсем не обрадует.
Олеся Сергеевна хорошо знала этого следователя, который за свою патологическую леность и нерасторопность получил в отделе следствия занятное прозвище – Груз. Кроме того, Озеров имел буквально патологическое влечение к представительницам слабого пола, вне зависимости от их возраста и комплекции, а так же непреодолимую тягу к крепким спиртным напиткам, что, однако, никак не мешало ему работать в следствии уже много лет.
Выйдя из лифта на площадку первого этажа, она почти сразу же услышала раздающиеся откуда-то сверху громкие мужские голоса. Недолго думая, Киряк шагнула в сторону подъездной маршевой лестницы и быстро зашагала по ступенькам вверх.
Поднявшись уже довольно высоко, где-то в районе восьмого этажа она встретила двух человек: один был в милицейской форме, а другой – в обычной гражданской одежде. Первым с появившейся на лестничной площадке капитаном уголовного розыска поздоровался сотрудник милиции. Это был довольно молодой, небольшого роста и плотного телосложения, с почти квадратной фигурой, местный участковый, лейтенант Пикалин. Киряк его знала, но довольно плохо, поскольку лишь пару раз пересекалась с ним по службе. А вот второй мужчина, лет за сорок, с уставшими карими глазами и нависающими над ними тяжёлыми отёкшими верхними веками, оказался хорошо знакомым ей лицом. Звали его Николай Петрович Озеров, и нёс он службу в следственном отделе УВД.
Оба милиционера были явно в приподнятом настроении, что никак не могло ускользнуть от проницательного взгляда Олеси Сергеевны. Подойдя поближе, Киряк сразу же поняла весь сарказм, прозвучавший в словах криминалиста Сайбоха о единственном трезвом человеке за сегодняшний день. От мужчин несильно, но довольно отчётливо несло свежим запахом алкоголя. И хотя внешне оба выглядели вполне трезво, повышенный эмоциональный фон их сразу же выдавал.
– Олеся Сергеевна, как приятно вас видеть, – с широкой улыбкой на лице поприветствовал её следователь Озеров. – Что же они у себя в отделе вас так не берегут?.. В такой день и на выезд отправляют, словно и некого больше на замену послать?.. Бросайте их ко всем чертям и переходите служить к нам, в следствие. Мы вас на руках носить будем…
– Спасибо за столь любезное приглашение, Николай Петрович, только вот кабинетная работа мне пока что не сильно душу греет. Мне бы лучше чего-нибудь этакого: погоню бы со стрельбой устроить или убийцу по горячим следам разыскать, а если повезёт, то, может, и маньяка какого-нибудь поймать… – попыталась в ответ отшутиться оперативница.
– Маньяки, убийства?! Ну, тогда вы сегодня точно не по адресу приехали, дорогая вы наша мисс Марпл, – громко засмеялся капитан, совершенно забыв про такт.
Видимо, выпитый не так давно алкоголь со временем стал всё более и более активно проявлять свое расслабляющее действие, явно веселя при этом мужчину.
– Тут у нас сегодня большая радость свершилась. Своим ходом и совершенно без посторонней помощи наш бренный мир покинул очень большая сволочь – Генка Никитин, по прозвищу Бизон. Об этом, минут так сорок назад, нам констатировал многоуважаемый эксперт Сайбох… А по такому поводу, а так же в связи с наступившей семьдесят шестой годовщиной нашего великого праздника, нам с товарищем участковым и по сто грамм водочки не грешно было выпить… Вы не обижайтесь, Олеся Сергеевна, что я дернул вас на замену Сидорову – порядок есть порядок, оперативник обязан быть в следственно-оперативной группе. Ну да ладно, это мелочи. Вот мы сейчас поквартирный обход завершим на всякий случай, и тогда я с превеликим удовольствием могу пригласить вас в наш скромный отдел на бутылочку шампанского, – хитро прищурив глаза, завершил речь явно довольный собой дежурный следователь.
Было очень заметно, как присутствующий при разговоре лейтенант Пикалин внезапно смутился. По всей видимости, озвучивать сторонним сотрудникам милиции праздничный приём водки никак не входило в его планы. Однако быстро исправившись, далее своего смущения участковый старался не проявлять, сохраняя на серьёзном молодом лице деловой рабочий вид.
– Да уж, Николай Петрович, как я погляжу, за наше четырехлетнее знакомство фактически ничего не меняется. Вы всё так же красноречивы и… в хорошем жизненном тонусе, – решила добавить немного колкости задетая за живое Киряк.
Выдержав небольшую паузу, она продолжила.
– Только я предполагаю, что в вопросе со смертью Никитина вы немного ошибаетесь. Докладываю. Только что совместно с экспертом-криминалистом Сайбохом был проведен повторный осмотр трупа, и теперь на первое место выходит совсем другая версия…
На этом месте Олеся Сергеевна неожиданно замолчала, внимательно наблюдая за реакцией стоящих напротив сотрудников внутренних дел.
Участковый Пикалин на это известие не проявил никаких эмоций, всё так же деловито глядя перед собой. А вот следователь Озеров мгновенно изменился в лице. Он вмиг посерьёзнел, и, как показалось Киряк, даже его скользкий маслянистый взгляд, немного помутнённый от принятой водки, внезапно прояснился, вновь став профессионально строгим.
– Что вы имеете в виду, когда говорите об изменении версии происшествия? – голос следователя так же сменил тональность, теперь он был резким и отрывистым.
– А то и говорю, Николай Петрович, что мы с Виктором Феликсовичем обнаружили входной раневой канал в области основания затылка. Возможным орудием убийства мог стать какой-то узкий и прочный колющий предмет: спица, тонкий стилет, остро отточенный гвоздь, в конце концов. Так что я полагаю, мы имеем дело не с несчастным случаем, а с умышленным убийством – статья 105, часть первая как минимум. Вот так-то, товарищи Пинкертоны…
Это известие для дежурного следователя стало как гром среди ясного неба. Видимо, такой поворот событий кардинальным образом менял на сегодня все его грандиозные праздничные планы, о чём можно было судить по заметно погрустневшему выражению лица мужчины.
Ни о чём больше не спрашивая, Озеров торопливо спустился по лестнице на первый этаж, где о чём-то долго беседовал с криминалистом. Вернувшись обратно, он первым же делом обратился к Киряк.
– Олеся Сергеевна, ну зачем же вы так сразу категорично – убийство? – даже не отдышавшись после быстрого подъема на восьмой этаж, произнёс следователь. – Это же пока лишь предположение. А вот то, что я начинаю предварительное расследование – это факт. И то, что я сейчас выпишу бумагу на проведение судебно-медицинской экспертизы – это тоже факт. У нас ведь нет ни свидетелей преступления, ни каких-либо улик, указывающих на преступника, да вообще пока что нет ничего, никакой зацепки. И это тоже факт, Олеся Сергеевна, не так ли?.. Поэтому, уважаемый оперативный сотрудник уголовного розыска, раз уж вы так рветесь в бой, желая по горячим следам поймать преступника, то на правах старшего я даю вам распоряжение – в срочном порядке приступить к оперативно-розыскным мероприятиям.
И хотя лицо Озерова в этот момент было строгим, однако уже в следующую секунду оно преобразилось. Николай Петрович слегка улыбнулся, подошёл вплотную к Киряк и, взяв её под локоть, увёл в сторону.
– Олеся Сергеевна, а если откровенно, то я нуждаюсь в вашей помощи. Дело в том, что мне край как надо через два часа быть в одном месте, – на этих словах он виновато сморщил лицо и внимательно взглянул в глаза женщины. – Очень нужно. Выручите меня – в долгу не останусь. Как завершите с Пикалиным поквартирный обход, то съездите, пожалуйста, в судмедэкспертизу и попросите Ильина сделать вскрытие сегодня же, чтобы на утро у нас уже были результаты. Здесь естественно всё хорошенько прошерстите. А вечером, часиков в семь, встретимся у меня в отделе и всё обсудим. Я знаю, на вас можно положиться: вы человек надежный, к тому же во всём разберётесь и без меня. Я вот сейчас только бумаги и протоколы заполню, вызову кинолога с собакой и отъеду. Так что временно вы будете старшей группы. Договорились?.. Выручайте, Олеся Сергеевна, край как надо…
Киряк призадумалась. Конечно, выручить Озерова не являлось для неё большой проблемой, к тому же он мог просто ей приказать, даже ничего не объясняя. Если честно, то ей и самой уже стало интересно это не совсем обычное дело. Однако перспектива получить очередной нагоняй от начальства ставила данное заманчивое предложение на грань полного фиаско. И всё же профессиональный интерес сыщика Киряк перевесил инстинкт самосохранения рядового оперативного сотрудника уголовного розыска.