– Пошли, бредун, – Тихий взмахом руки показал направление и сразу же двинулся вперед, не сомневаясь в том, что я последую за ним.
Я кивнул и потопал следом. За спиной ко мне сразу пристроилась парочка с автоматами. Куда и к кому мы идем я спрашивать не стал. А смысл?
На некоторую странность этого «стойбища» я обратил внимание сразу. Но только когда мы пошли по территории, понял в чем дело – здесь царил строгий порядок. Которого на стоянках бредунов отродясь (с самой Тьмы!) не было! Палатки и навесы стояли ровными рядами. Вся техника размещалась на отдельных огороженных стоянках. Периметр лагеря охранялся парными патрулями, и такие же патрули встречались нам внутри. Практически не было женщин, да и те, которые изредка попадались на глаза, были, скорее, боевыми подругами, а не шлюхами. За все время нашей неторопливой прогулки я не увидел ни одного пьяного – что вообще было за пределами понимания. Чтобы нормальный бродяга и не оттянулся на безопасной стоянке?
Интересно посмотреть на предводителя, заставившего самых отмороженных и вольнолюбивых обитателей этого мира соблюдать дисциплину!
Прогулка по лагерю заняла почти десять минут – настолько он был велик. Тихого здесь знали довольно хорошо – его приветствовали почти все, кто встречался нам по пути. Тихий в ответ только молча кивал. Шли мы, как выяснилось, к географическому центру лагеря. Именно здесь раскинулась большая армейская палатка, украшенная многочисленными заплатами. Но возле этого непрезентабельного жилища стояло на карауле сразу десять человек. Причем одетых и снаряженных единообразно. На всех были чистенькие шведские анораки военного образца и натертые до блеска (!!!) берцы. На груди у каждого висел АК-74М с подствольником, а на бедре – АПС в кордуровой кобуре. И выглядело оружие новеньким – без царапин и потертостей. Это же откуда разом столько богатства на кого-то свалилось? И ведь на свежевскрытый склад мобрезерва не кивнешь – в них все больше АКМы шестидесятых годов лежат, да СКС. А такие автоматы, как на этих ребятишках – с пластиковыми цевьями и прикладами, на склады длительного хранения не закладывали. Я точно знаю – сколько мне этих складов в свое время разыскивать и оприходовать пришлось.
Ох, что-то мне всё это перестало нравиться. Эх, Валера, Валера… Кой черт тебя понес в Москву?
– Стой здесь, жди! – скомандовал Тихий и, переглянувшись с охранниками, нырнул в палатку.
Теперь я окончательно убедился, что Тихий – человек непростой. Ну, ладно там, что его поллагеря знает, но чтобы вот так, как он, без доклада, на прием к командиру… Хорошо, я подожду, все равно деваться некуда.
Красавцы-охранники смотрели на меня равнодушно. Так смотрят на перебегающую тебе дорогу букашку – ты можешь легко ее раздавить, а можешь милостиво перешагнуть. Я тоже, сделав морду лопатой, отвернулся и стал глядеть на лагерь. Вроде бы просто так – для убиения времени. Но понаблюдав за лагерной жизнью минут десять (Тихий что-то задерживался), увидел и еще кое-что интересное – в двух местах небольшие группки бредунов явно занимались боевой подготовкой. И инструкторами у них были чрезвычайно ловкие в обращении с оружием парни, одетые и снаряженные аналогично охранникам у палатки. Да что здесь творится-то, мать вашу? Что должно было произойти, чтобы бредуны, вместо пьянки и блядок, занимались учениями?
– Эй, бродяга, заходи! – позвал из палатки, приподняв полог над входом, Тихий.
Я дернулся было к нему, но пара охранников моментально заступила мне дорогу. Они быстро, но умело обхлопали мою одежду и освободили от оружия и рюкзака. Под свод палатки я вступал не более опасным для обитателей, чем новорожденный.
Внутри палатка была почти пустой – только у дальней стены стоял небольшой раскладной столик, да виднелась за занавеской раскладушка, аккуратно застеленная шерстяным солдатским одеялом. Из-за стола мне навстречу поднялся высокий, широкоплечий мужик, лет шестидесяти на вид, одетый в чистенький, даже щегольский «цифровой» камуфляж. Его плечи украшали полевые погоны с двумя большими зелеными звездами. Цельный генерал-лейтенант! Я думал, что такие не выжили – вымерли как мамонты. Или сгорели вместе с Арбатским военным округом. Хотя… судя по повадкам – этот зверь никогда паркетным воякой не был. Вон как смотрит – словно прицеливается.
Я подошел к столу и замер, не зная, как себя вести. Подержав меня «на прицеле» еще секунд пять, генерал сухо улыбнулся и протянул мне через стол руку.
– Командир отдельной легкопехотной бригады Югороссийской республики генерал-лейтенант Белоусов, – представился хозяин палатки.
– Борис Орлов. Бредун, – в ответ сказал я. Услышав мое имя, Белоусов и Тихий переглянулись. Тихий едва заметно кивнул.
Генерал гостеприимно указал на стоящий рядом со столом раскладной стульчик. Я присел на краешек, положив руки на колени. Тихий уселся напротив меня. А Белоусов так и продолжал возвышаться над нами.
– А что это за республика такая? – невинно поинтересовался я.
– Образована весной 2015 года и занимает территорию бывшего южного федерального округа. Столица в Ростове-на-Дону, – любезно пояснил Белоусов.
– Ого! Далековато вас занесло! – восхитился я.
– Ну, мы-то пришли сюда, имея специальное задание, а вот что вы здесь делаете, Борис? – глаза генерала смотрели мне точно в переносицу.
– Дык, товарищ… или господин… генерал, я это… бредун! – выдавил я. – Хожу, брожу, ищу, чем поживиться!
– Не лгите, Борис! – решительно рубанул рукой генерал. – Вас узнал один из людей Тихого! Ведь именно вы на протяжении семи лет командовали формированием, именуемым «Партизанский отряд имени Зои Космодемьянской» и получили прозвище «Палач Тарту»?
Бля-я-я-я-я-я-яяяяяя! Вот я попал! И что мне теперь ему ответить? Мол, обознался ваш человек – я не тот Борис Орлов, а его брат-близнец и одновременно тезка-однофамилец. А собственно, и что? Что он может поставить мне в вину? То, что пока он грел свои косточки на теплом Юге у синего (Черного) моря, я семь лет (на самом деле почти девять – вплоть до контузии, после которой у меня отказали ноги) насмерть резался со шведами и эстонцами в лесах за Волховом?
Бросив «валять Ваньку», я поменял позу – сел поудобнее, откинувшись на спинку, и даже демонстративно оперся локтем на край стола. Генерал снова переглянулся с Тихим, и тот снова малозаметно кивнул.
– Так что же вы, Борис Орлов, здесь делаете? – с нажимом на моем имени, спросил Белоусов. – Как вы узнали о нашей операции?
– Да я знать не знаю ни о какой вашей операции! – спокойно сказал я. – Я уже давно не занимаю командные должности. Пять лет назад я был серьезно ранен, не мог ходить. Меня два года выхаживали старушки из затерянной в лесах деревеньки. Потом я воевал рядовым бойцом. А сюда пришел по просьбе умирающего друга – он из Москвы и хотел умереть на родине.
– Вы лжете, Борис! – жестко сказал Белоусов. – Командир вашего уровня – и простым бойцом? Вы явно что-то узнали – иначе бы вас здесь не было!
В ответ на этот логически выверенный пассаж я только развел руками и улыбнулся. Какой смысл оправдываться?
Видимо Белоусов уже все решил.
– Карпов, Опанасенко! – резко позвал он.
Двое давешних охранников мгновенно ввалились в палатку, едва не оторвав полог – наверное, ждали команду. И она прозвучала.
– Взять! – четко сказал генерал.
Карпов и Опанасенко бросились на меня, как коршуны. Однако, хоть они и были наверняка отличными боевиками, но их выучка в непростой науке ближнего контакта значительно уступала ребятам Тихого. Те действовали четко, страхуя друг друга, и не держали готовое к бою оружие в пределах моей вытянутой руки. А эти двое… Да они даже свои роскошные АК-74М на спину не перекинули, рванувшись заламывать мне руки. Краем глаза, уже начиная действовать, я успел увидеть, как поморщился от наблюдаемого непрофессионализма Тихий.
Хрусть! Голова Опанасенко состыковалась лбом со столешницей. Лоб оказался крепче – боец рухнул на пол без видимых повреждений, а стол просто развалился.
Тр-р-р-р-р-рр! Рукав моего бушлата остался в цепкой ладони Карпова. Но взамен я получил свободу маневра и не преминул ей воспользоваться. Ремень автомата каким-то непостижимым образом обвился, словно змея, вокруг шеи солдата. Он машинально схватился за него и тут же получил удар ногой в живот, который отправил его в недолгий полет к стенке палатки. Хорошо еще, что стенка полотняная – была бы бетонной, затылку Карпова досталось бы по-полной.
Щелк! Предохранитель на захваченном в быстротечном бою оружии опущен и на Белоусова и Тихого смотрит АПС Опанасенко. Хозяин пистолета, после близкого знакомства с твердой поверхностью, пребывает в блаженной нирване. Не опуская ствола, я быстро снимаю с его бесчувственного тела автомат. Ну вот теперь можно и повоевать!
– Лихо! – даже не изменившись в лице, прокомментировал Тихий.
– И что дальше? – нервно дернув уголком рта, спросил Белоусов.
– А дальше вы вернете мое имущество и лично проводите меня до границы контролируемого вами сектора. Зла я к вам не питаю – будете вести себя спокойно – никто не пострадает! Поверьте – на ваше спецзадание мне наплевать – я действительно провожал сюда умирающего друга. И теперь просто хочу вернуться на север.
Белоусов и Тихий переглянулись и Тихий снова малозаметно кивнул. Что за комедию они ломают?
– Пожалуйста, Борис, опустите оружие! Здесь вам ничего не грозит! – сказал Белоусов. А Тихий при этих словах кривовато усмехнулся. – Будем считать произошедшее досадным недоразумением!
– Быстро! Верните! Мне! Мое! Имущество! – раздельно сказал я, не прекращая целиться в промежуток между собеседниками.
– Хорошо! – кивнул Тихий и негромко позвал. – Славик!
Из-за занавески, скрывающей спальный отсек, вышел напарник Тихого. В руках он держал «Винторез». Это что же? Он все время сидел за этой занавеской с оружием наизготовку? Страховал начальство? Да он же легко мог завалить меня в один момент! Но не стрелял. Блин, да что здесь за игра идет?