Во-вторых, из определения Берта следует, что функции интеллекта исключительно когнитивные (т.е. связаны только с тем, что человек знает или о чем он думает). Безусловно, интеллект подразумевает широкий спектр познавательных способностей (что вы знаете, как вы мыслите и т.п.), однако необходимо хотя бы допустить возможность того, что он связан и с другими способностями и качествами человека, такими как мотивация. Представьте себе все те факторы, которые в потенциале могли бы влиять на наш интеллект, — родителей, учителей и т.д. Снова получается, что посыл Берта требует доказательства.
Резюмируя, можно сказать, что «настоящее» определение интеллекта будет иметь какую-то ценность, если мы отыщем идеи, которые объединяют определения, предложенные разными экспертами. Сделав это, мы придем к выводу, что способность учиться на своем опыте и адаптироваться к окружающей среде является необходимой составляющей интеллекта. Вместе с тем в принятии каких бы то ни было определений интеллекта следует проявлять осторожность. Во-первых, мы уже видели, что определение может базироваться на слишком большом количестве допущений, не подкрепляемых научными доказательствами. Во-вторых, сами специалисты явно не могут найти консенсуса по поводу окончательного определения интеллекта, а значит, нет никаких гарантий, что какое-либо из предложенных определений является верным. Таким образом, к «настоящим» определениям следует относиться с большой осторожностью.
Существует множество теорий, объясняющих природу интеллекта. Теория, послужившая основой для данной книги, включает в себя какие-то элементы каждой из них. В связи с этим было бы полезно дать краткий обзор упомянутых теорий.
Невзирая на то что интеллект в нашем представлении тесно связан с обучением, психологи, изучающие этот процесс, не внесли значительного вклада в обогащение литературы по изучению интеллекта. Обычно они предпочитали изучать проблемы обучения по своим собственным канонам, не касаясь темы взаимосвязи обучения и интеллекта. Исключением из общей картины стали авторы теории научения.
По мнению приверженцев теории научения, все наше поведение — независимо от степени его сложности и «интеллектуальности» — имеет весьма простую природу, а наш -интеллект» представляет собой не более чем функцию от количества и силы формирующихся в мозге связей между I>.i эпичными раздражителями и реакциями на них, а также, ПО (МОЖНО, от скорости формирования новых связей.
Специалисты по теории научения склонны подчерки-ІІ.П1. такие качества интеллекта, как пластичность и обучаемость. Это противоречит точке зрения тех приверженцев психометрической теории, которые слишком привязаны к идее наследственной природы интеллекта. Вероятно, наиболее оптимистичное заявление о возможностях теории научения в отношении формирования интеллекта и иных способностей человека сделал Джон Уотсон, которому принадлежит известное высказывание:
Дайте мне десяток здоровых, хорошо сформированных младенцев и мир, который я сам выберу и в котором стану их воспитывать, и я гарантирую, что из всякого наугад выбранного ребенка я сделаю любого специалиста, какого пожелаю, — врача, адвоката, художника, менеджера или даже, если угодно, попрошайку или вора, — невзирая на его таланты, склонности, способности, предрасположенности и кто бы ни были его предки.
Главным вкладом теории научения в науку об интеллекте стало, во-первых, акцентирование внимания на важности учебы в процессе формирования умственных способностей, во-вторых, оптимизм относительно способности интеллекта к изменению и возможности его совершенствования. Таким образом, независимо от того, справедлива ли исповедуемая сторонниками теории научения точка зрения на природу интеллекта в буквальном смысле, по сути она правильная. Мы искренне разделяем их уверенность в том, что интеллект представляет собой качество, которое поддается усилению и улучшению, и эта мысль проходит через всю нашу книгу.
Биологические модели: интеллект как физиологический феномен Биологический подход к изучению интеллекта проявляется в непосредственном исследовании мозга и его функционирования, а не в изучении поведения. Первые попытки отыскать биологическую основу интеллекта и других процессов познания потерпели фиаско. Однако с усовершенствованием инструментов исследования мозга появляется возможность найти физиологические признаки интеллекта. Некоторые ученые считают, что очень скоро у нас появятся полезные психофизиологические способы измерения интеллекта, хотя тестов, которые можно было бы применять в более широком спектре ситуаций, ждать придется дольше. Иными словами, в будущем может появиться возможность использования психофизиологических критериев для выявления таких качеств индивида, как умственная отсталость. В настоящее время проводятся исследования, указывающие на существование некоторых интересных возможностей.
Исследователи выяснили, что сложная картина электрической активности в мозге, провоцируемой определенными раздражителями, коррелирует с величиной 1Q, определяемой с помощью тестов. Кроме того, некоторые исследования указывают на то, что скорость прохождения нервных импульсов также, возможно, коррелирует с величиной IQ, определяемой при помощи тестов, хотя эти данные противоречивы. Исследователи в этой связи высказывают предположение, что интеллект базируется на эффективности нервной системы.
Дополнительные аргументы в поддержку эффективности нервной системы как меры интеллекта можно найти, используя иной подход к изучению мозга, а именно изучая при помощи позитронно-эмиссионной томографии метаболизм глюкозы в мозге при разных формах мозговой деятельно-пи. Ричард Хейер и его коллеги утверждают, что повышенный уровень интеллекта коррелирует с понижением уровня метаболизма глюкозы в процессе решения задач. Иными словами, более развитому мозгу требуется для решения гех же самых задач меньше сахара (а значит, затрачивается меньше усилий), чем мозгу менее развитому. К счастью, это не означает, что те, кто ест меньше конфет, умнее других!
Кроме того, Хейер и его коллеги обнаружили, что эффективность мозга возрастает, когда человек научается решать сравнительно сложные задачи, связанные с визуальнопространственными манипуляциями (к каковым относится компьютерная игра Tetris — великолепное возражение тем, кто обвиняет вас в чрезмерном увлечении видеоиграми). После достаточной практики не только снижается общий метаболизм глюкозы, но также меняется конкретная локализация метаболизма. У более развитого человека в большинстве участков мозга уровень метаболизма глюкозы снижается, но в некоторых отделах мозга (которые, как полагают исследователи, самым непосредственным образом связаны с решаемой задачей) метаболизм глюкозы повышается. Таким образом, предполагается, что более развитые люди более эффективно и рационально используют свой мозг.
Хотя Хейер был одним из первых, кто искал явные физиологические признаки интеллекта, используя современные технологии сканирования мозга, за последние десять лет этим же путем пошли многие другие ученые. В своем обзоре последних достижений в области нейробиологии интеллекта с использованием ПЭТ (позитронно-эмиссионной томографии) и ФМРТ (функциональной магнитно-резонансной томографии, регистрирующей кровообращение в функционирующих отделах мозга) Джереми Грей и Пол Томпсон утверждали, что умное поведение поддерживается латеральными участками предлобной коры головного мозга, а возможно, и другими (например, такими, как передняя поясная кора). Хотя пока не ясно, где именно в мозге может размещаться интеллект, не приходится сомневаться в том факте, что различия в структуре и активности мозга коррелируют с результатами выполнения тестов на интеллект. Таким образом, интеллект имеет в мозге биологическую основу, по крайней мере в некоторой степени.
Психометрические подходы к интеллекту связаны с психологическими методами его измерения. Как и другим подходам, психометрическому подходу тоже свойственно смотреть на различия между людьми. Приверженцы психометрической теории используют сложные статистические методы вроде факторного анализа с целью обнаружения общих закономерностей в массе индивидуальных различий, выявляемых в результате тестов. Выделенные закономерности затем гипотетически выводятся из фундаментальных истоков этих индивидуальных различий, а именно из умственных способностей.
В качестве простого примера факторного анализа рассмотрим пять тестов, измеряющих умственные способности: на словарный запас, арифметические расчеты, общие знания, понимание прочитанного текста и решение математических задач. Факторный анализ подразумевает вычисление корреляции результатов между всеми возможными парами из пяти тестов. Эти корреляции выражаются величиной от —1 до I, где —1 означает наличие обратной связи между результатами, полученными при выполнении двух тестов, 0 означает отсутствие связи и 1 сигнализирует о прямой связи между показателями, полученными по двум тестам. Например, следует ожидать высокой корреляции между способностью человека вычислять сумму и разность чисел. С другой стороны, умение складывать числа и способность быстро бегать коррелируют в гораздо меньшей степени. Факторный анализ по преимуществу занимается тем, что классифицирует тесты по группам в соответствии со степенью корреляции между ними. Скажем, в результате факторного анализа тесты на словарный запас, общие знания и понимание прочитанного текста попали бы, скорее всего, в одну группу, а тесты на арифметические расчеты и решение математических задач — в другую. Таким образом, выполнение человеком пяти тестов позволило бы определить степени развития двух гипотетических фундаментальных факторов интеллекта, а именно вербальных способностей и умения обращаться с величинами (т.е. математических и аналитических способностей). Идея, скрывающаяся за факторным анализом, таким образом, заключается в упрощении картины результатов, полученных при выполнении комплекса тестов.