— Настоящий город, — сказал он.
— Отец это место так и называет, — подтвердил Дэн. — Рыбачий город.
— Сколько же тут собирается? — спросил Харви.
— Если ты про шхуны, то несколько сотен наверняка, а людей больше тысячи.
— И зачем же?
— Лопух! Рыбу ловить! В это время здесь такие косяки ходят — треска, мойва! Даже киты встречаются. Но мы их ловить не будем, не бойся.
Хотел Харви ответить шутнику, что он уже почти ничего не боится, но не стал тратить время на словесную перепалку: смотреть по сторонам было куда интересней.
Шхуны разных видов и размеров продолжали прибывать со всех сторон, проворно лавируя среди скопления судов, бросали якоря; моряки перекликались друг с другом, здоровались как старые знакомые.
— Как раз поспели к мойве! — крикнули капитану Троупу с «Мэри Чилтон».
— Соли-то у вас хоть пригоршня осталась? Или одолжить? — весело спросили с «Короля Филиппа».
С «Генри Клэя» приглашали на ужин. Здесь было смешение наций, рас и языков, однако все понимали друг друга, не переставали улыбаться, обмениваться приветствиями и шутками, зачастую довольно едкими. Все, что происходило на море, становилось вскоре всеобщим достоянием, и потому о несчастье с «Дженни Кушмен», о пребывании выловленного из океана Харви на шхуне «Мы у цели» вскоре знали рыбаки всех флотилий.
Но вот возбуждение от встречи подошло к концу, и все занялись главным: спустили на воду шлюпки и ринулись на ловлю мойвы, которой здесь было видимо-невидимо. Впрочем, шутки и смех не умолкали, и, в том числе, по адресу Харви, который не слишком уверенно работал веслами, сидя вместе с Дэном в его «Хэтти С.», и все время задевал кого-нибудь веслом или бортом. Шутливые замечания раздавались на самых разных языках и диалектах, смысл их можно было легко понять, но, что отвечать, Харви, может быть, первый раз за свою недолгую жизнь не знал. И потому молчал.
Когда «Хэтти С.» и другие лодки со шхуны «Мы у цели» достигли нужного места, Дэн вручил Харви ручной сачок и сказал:
— Действуй по моей команде, иначе только рыбу распугаем раньше времени. Смотри внимательно!
Харви уже смотрел — ведь это было так интересно: только что казавшееся светлым море под их лодкой вдруг потемнело, затуманилось, словно заволоклось тучами. Это откуда-то из глубины появились стада, стаи, полчища мойвы (она же в других морях называется корюшка); среди этой массы тут и там, словно весенняя форель, стала выпрыгивать треска, она также охотилась за более мелкой рыбешкой. Но самыми опасными и грозными охотниками были здесь несколько хищных китов, тоже привлеченных добычей.
Харви запомнил злой маленький глаз, глядевший прямо на него из огромной серой туши, ему даже почудилось, что кит мрачно подмигнул ему.
Но вскоре стало не до того, чтобы глазеть по сторонам: вокруг столпилось множество лодок, они задевали друг друга, сцеплялись, что вело к быстротечным скандалам, а главное, пора было уже пускать в ход сачок и черпать, черпать, черпать… Хотя рыбы было ух как много, желающих поймать ее — тоже немало, и все куда опытней и ловчее Харви. И он старался изо всех сил работать сачком, зачерпывая как можно больше и делая это как можно быстрее…
Косяки мойвы исчезли также внезапно, как появились, за ними ушла треска, киты скрылись еще раньше во взбаламученной воде. Уже в сумерках Харви и Дэн вместе с другими рыбаками вернулись к себе на борт, чтобы при свете керосиновых ламп выгрузить рыбу и начать разделку. Все так устали, что работали молча и засыпали прямо за разделочным столом.
Глава 11. Нож утопленника
Не все бывало благополучно даже во время стоянки в городе кораблей. Однажды ночью с той самой французской шхуны, где Том Платт и Харви покупали табак, огромной волной смыло одного из моряков; он захлебнулся, бедняга, и не смог выплыть. Когда его обнаружили, он был уже мертв. На следующий день состоялись похороны по морскому обычаю. Французский корабль отплыл на более глубокое место, и там мешок с зашитым в него телом рыбака сбросили с борта.
Когда корабль вернулся на стоянку и снова встал на якорь, до рыбаков, находящихся поблизости, долгое время долетали звуки медленных мелодичных песен, похожих на гимны. Харви и Дэн слушали молча, а Мануэль негромко подпевал. Всем было не по себе: очередной несчастный случай лишний раз напоминал о постоянной опасности, которая их всех подстерегала на море.
Печальное событие не помешало продолжить лов, и Харви с Дэном вновь вышли на «Хэтти С.», вооруженные огромными черпаками и донным тралом. С одной из плоскодонок, кишевших вокруг, им крикнули, что французы распродают пожитки погибшего рыбака, и, если они хотят чего-нибудь купить, пусть поторопятся.
Сообщение вызвало некоторое недоумение у Харви, и он спросил Дэна: разве вещи бедняги не вернут семье? На что тот ответил, что, насколько он знает, у француза нет родных, но вообще-то подобные распродажи устраивают очень редко. Однако, если его команда так решила — что ж, можно съездить к ним на шхуну, верно? Заодно разогреемся немножко…
Вещей, разложенных на палубе французской шхуны, было негусто. Впрочем, наверное, многое уже разобрали. Мальчики увидели там вязаную шапку красного цвета, кожаный ремень с ножнами и торчащей из них медной рукоятью ножа, старую клеенчатую куртку, сапоги… Из всего этого Дэн выбрал нож, но ему всучили еще ремень и ножны. Правда, за все взяли совсем немного, и Харви подумал, сколько же ножей и ремней мог бы он купить на те деньги, что у него лежали в кармане, когда он свалился за борт.
Погода тут менялась чуть не ежеминутно: на обратном пути их захватил дождь, а потом они внезапно оказались в сплошном тумане. Но Харви уже не было страшно: он чувствовал себя самым настоящим моряком. Ну, может быть, почти настоящим, и был даже рад, когда Дэн предложил порыбачить еще немного, прежде чем вернуться. Они забросили донный трал, после чего стали рассматривать купленный нож, и Харви немного позавидовал его новому владельцу.
— Хорош ножик, — сказал он. — А чего они так дешево уступили, словно торопились продать?
— Так и есть, торопились. Ты правильно приметил, Харв.
— Но почему?
— Потому что такое суеверие у них есть: не оставлять ничего железного после мертвеца. А выбросить, наверное, жалко.
— Но ведь это чепуха какая-то, Дэн.
— Все равно. У них такое поверье. Всяк по-своему с ума сходит… А еще, — Дэн понизил голос, — один француз мне сказал, этот нож в убийстве замешан.
— В настоящем? — Глаза у Харви расширились.
— А в каком же?
— Тогда он должен стоить куда больше. Знаешь, Дэн, когда я получу жалованье у твоего отца, я дам тебе за ножик целый доллар. Идет?.. Даже два доллара.
— Честное слово? Так он тебе нравится? Тогда вот что, Харв… Бери его себе сейчас… Бери, бери… Я ведь, по правде, для тебя и покупал. Хотел подарить. У меня-то уже есть. Только моим никого не убивали. Но оно и лучше… Так что возьми, пока я не раздумал! И ремень заодно.
Харви недолго сопротивлялся, с благодарностью принял подарок и обещал хранить чуть не всю жизнь. Когда он надел на себя ремень с ножом и стал затягивать его, Дэн крикнул:
— Эй, смотри, у тебя клюнула!
Харви с достоинством застегнул ремень и только тогда посмотрел на трал.
— А, это, наверное, морская земляника, — произнес он небрежно, как бывалый рыбак. — Нечего беспокоиться.
— Ну-ну, — сказал Дэн, — не очень-то задавайся, а смотри получше. Может, палтус? Он тоже так дергает. Потяни раза два-три — и поглядим.
Харви послушался, леса немного поддалась, но ясно было — на ней что-то тяжелое. Они вместе налегли, добыча стала медленно подниматься.
— Вот она! Пошла! — возбужденно крикнул Дэн и вдруг замолчал, но тут же издал крик ужаса, и Харви тоже не мог от него удержаться.
На крюке из моря поднималась не рыба, а… мертвое человеческое тело… Наверное, это был тот француз, кого схоронили два дня назад. Он покачивался у самого борта лодки — почти стоймя, выставив из воды жуткую голову и плечи. Лица у него уже не было…
Мальчики упали на дно лодки, не в силах смотреть на свою страшную добычу.
— Ой, Харв! — пробормотал Дэн. — Скорей! Скорей! Сними ремень с ножом и отдай ему! Он ведь за ним пришел!.. Что ты копаешься?
Но Харви медлил: ему ужасно не хотелось расставаться с красивым подарком. Все-таки он расстегнул ремень, однако бросить за борт не решался. Тогда Дэн выхватил свой собственный нож и двумя сильными ударами обрубил лесу. Харви в это время уже сдернул с себя ремень и забросил в воду вместе с ножом, торчащим из ножен.
— Все! — крикнул он. — Получай его!
Мертвое тело почти сразу ушло под воду, Дэн поднялся на колени, лицо у него было бледнее окружавшей их стены тумана.
— Я видел не раз утопленников, зацепившихся за трал, не думай, — сказал он дрожащим голосом. — Но этот… он пришел прямо к нам…
Харви мотнул головой.
— Зачем я только захотел этот нож! Но у него такая красивая рукоятка… — Он содрогнулся. — Почему ты говоришь, Дэн, что мертвец нарочно приплыл к нам? Это ведь просто течение… волны…
— Течение? Нет, он вернулся за своей железкой. Французы знают, чего говорят… Да и как он мог здесь оказаться, а? Если его опустили в море милях в шести отсюда да намотали целый кусок якорной цепи?