Поправил шарф, закрывая лицо. Вытащил из кармана танто и вошел. Заскрипел паркет, в зеркале в коридоре промелькнуло мое темное отражение. Я остановился, разглядывая в зеркале чужое лицо. Почему я такой мелкий? Почему так выгляжу? Ах да, я больше не я… Черт, дело плохо, моё сознание разваливается на части, память дает сбои. Скоро я совсем себя потеряю и превращусь в кровожадного тупого зверя. Йока Тошима должна умереть. Она — мое лекарство.
Я ощутил возбуждение, будто долго этого ждал. От природы не уйдешь, от своей сути не спрячешься.
— Ты готов? — спросила Муза.
— Нет, я разбит, — признался я, укладывая в рюкзак запасные перчатки и рулон целлофановых пакетов. — Не контролирую ход реальности. Даже не знаю, где сейчас нахожусь.
Я взглянул на окно, за стеклом бурлил океан, я будто был в каюте лайнера, иллюминатор которого захлестывали волны.
— Сконцентрируйся. — Муза вытерла рукой кровь под носом. — Малыш, пожалуйста, возьми себя в руки, я сейчас сдохну здесь.
— Ты не пойдешь со мной?
Она с трудом оторвала голову от подушки.
— Я не могу. В этот раз ты сам по себе…
Я застегнул сумку и закинул через плечо. Тряхнул головой, чтобы сбить морок с глаз. Вроде прояснилось: море за стеклом исчезло.
Я оделся, привычно открыл окно и выглянул на улицу. Внутреннее жжение торопило меня, пусть солнце только зашло, но мне было невмоготу сидеть дома. Боги, как я оторвусь…
Копы сидели в машине. Два темных силуэта лицом ко мне. Вот черт, и не отвлечь никак.
Я подавил в себе дикое желание сорваться вниз, наплевав на осторожность. Стоп… Держи себя в руках, пока можешь. Не нужно рисковать. Сейчас не время для необдуманных поступков.
Мама-сан ушла на вечернюю смену, можно использовать запасный выход.
Я закрыл окно, прошел в общую комнату, а оттуда в ванную. Будем импровизировать. Я давно присмотрел форточку над унитазом. Мы её никогда не открывали, хватало вентиляции. Окошко узкое, выходит на козырек крыши. Благо я сам щуплый, зато гибкий как кот.
С хрустом я смог поднять окошко, просунул внутрь голову. Отлично, если она зашла, задница точно не застрянет. Сначала рука и плечо, следом голова…
Извернувшись, я втиснулся в тесный лаз и выбрался наружу. Отсюда меня не увидят, а как возвращаться буду, подумаю потом.
Проскользил по заснеженному козырьку и спрыгнул на бетонную ограду, ещё прыжок и я в соседнем дворе. Сзади тихо, — ни криков, ни звука сирен. Никто ничего не заметил.
Теперь за дело…
Я вошел в комнату так тихо, что не слышно было даже дыхания. По крайней мере, моего точно.
Она была там, мой упавший в клоаку ангел. Сидела на кресле, развалившись и повесив голову. Длинные волосы спадали на обнаженную грудь. Шелковое кимоно не было завязано, я видел её живот со шрамом от кесарева сечения и обнаженное гладкое бедро.
Пахло алкоголем, грязным сексом, табаком и чем-то кислым. Типичный запах притона. Лучше бы мои чувства смешались как обычно, только бы не ощущать этот букет.
Мы были одни. Только я и она. Картина похожая на хентай, — подросток и полуобнаженная спящая женщина. Сейчас он решит робко её потрогать, не так ли?
Не в этот раз. Это совсем другой жанр, определить который мне тяжело.
Глядя на неё, я бы предположил, что это драма. Печальная история с плохим концом.
Я сел напротив Йоки и заглянул в лицо. Спит, губы приоткрыты, глаза плотно зажмурены. Синяки на щеке, ссадина на подбородке, сеточка вен под глазами и на шее. Рядом на тумбочке разбросаны таблетки и рассыпан серый порошок, стоит полупустая бутылка дешевого пойла, лежит пачка сигарет.
Нормально она отрывается, на полную. Судя по её потрепанному виду, так она отдыхает каждый вечер. Где, интересно, дети? У неё точно спрашивать незачем, сомневаюсь, что ответит внятно.
Пора. Не могу больше ждать. Вся вселенная уменьшилась до размеров этой комнаты. Во всем мироздании остались только я и эта истерзанная душа. И скоро я останусь совсем один.
Я поднялся, обошел Йоку-чан, пальцами касаясь плеча и шеи. Она сначала никак не реагировала, но потом, встрепенулась и приоткрыла красные глаза. Я стоял сзади, у изголовья, наклонился к ней, чтобы она могла рассмотреть моё лицо.
Она вдруг мягко улыбнулась, показывая неровные потемневшие зубы.
— Ты пришел… — произнесла она слабо, будто в бреду. — Наконец-то…
Я улыбнулся ей в ответ и пережал локтем горло. Некоторое время она слабо пыталась вырваться, совершенно не стесняясь того, что полы халата разошлись в стороны, а потом обмякла.
Я осторожно поднял её и понес в уборную. Снял кимоно, положил Йоку на спину в ванну. Не люблю оставлять грязь. На белом акриле она выглядела чистой, почти невинной. Я старался не смотреть на синяки и растяжки, на укусы на груди и ягодицах.
Я занёс нож.
Он опустился, а одновременно с этим я ощутил невероятное расслабление и пустоту. Из меня вырвался вздох облегчения, теперь я дышал и за неё тоже. Я сполз вдоль ванной, закатил глаза, ощущая как все вокруг наливается цветом. Это лучше, чем секс, однозначно. Это… неописуемо. (Кстати, о сексе… Чувствуешь прилив сил?)
Осталось только положить её тёплую руку под нужным углом и оставить метку. В той жизни это было необходимостью, ритуалом. Но сейчас я больше не испытывал нужды это делать. Привычку заменили сигареты и эмоции. Поэтому я обязан был её поставить, чтобы остальные думали, что здесь побывал Аоки, ведь игра продолжается.
Хорошо прошло, гладко. Ни грязи, ни крови на ковре, (ненавижу ковры), да и с телом возиться не пришлось. Вошел и вышел.
А ещё…
Я достал из сумочки листок. Единственное что успел прихватить из сгоревшего логова. Миса этого не заметила, но когда я рассматривал карандашные рисунки в тетради, один из них выпал на стол и я сунул его в карман.
Я развернул сложенный вчетверо тетрадный лист, разглядывая изображение на клетчатом фоне. Длинные непослушные волосы, большие глаза, робкая улыбка… Терада-сан, да ты нарцисс, так красиво себя рисовать. Ну а если художник не ты…
Что же, посмотрим, как ты будешь оправдываться. Если рисунок так и не найдут, я точно буду знать, что Аоки это он.
Я наклонился над ванной и открыл теплую воду, пусть немного наполнится, так душе будет легче выходить из бренного тела. Потом не удержался, наклонился и благодарно поцеловал Йоку в щеку. Мягко взял руку и повернул танто, прикидывая линию пореза. Поехали…
Цукиёми-ми-нокото-сама скрой лунный свет, дай снежным объятьям поглотить мои следы. Я так жутко устал, что просто валюсь с ног. Переутомление разом упало мне на плечи, словно шею оседлал уродливый и невидимый карлик.
Было так хреново, что подташнивало. Запах крови Йока-чан до сих пор оставался в носу. Надеюсь, она мне приснится, но не в кошмарах.
Я пробежал под оградой и перемахнул через неё, прижался к стене, осторожно выглядывая во двор. Машина на месте, копы тоже. Что-то едят, разложили судки на приборной панели, орудуют палочками. Ну что, последний рывок?
Да, а потом душ и сон. Сон… Как же он мне нужен.
Вдоль стены, прыжок на ограду, оттолкнуться, зацепиться за балкон. Повис как тряпка, хотелось разжать пальцы и упасть в снег, да так и заснуть.
Нет, давай… Чуть-чуть…
Ещё усилие, с балкона на козырек, как заправский домушник. Подтянуться и вползти в окошко в туалете. Рука, плечо, ещё немного… И я рухнул на кафель, тяжело дыша.
Стоп, что это… Топот?
Дверь резко открылась и в комнатку без предупреждения влетела Миса-чан, держа нож наизготовку. Увидев меня, она выронила оружие и присела на колени.
— Икари!!! Где тебя носит? — закричала она.
Какого хрена? И как мне это объяснять⁈
Акира прикурил вторую подряд сигарету и ещё раз перемотал видео. Сомнений не оставалось, — Икари-кун сбегал из дома и делал это виртуозно. Утренний визит не прошел зря, — Терада незаметно поместил одну камеру в уборной, а ещё одну на столбе рядом с домом. Эти малышки были автономны, работали на батарейках, не как те, в школе. Время работы не больше суток, включались и реагировали только на движение, для экономии энергии. Но и этого хватило, детектив получил что хотел.
Четыре ролика, — два с побегом и два с возвращением. Осталось только узнать, куда он ходил. И почему Асами Миса так зачастила к нему домой. Неужели эти двое заодно?
Терада задумчиво выпустил дым.
Рио Икари, ты попался.
Серые дни — саспенс
Я отжался от пола и сел, прижавшись к раковине спиной.
Она тоже наваждение? Или все реально?
Миса у меня дома? Ночью, в пустой квартире? Как-то это все чересчур подозрительно.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я её прямо.
— Я пришла вечером, дверь была открыта, вы её вообще запираете⁈
— А чего пришла? — заторможено поинтересовался я.
Она села рядом и врезала мне подзатыльник.
— Дурак! Ты целый день трубку не брал, а мы с Ягами-куном по очереди названивали! Ты даже не отписался, что домой дошел! И это после того, как за нами охотилась банда головорезов! Ты совсем уже⁈ Бака!
— Извини… я…
— Да и страшно мне одной, как ты не понимаешь! — она врезала мне повторно. — Я весь день ворочалась, глаз сомкнуть не могла! С тобой спокойнее, я и пришла. А тебя нет! Куда ты ходил, Рио?
И что теперь говорить? В магазин за рисом выскочил?
Я насуплено молчал.
— Рио, ответь мне, — попросила она. — Разве я не доказала, что мне можно верить? Можешь больше не врать, я ведь все пойму.
Неужели? Я себе-то доверять не могу, куда уж ей. Нет такой реальности, в которой кто-либо меня мог понять и принять.
(А что если есть?)
О чем это я?
(Что мне терять? Расскажи ей).
— Миса, у меня кое-что произошло. Срыв. Большой срыв. Я не могу себя контролировать, поэтому тебе нельзя, никак нельзя, находится со мной в одной квартире. Лучше тебе уйти, прямо сейчас.