В тесном пространстве держать оборону оказалось не так просто, как я себе представлял. Мой стиль — это броски и захваты, лучший выбор, учитывая слабое тело. А развернуться или размахнуться между толстыми перилами и стеной не очень-то получалось.
Я отпрыгнул на ступень выше, продолжая отбиваться ногами, подмечая, как помещение заполняется и как в давящую меня толпу вливаются новые силы. Все здесь, вроде да семь, восемь… Где Шидо⁈
Черт, а что если Ичибан появится слишком рано⁈ Если он выскочит сейчас, всему плану крышка!
Я чуть было не пропустил рубящий удар ножом. Зазубренный тесак чуть не отрубил мою челкастую голову, пролетев буквально в сантиметре от горла.
— Не отвлекайся! — дурным голосом проорала мне на ухо Муза. — Режь этих гомиков нахрен!!!
От неожиданности я споткнулся и чуть не упал, интуитивно увернулся от очередного замаха, поднялся ещё на ступень, чтобы не попасть в мясорубку.
Да ты… хоть задай ритм!
Она хрипло затянула мелодию, ей было дерьмово, я это чувствовал. Петь мне во время Серых дней, это как орать «Металлику» в караоке во время ангины.
У любого творца бывают сложности! Талантливые люди, они такие… То гениальность фонтанирует из разрезов, то течет жалкой красной струйкой. Вдохновение болеет вместе с творцом, муза не нужна, когда душа чернеет от печали.
Уверен, если бы она это слышала, ей бы понравилось.
— Ой реву, красиво как… — заявила она. — Я же слышу твои мысли, дуралей! Дерись давай!
Все, хватит тут толпиться, больше я их не удержу, только покалечусь. Я рванул наверх что было сил, на ходу пнул удобно стоящую бутылку, она покатилась по ступеням, разлетелась вдребезги. Поток густой жижи хлынул водопадом под ноги преследователей, это их немного задержит.
Я кратко обернулся, чтобы проверить, появился ли Шидо. Да, он клюнул! Медленно заходил внутрь, пригибаясь в проеме, лицо было предельно серьезным, мрачным. Наверное, представляет сейчас себя ангелом смерти или источником непреодолимой силы. Мощный, как сам рок. Ага, конечно…
Я влетел на площадку, крутанулся на месте, разворачиваясь к противникам. Кто-то упал под ноги товарищам, поскользнувшись, кто-то цеплялся за поручни и упорно лез вверх. Вот это зрелище!
С улыбкой я потянулся и схватился за рукоять от швабры. Самодельное копье я специально здесь оставил. Теперь поиграем!
Выдохнув, я занял позицию и принялся бить толпу размашистыми ударами на расстоянии. Будто пикой я отталкивал людей назад, на голову остальным, резал по ногам и рукам, колол и бил, покрывая первый ряд кровью.
Они толпились внизу, топтались на месте, падали, ползли на четвереньках, тянули ко мне руки, проклинали или просто кричали, будто грешники, падающие в геенну огненную. Среди них билась в агонии паника, наконец-то дошло, что они попали в ловушку. Но злость была сильней, их лидер подпирал сзади, поэтому они продолжали свой восход по скользким подножкам.
Я прицельно работал копьем, удерживая их на лестнице, а сам чувствовал, как меня пробирает смех. Не выдержав порыва, я расхохотался, продолжая отбиваться. Мне было так весело!
Вот вам Серые дни! Получайте дозу радости, такой кусок даже вам не переварить!
Один из парней упал на колени прямо передо мной, так долго взбирался и вот… С размаху я ударил его копьем в лицо, лезвие с хрустом вошло в глаз, бандит лишь коротко вскрикнул и обмяк, заваливаясь назад. Я потянул древко на себя, но оно не поддалось, только дернуло и голову мертвеца тоже. Это, без сомнения, забавно, я мог кивать его головой при помощи палки, но очень не вовремя! Похоже, лезвие столового ножа застряло в глазнице и выдернуть его я уже не смогу…
Проклятье! Я отбросил оружие, позволяя ему следовать за новым хозяином, вернул в ладонь нож и приготовился к неминуемому столкновению. Они были совсем близко. Порезанные, злые, скалящиеся и скулящие как гиены.
Если раньше я переживал, что Ичи выйдет слишком поздно, то сейчас задавался вопросом, — куда он, черт побери, запропастился⁈ Он уже давно должен был мочить их со спины!
В груди скользнул холодок.
Вот и зачем я доверился людям, а?
Никогда такого не было, и вот опять…
Серые дни — закат
Лезвие белое, будто молочная река, блестящее, как зеркальная поверхность озера. Красота, что бросается в глаза, изящество, достойное высшего света.
Идеальный баланс, прекрасное оформление.
Создавать танто имеют право только лицензированные мастера, посвятившие жизнь этому искусству. Таких по всей Японии не больше трехсот.
На моем оружии не стоит печать создателя, нет гравировки с номером, официально он не зарегистрирован в базе национального достояния, как остальные. Однако создан танто именно таким мастером, по просьбе капитана Якудза. Пласт истории, культурная ценность и поклонение традициям, все это уместилось в моей ладони, в длинной рукояти с рисунком дракона.
И теперь это достояние летит стрелой, повинуясь моей воле, и пронзает плоть какого-то абсолютно неизвестного мне человека. На слайсы расходится кожа, пропуская острие глубже. Холодная сталь прорывает мышцы, полагаю, что лучевой сгибатель запястья, и входит в узкое пространство между локтевой и лучевой костью.
Не могло это достояние послужить лучше.
Резким движением я вырвал танто из предплечья рычащего от боли гангстера, и толкнул его в толпу.
Блин, я тут как в зомби хорроре, отбиваюсь от полчищ голодных до мяса дегенератов.
Где этот длинноволосый карикатурный гангстер, который должен был мне помогать? Куда этот засранец подевался⁈
Если я подожгу лестницу сейчас, часть задавит меня массой, остальные разбегутся по первому этажу. В одиночку мне это поле не прополоть, но и бросить все я не могу!
Это что же получается, я сам себя загнал в ловушку? Раскрыл капкан и с довольной рожей сунул в него ногу? Где он?
Острие ножа оцарапало щеку, я интуитивно дернул головой и чуть было не попал под удар дубинки. Дыхание перехватило, по колену тоже что-то ударило. Я отступил ещё на полшага назад. Стоять могу, это хорошо.
Нож плохо подходил для сдерживания толпы. Резкий удар, возврат руки к туловищу. Ближние дистанции. Против напирающей волны людей эта тактика бесполезна, как и я.
Такие, как я и танто, — штучные экземпляры. Нельзя шпагой дрова колоть, не для того она предназначена.
Я пугнул ближайших двоих обманным замахом, врезал одному из них ногой в грудь. Второй выкинул руку с ножом, намереваясь меня проткнуть. Опять он, и вновь чуть не достал. Выплеск адреналина. Я перешел в ускоренный режим, тело заработало на полную, совершая действия быстрее, чем я успевал сообразить.
Локтем нападающему в голову, звук сломанного носа, наотмашь ножом второму, который с дубинкой, перехватываю левой рукой рукоять танто, выбрасываю оружие назад, наугад. Лезвие втыкается во что-то мягкое, по сдавленному крику понимаю, что попал, атакую второго. Кулаком в лицо, коленом в пах, уклон в бок, как в боксе, контратака в брюшную полость, удар, удар, удар! Завершающий дугообразный взмах клинком по горлу, отступление…
Секундная пауза: парень слева держит двумя руками пронзенную ногу, оперся телом о перила, а тот что справа, сползает на ступени, истекая кровью из разреза на шее. Нужно пользоваться заминкой, иначе будет поздно.
К черту все! Я слишком высоко, чтобы видеть, что там у подножья лестницы. Может, Ичибан и пришел на выручку, а может, бросил меня, разницы уже нет. Нужно делать ноги, пока есть возможность.
Я махнул наверх, взлетел по ступеням пулей, доставая по пути зажигалку, которую дал мне Ичибан. Она тряслась перед глазами, и я все опасался, что она окажется бракованной, но огонек бодро заплясал на фитильке. На бегу я бросил зажигалку под ноги, прямо на бензиновую дорожку.
Ботинки загорелись, пламя моментально устремилось по лестнице вниз. Я выбежал на второй этаж, а за спиной раздавались крики ужаса и боли. Это было прекрасно, хоровой безграничный вопль, рев и стон одновременно.
Теперь к окну так быстро, насколько это возможно! Пока никто не зацепил, не остановил, не помешал! Хорошо, что я не забыл его открыть заранее.
Выход все ближе, вот он, квадратный проем, за которым ждет свобода! Я пронесся по кабинету и вылетел из здания словно горящий метеор. Ветер засвистел в ушах, глаза слезились, снежная шапка быстро приближалась…
Я упал на соседнюю крышу, покатился по ней, сбивая огонь с обуви. Вот это появление! Стоило идти в каскадеры.
Тучи, снег, тучи, снег, опять тучи… Вращение остановилось, и я разлегся на крыше, раскинув руки. Сделал несколько глубоких вдохов, глядя на серое небо, ощущая приятную прохладу от уколов снежинок, что ложились на разгоряченное лицо.
Хорошо конечно, но отдыхать нельзя, нужно двигаться. Только вот голова кружится…
Завывая, вслед за мной из окна вылетел человек, один из бойцов Шидо. Джинсы его горели, как и рукава толстовки. Он с грохотом рухнул на крышу, продолжая вскрикивать и кататься в снегу.
— Аники! — услышал я снизу голос Ягами. — Ты как?
— Я в порядке! Где Ичибан? — прокричал я в ответ, поднимаясь на ноги и проверяя, на месте ли нож.
— Внутри! Он прижал их с тыла, как мы и планировали!
Все-таки он был там, да? Все пошло немного не так, как я хотел, но в целом замысел удался. Только вот якудза уже должен появиться с заднего входа. Я побежал по настилу к кричащему человеку, он извивался от боли, лежа на спине. Увидев меня, его глаза расширились от ужаса, рот исторг нечленораздельные стенания, но уйти он уже не мог. Я навалился сверху и принялся бить его ножом в живот и грудь. Хлоп, хлоп, хлоп!
— На, сволочь, на! Получай, тикусё! — с наслаждением рычал я, вонзая танто ещё и ещё, и, не отвлекаясь от убийства, обратился к Ягами. — Ты вход запер?
— Да! — послышался его голос из дворика. — На цепь, как договаривались!
Из окна вывалился очередной смертник, за ним ещё один, диким прыжком перемахнул на улицу и завалился на спину. Хлопнула железная дверь, запасный выход.