Руки дрожат как у алкоголика ранним утром, ноги отказываются держать, даже голова то и дело клонится на грудь, но желание убить его сильнее усталости. Стадия приемов и боевого мастерства прошла. Теперь мы бьемся из последних сил, идем в размен.
Меч впивается ему в трапецию, танто врывается мне в предплечье, он отшвырнул меня на стену, но та выдерживает. От удара в руку мои пальцы немеют, короткий меч кажется пудовым молотом, я беспомощно наблюдаю, как рукоять выскальзывает из багряной ладони.
Удар! Живот сводит дикая резь. Изо рта брызжет кровь. Танто все же меня достал…
Прямо под ребро, вот сволочь…
— Не сдавайся!
Аоки вытащил из меня нож и ударил снова. Слышу его радостный крик.
Локоть к лицу, блокирую рубящий удар и отвечаю ладонью в нос, его голова запрокидывается и я добавляю короткий в горло. Он издает хрипящий свист, я понимаю, что попал и продолжаю долбить быстрыми тычками, будто дятел. В одно и то же место, по кадыку, одновременно удерживая его руку с ножом у себя подмышкой.
Пора!
Выворачиваю его кисть, овладев ножом, и колю ему в горло. Он закрывается рукой, я отрезаю ему мизинец и цепляю длинную мышцу шеи, грудинно-сосцевидную. Она брызжет, будто спелый апельсин, буквально взрывается красной радостью.
Он отвечает мощным ударом в висок, от которого у меня в глазах темнеет. Я сползаю по стене, а он очередной раз вбивает меня в перегородку. Я заваливаюсь на шкаф в спальне, который спасает меня от падения, отмахиваюсь ножом, все вокруг двоится.
Но Аоки не спешил меня добивать.
Я потряс головой, восстановив зрение, он стоял в выбитом мной проеме, держась одной рукой за стенку, а второй закрывая кровоточащую рану на шее. Дышал тяжело, в глазах лишь усталость и решимость. Рубашка теперь полностью красная, крупные капли повисли на изуродованной ладони.
Он поднял вакидзаси и отступил в коридор, тесное пространство спальни не подходит для боя мечом. Я ступил за ним, превозмогая сильнуя боль в боку. Черт, я и сам ничуть не лучше…
Он стоял в коридоре, сгорбился, смотрел исподлобья, с трудом удерживая длинную рукоять оружия. Я устало пропустил танто между пальцами, ухмыльнулся ему в лицо.
За спиной Аоки я заметил движение. Это ещё что?
Пошатываясь и опираясь плечом об стену, в конце прохода стоял Дате, туманным взглядом из-под полуопущенных ресниц, взирая на происходящее.
— Какого… хрена… — исторг парень и с трудом удержался, чтобы не упасть.
Губы его были в крови, как и десна, на запястьях видны алые следы веревки. Похоже, Аоки накачал его чем-то, но Ягами очнулся и умудрился перегрызть путы.
Аоки затравленно обернулся, глядя на «молодого господина», который стоял за его спиной. Даже такая, казалось бы, незначительная помеха сейчас могла вылезти ему боком.
— Дате… — прохрипел он, показывая на меня. — Это он…
Я молчал, сконцентрировавшись лишь на том, чтобы приблизиться к врагу. Шаг. Ещё шаг. Давай, мать твою, ты сможешь… Муза же смотрит, не подведи её…
Плавающий взгляд Ягами бродил между мной и Ичибаном, потом все-таки остановился на мне и прояснился.
— Аники… — произнес он сонно. — Мочи его.
С двух сторон мы рванулись к врагу, зажимая его в тиски. С криком Аоки обрушил меч на меня сверху, заставив отступить, и встретился с Дате. Парень мало что мог сделать в его состоянии, но храбро повис на бывшем охраннике, стараясь удержать его и обездвижить. Аоки врезал ему локтем в нос, я набросился на него сзади, нанося быстрые колющие тычки в спину. Он сбросил меня и рассекающим выпадом изнутри наружу поразил Ягами по корпусу.
Парень упал, держась за живот, а Аоки уже обернулся ко мне, делая рывки мечом. Надо отдать ему должное: лишенный нескольких пальцев, израненный и истекающий кровью, он управлялся с клинком гораздо лучше меня. Он моментально переключился на быстрые выпады, выбивая из меня остатки сил.
Ягами вцепился ему в ногу, пытаясь помешать. Ичибан безжалостно наступил каблуком ему на пальцы, послышался хруст костей. Он отвлекся буквально на миг, но мне этого должно хватить. Хватило бы, если был бы Фокус.
Но я взметнулся стрелой, как если бы прыгнул на жертву последний раз.
Предсмертная хокку?
(Мой нож скользит объятый светом
Лишь красным покрывалом, его
Окрасит крови сень.)
А я начинаю врубаться в эту японскую белиберду! Жаль, что поздно.
Лезвие его меча пробивает мою кофту и боком вонзается живот, но я уже обрушился сверху, и мы снова пробиваем стену, рухнув в спальне. Танто вошел ему в горло, по длинной мышце и глубже к ременной… Я вырвал нож из горла, перебивая яремную вену, с наслаждением взирая на фонтанчик, что бьет из раны.
У меня есть несколько секунд, пока жизнь покинет его тело. Из-за шока его взгляд устремлен куда-то вдаль, рот открывается, но, помимо глухого свиста, не издает ни звука.
Муза вопит что-то непонятное, эмоции перехлестывают через край.
Я вглядываюсь ему в глаза.
— Это моя удочка, тварь, — шепчу я, наблюдая, как взгляд тускнеет.
Я упал рядом, ещё дышу. Интересно, почему это?
Меч торчит из живота, но боль я ощущаю только в боку. Я осторожно вытащил оружие, да, прошел по касательной, не пронзил насквозь. Его хват уже был не столь крепок и это спасло мне жизнь. А спасло ли? Рана в боку была серьезной, я чувствовал, как теряю силы с каждой секундой.
С трудом я сел и стащил кофту, оставшись в заляпанной кровью футболке. Перевязал рану поплотнее, обернув худи вокруг поясницы. Это не остановит кровотечение, но хоть немного продержит меня на ногах. Танто засунул за пояс, на всякий случай.
Поднялся, вышел в коридор, ноги подвернулись и я упал рядом с Ягами. Он полз ко мне, оставляя за собой красный след на полу.
— Аники… — проскрипел он. — Ты как?
— Хреново, — сознался я. — А ты?
Он перевернулся на спину и поднял футболку, осматривая булькающую рану на боку, чуть пониже, чем у меня.
— Тоже.
Мы немного помолчали, переводя дух.
— Что… Что произошло⁈ — спросил он слабеющим голосом.
— Ичибан это Аоки, — сказал я. — Он хотел нас всех… Боги…
— Что? Чего замолчал?
— Миса… Чан… — произнес я.
— Что с ней? — обеспокоенно спросил он. — Икари! Говори!
— Нужно вызвать помощь, срочно.
— Здесь не ловит связь, слишком далеко, — покачал он головой. — Только ехать к автостраде, она километрах в трех. Аники, ты должен встать, я не дойду. Ты говорил, что умеешь водить машину. Приведи кого-нибудь!
Я выдохнул и вновь заставил себя встать, придерживаясь за стену.
— Ты точно…
— Точно! — перебил он меня. — Прошу, Икари, быстрее…
Шатаясь я прошел по коридору и вернулся в бар, оттуда к двери подвала, спустился по ступеням. Сердце билось так, будто сам Тор стучал у меня в грудной клетке своим молотком.
Боги, она была ещё жива. Слабо дышала, повесив голову и закрыв глаза. Нижняя область талии и нога были покрыты кровью, что шла из раны на животе. Я перерезал веревки и взвалил её на себя. Осторожно опустил на бетон и осмотрел порез. Дело дрянь, мне такое не зашить и не прижечь. Не знаю, сколько она протянет, но времени мало.
На коробках я нашел пиджак Ичибана, в нем ключи от машины. Рукавом пиджака как мог перебинтовал Мису, взял её на руки и потащил на улицу.
Финальная дверь отворилась, и я вышел в ночь. Мы и правда были в глуши. Только белое поле, редкие черные ветви, торчащие из снега и щетинка леса вдалеке.
На пригорке стоял «Крузер», ну конечно, какая ещё тачка могла бы сюда добраться.
Утопая по колено в снегу, я понес Мису к машине.
Я почти не чувствовал холода. Я ничего не чувствовал, только дикую боль в боку и жуткую усталость. Казалось, ещё один шаг, и я упаду в белую негу вместе с девочкой на руках и останусь тут.
Нет, неси… Неси её…
— Икари… — вдруг прошептала она на ухо.
— Асами… — от неожиданности я оступился, сбавив шаг. — Держись… Ещё немного.
— Это ты…
— Что?
— Это все ты, — сказала она уже тверже.
— Я не понимаю, о чем ты? Лучше помолчи, береги силы.
— Я притворялась, что сплю. Я слышала весь разговор с Ичибаном, — сказала она надрываясь. — Это все правда. Все, что ты говорил… Икари мертв, а ты… Ты — монстр.
Что-то укололо меня в спину, я вскрикнул и упал на колени.
Миса вытащила нож у меня из-за пояса и ударила меня…
Твою мать…
— Что ты творишь… — прохрипел я.
— Это ты во всем виноват… — слышал я её голос, полный страданий. — Ты убил всех этих людей, ты создал Аоки, только ты!!!
Нож опустился ещё раз, теперь под лопатку. Она била слабо, но я и так брел из последних сил. Я сбросил её руку и вырвал оружие из пальцев, глядя в её широкие глаза.
Ха…
Нет, ну надо же!
Тогда в школе я думал, что я скорпион, а она лягушка… Кто бы знал.
Я поднес нож к её тонкой шее.
— Что ты творишь? — прошептал я.
Она не ответила, глядя на меня не моргая, полная мрачной уверенности.
Я поднял глаза. Муза стояла в снегу, вся израненная, держалась за окровавленный бок.
— Я не знаю, — покачала она головой. — Здесь ты решай сам.
Решение, которое я бы не хотел принимать.
Если бы подобное можно было решить количеством голосов, я бы так и сделал.
Мгновение я колебался, танто грел пальцы.
Я отшвырнул его в снег, схватил девчонку покрепче и встал, направившись по склону к машине.
Хватит с меня мертвых девочек, я сыт ими по горло.
Ноша клонила меня к земле, но я таки дошел. Открыл пассажирскую дверь и посадил Мису. Она не сопротивлялась, да и не могла. Она даже сидеть прямо не была способна, скользила по коже сиденья, поэтому я пристегнул её ремнем.
Сам занял место водителя, подошвы кед с трудом доставали до педалей. Чертов Ичибан настроил сиденье под свой рост, а мне теперь мучаться. Разбираться, как изменить регулировку, не было ни желания, ни времени.
Я нажал на кнопку запуска двигателя и откинулся, глядя, как дворники счищают с лобового снег. В двери была пачка и я закурил, держа сигарету окровавленными пальцами.