Он забился в конвульсиях, попытался встать, но ноги были слишком травмированы, а руки его больше не держали. Он барахтался под нами с Музой, вода вокруг окрасилась красным, а над пеной появлялись алые пузыри. Сжав зубы от напряжения, я топил ублюдка, буквально ощущая, как его нездоровая жизнь покидает не менее больное тело.
Толчки становились слабее и слабее, рукой Музы я обвил его массивную шею, держа пальцы на вене и ощущая биение сердца.
Бум… Бум… Бум…
Все?
Бум…
Вот теперь точно.
— Все! — подтвердила Муза.
В таких вещах она не ошибается.
Без сил я упал назад и оттолкнул ногой безвольное тело, позволив волнам играться с ним.
— Все-таки я тебя утопил, — глотая воздух, произнес я. — От судьбы не уйдешь.
Муза сидела рядом, умываясь кровавой водой и радостно смеясь, будто я рассказал лучшую шутку из всех. Только она мой юмор понимает.
— Давай ему башку отрежем, на всякий случай? — уже более серьезно спросила она. — А то, мало ли, Каин его опять оживит.
Я махнул на неё рукой и со стоном поднялся на ноги. Не так я себе представлял пляжный отдых.
Грудь болела при каждом вздохе, горло онемело, ещё ощущая стальную хватку, а также я прихрамывал на левую ногу, но остановиться на передышку я не мог. Я добрел до рюкзака, достал оттуда сухую пачку сигарет, прикурил с третьего раза, и, выпустив дым, пошел к Тераде.
По пути подобрал брошенный танто, куда я без своего дружочка. Меч остался в теле Эцуро, а вакидзаси я сломал, придется дальше прорываться с ножом.
Детектив лежал в той же позе, в какой я его оставил. Я присел рядом, осматривая рану.
— Что скажешь? — спросил я.
— Огнестрельное в живот, сам знаешь. С таким долго умирают.
— Да, часов десять протянуть может.
Тоскливо я осмотрел пляж. Солнце появилось на небосклоне как-то незаметно, я с непониманием взирал на него и думал, откуда оно там взялось. Ни облачка, лишь тихие волны накатывают на золотой берег, да ветерок играет листвой. И никаких вариантов для спасения детектива.
— Ты его не вытащишь, — прочитала мои мысли Муза. — А идти сам он не сможет. Ты знаешь, что нужно сделать.
Катера нет, план провалился. И Терада мне больше не нужен. Все так.
Я отложил рюкзак в сторону, размышляя о том, что в нем аптечка. Достал танто и выпустил лезвие. Рука отчего-то никак не желала слушаться. Фокус молчал, это не он удерживал нож от удара, это был я.
— Если оставишь его здесь, он попадет в руки Каина. Снова, — сказала Муза, заглядывая мне в глаза. — И нам повезет, если Каин убьет полицейского. Но этот ублюдок непредсказуем. Если детектив выживет, то угроза никуда не исчезнет. Он единственный, кто знает, что ты — Аоки. Вспомни исключение №2. Мы должны избавиться от свидетеля.
— Я знаю.
— Он представляет для нас опасность!
— Знаю, мать твою.
— Возможностей для его спасения нет, — услышал я голос Ичибана в голове. — Как и выбора, аники.
Я кивнул, поднося нож к груди Терады.
Это должно было произойти.
Должно.
На мгновение меня посетило дежа вю. Вот я вхожу в «Феникс», рядом замкнутый Ягами и сияющая Миса-чан. Акира-сан стоит у стойки, о чем-то говорит с девушкой баристой.
Он поворачивается к нам и хитро улыбается, как только он умеет. Тогда я не знал, что улыбка не притворна, что он не Аоки, а просто глупый коп, что искренне хотел помочь юным журналистам в расследовании.
— А, ребята, я вас заждался уже! — продолжает улыбаться он, глядя на нас с искорками в глазах.
Нож резким движением вошел ему между ребрами, поражая сердце.
Тихая смерть, без боли и мучений.
Я шмыгнул разбитым носом и встал, вытирая лезвие.
— Ты был хреновым детективом, — задумчиво сказал я, стоя над телом. — Но ещё ты был хорошим человеком.
Прощай, Терада-сенпай.
Цикады споют тебе погребальную песню.
Фантомные боли, часть 3
Рация молчала. Я безрезультатно прислушивался к радиопомехам, вздохнул и засунул её обратно в рюкзак.
Последний раз охрана выходила на связь два часа назад, с тех пор тишина, и это заставляло меня нервничать. В последнем сообщении было объявлено о завершении операции захвата. Все беглецы, кроме меня и Терады, были обнаружены и ликвидированы. Поиск организовали северней, предполагая, что мы могли спрятаться в местных пещерах. О южной бухте в сообщении не было ни слова.
Я не питал иллюзий. Скоро Эцуро хватятся, и пойдут за ним, проверить. Возможно, мне повезет, и тело урода отнесет течением подальше по побережью, что даст мне несколько больше времени. Но в любом случае они придут за мной.
Все утро я шел по побережью, потом углубился в лес, решив разведать восточную сторону. Когда я подплывал к острову на пароме, заметил лодки на том берегу, возможно, удастся выкрасть одну. Других идей в голову не приходило.
К обеду я набрел на мелкий ручей, где смог отмыть с лица морскую соль и вволю напиться. Там же проглотил горсть обезболивающих и перебинтовал старый порез и новый. Сам скоро в Эцуро превращусь, на теле уже живого места нет.
Укрывшись в тени большого клена, я дал себе минуту на перекур. Утро выдалось поганым, а продолжение было ещё хуже, — я изнывал от жары, мокрая одежда липла к телу, кожа зудела, желудок крутило судорогой от голода.
Передохнув у ручья и выкурив пару сигарет, заставил себя продолжить путь. Настроение было паршивым, — смесь злости, раздражения и усталости.
Сколько я смогу ещё идти? Сколько протяну без сна?
(Сколько нужно, вот сколько).
Этому острову не сломить меня, и, если потребуется, я перережу каждого обитателя на этом проклятом клочке земли, но все равно сбегу.
В лесу наткнулся на тело охранника. Ему пробили голову и оставили лежать в высокой траве. Находка заставила меня напрячься, — часть беглецов проходили здесь, а значит, моя идея о том, что я удаляюсь от места поисков, была неверной. Пусть сбежавших перебили, поисковый отряд может прочесывать местность. Как бы с ними не столкнуться… Труп совсем свежий, оружия при себе не было. Зато была армейская куртка и ботинки, что я позаимствовал. Пусть одежда и больше размера на два, мой порванный комбинезон больше не мог осуществлять прикрытия.
К обеду я достиг высокого утеса и решил забраться на вершину, чтобы сориентироваться. Ещё полчаса потратил на подъем. То, что я увидел с пригорка, мне не понравилось.
— План изначально был дерьмо, — сказала Муза, и её слова унес порыв ветра.
— Да, теперь вижу, — ответил я, наблюдая за бухтой.
Морскую синеву пересекали белые полоски от катеров, что патрулировали залив. Я заметил два судна, но, скорее всего, их было значительно больше. Даже если бы мы с Терадой нашли лодку, мы бы не сбежали, ведь морскую границу тоже контролировал Каин.
— Может быть, ночью появится возможность проскользнуть? — прикидывала Муза. — Не будут же они постоянно туда-сюда курсировать…
— Найдем способ, — заявил я спускаясь.
Угнать лодку и попытаться прорваться в темноте… Этот план был ещё хуже предыдущего. Нужно было окно, в которое я мог бы нырнуть. А времени до собрания клана Одэ остается все меньше…
Раздраженно вздохнув, я продолжил путь. Голова раскалывалась от боли.
Мы с ней прошли ещё километра полтора, держась подальше от открытых пространств. Регулярный подъем и спуск, подъем и спуск. Из кущи в джунгли, оттуда в чащу, а дебри не кончаются.
У Музы тоже болела голова, а ещё постоянно текла носом кровь. Я старался не думать об этих знаках, предпочитая списать их на усталость. Это не они. Нет, неправда.
— Эй, солнышко, посмотри…– позвала меня Муза.
Хм? Волоча ноги, я пробрался через заросли к ней. Спутница пряталась в траве, на склоне, что-то внимательно разглядывая на земле.
Я присел рядом с ней, изучая отпечаток подошвы на земле.
— Женский след, и что? — пожал я плечами. — Мало ли когда его оставили и кто.
— Отпечаток свежий, — покачала она головой. — Ты видел среди охраны женщин?
— Нет, как и среди заключенных. Хочешь сказать, что рядом гражданские?
Она принюхалась и вдруг встрепенулась. Зрачки в красных радужках расширились, как у кошки, алые волосы мелко затрепетали.
— Ты должен идти по следу! — зашептала она. — Обязан это увидеть!
— Нет, Муза, не сейчас, — попытался я её образумить.
— Поверь, это того стоит, — заявила она и бросилась со склона, исчезнув в зеленом полотне бурной листвы.
Ну и куда ты… Черт.
Я проскользил по грязи вниз, схватился за ствол дерева, чтобы обогнуть глубокую яму, выбрался на еле заметную тропинку. Застыл, прислушиваясь. Нет.
Проклятье. Муза, что ты творишь⁈
Из глубины леса, куда и уходила узкая дорожка, раздавался чарующий знакомый голос. Она пела.
А это всегда означало лишь одно.
Мы же договорились, дура! Никакой охоты, пока не закончим!
Я сжал кулаки так, что костяшки побелели, по спине пробежала дрожь.
Жадная сучка…
Ладно. Я проверю. Всего лишь гляну одним глазком, кого она там нашла. В конце концов, тропинка такая узкая, что большой отряд по ней пройти не мог. Словно намеренно скрыта в лесу, будто только для своих. Секреты я люблю, они дают возможности.
Я осторожно пошел на зов, прислушиваясь к Фокусу.
Тропка петляла и уходила куда-то вниз, обратно к морю. Чаща быстро редела, ноги сами несли меня по зигзагообразному спуску. Цикады подпевали Музе, будто жуткий хор, слюна на вкус была маленькой и сине-зеленой одновременно. Земля пахла тенью, а солнечный свет больше не обжигал, но будто намочил мою кожу. Алое небо проглядывало сквозь кроны, их листва смеялась надо мной.
Вот почему психопатам нельзя принимать серьезные препараты. Нам и так весело, без них.
Муза сидела на большом камне, подставив лицо морскому бризу, ветер развевал её тонкие одежды, бледные губы пели песню смерти. Увидев меня, она томно улыбнулась и показала пальцем в сторону пляжа.