— Что значит свежий? — не понял я.
— Эм… Есть товар первой свежести, — это живые. И второй свежести, — те, что в подвале.
— Спасибо что объяснил, продолжай.
— Забирают живых. Их препарируют прямо на судне, пока оно плывет к нам. Органы сортируются, замораживаются. Свежие стоят дороже, ещё теплые. Потом идут к нам, скидывают пустые тела для захоронения, забирают наш товар. Эти органы не так ценны. На границе их ждет другое судно, китайское, так говорят. Там перегружают товар прямо на воде, и все по кругу. Во время фестиваля продажа не останавливается.
Хм. Умно, ничего не скажешь. Принимают людей на борт, режут их, оставляют на острове тела с предыдущей партии, берут новую, сдают органы и обратно. Безостановочное производство.
— Я слышал об этом судне, — призадумался я, — как слышал и о человеке, который курирует этот проект, — Ногте. Один из подручных твоего Хозяина.
— Да, но я видел Ногтя лишь мельком, иногда он появляется на палубе.
— Он на корабле? — удивился я. — Все время?
— Нет, только во время Фестиваля, слишком много работы.
— Вы всегда следите за передачей груза? — поинтересовался я, делая затяжку за затяжкой.
— Чаще всего. Но не всегда, — признался он. — Они сами все делают, мы им нужны только для того, чтобы присматривать за телами и контролировать температуру.
— И судно прибудет ночью.
— Хай, должно быть после полуночи.
— Ясненько, — улыбнулся я и начал расшнуровывать ботинок. — Значит, нужно торопиться.
— Что ты задумал? — занервничал он.
— Убираться за тобой не хочу, — объяснил я.
Я зашел ему за спину и натянул плотный шнурок, накинул на шею, несмотря на то, как он вращал головой и вырывался. Натянул как поводья, и уперся коленом ему в спину, чтобы сдержать натяжение.
Он барахтался долго, я даже не ожидал, — по виду он был готов коньки отбросить от одного взгляда, а как до дела дошло оказался тем ещё живчиком. Но… они все сдаются, рано или поздно.
Я посмотрел в гаснущие глаза старика, удостоверился, что он мертв, и снял удавку, позволив ему рухнуть лицом вниз.
— Что думаешь? — Поинтересовалась Муза, что стояла у двери, выглядывая на улицу.
— Думаю, что якудза не читали «Графа Монте-Кристо», — ответил я, поднимаясь с колен. — Давай за работу, нужно спрятать трупы. Мы, наконец, валим с этого острова.
Фантомные боли, часть 5
Оттирая кровь за старухой, я ругал себя за недальновидность. Надо было и каргу тоже придушить, меньше было бы мороки. А теперь, три давай, размазывай разводы по всему полу…
Тела я оттащил за дом, скрыл их за изгородью около выгребной ямы. Там был неприметный овражек, куда я их и спихнул. В ночной мгле их там точно не обнаружат. Поскользнулся на мокрой земле и чуть было не отправился вслед за ними. На следующий заход стоит прихватить фонарик.
Туда же покатился труп неизвестного мне мужчины. Я выбрал его потому, что он весил меньше остальных, и тащить было попроще. Вытащил из мешка для трупов и отволок к хозяевам дома, чтобы им там не скучно лежать было.
Свет фонаря выдернул из мглы холмики, что уходили далеко за границы участка, вплоть до лесополосы. Кладбище. Сколько же здесь секретов Каина закопано…
Я вернулся в дом и навел в нем порядок, после чего проверил пристань. К воде уходила широкая тропинка с бороздами от колес, тут тела спускали на каталках. Поросший берег обрывался стареньким причалом, у которого была привязана одинокая деревянная лодка с изношенным мотором. Ключи были в замке зажигания. Пытаться сбежать на этом плавсредстве, было глупой затеей, — на такой посудине далеко не уплывешь, и я не забывал, что акваторию острова патрулируют люди Каина. Попытайся я, сразу бы попал к ним в сети.
Поэтому я отогнал посудину недалеко вдоль побережья и завел на мелководье, где и бросил, вернувшись обратно по берегу.
На этом нехитрые приготовления были окончены. Я обмотался хозяйским халатом, спустился в подвал и залез в мешок, улегшись среди рядов мертвых тел. Мешок изнутри вонял смертью, поэтому я сделал маленькие прорези в полиэтилене, чтобы было легче дышать.
Оставалось только мерзнуть и ждать. Я лежал в полной тишине, под непроницаемым одеялом, кутаясь в халат, и никак не мог согреться. Несмотря на все это, дискомфорта я не испытывал, даже расслабился. Поворочавшись на жестком настиле, я все-таки нашел позу поудобнее, пару раз от души зевнул и заснул сном младенца. Трупы рядом меня не беспокоили, они ведь не храпят. (Отвратительно, ты превращаешься в Музу.)
Проснулся от лязга засовов на люке, что вел на поверхность. Растянулся в пакете и замер, прижимая к груди нож, на всякий случай.
— В доме их тоже нет? — послышался неприятный голос.
— Нет, аники, никого, — отвечал ему сиплый.
— Ксо, и куда они запропастились, мать их…
— Иоши, наверное, сорвался опять. Старый хрен не знает, когда остановиться. И эта ведьма Сэчико с ним. Видел же, что лодки нет. Рванули в городок, за новой порцией сакэ.
— Знаешь, нам же лучше. Никто не будет отвлекать пустой болтовней.
— Ага, и сигареты стрелять.
— Точно! Как он достал! Ну, получаешь же ты от семьи деньги, чего прибедняешься⁈
— Да пошел он. Давай, бери с той стороны.
— А чего я всегда с головы⁈ Не, так не пойдет. Я сегодня за ноги, а ты за плечи, понял? Хватит с меня!
— Ну ты и нытик, аники.
— Потаскай с моё, салага, я уже три года эти мешки ношу, видеть их не могу.
— Да не бубни ты, берись давай. Быстрее управимся, быстрее в кают-компанию вернемся, у нас там ещё бутылка недопитая.
— Ладно, давай, на три.
— Три!
— Перекладывай, ага… Осторожней, это же товар, мать твою. Вот так, на тележку. Так, ты толкай, а я держу, чтобы не свалился. Поехали…
— А эти где, дебилы? — кряхтел сиплый. — Чего застряли…
— Думают, что мы тут сами справимся, хе…
— Ничего, сейчас их подгоним. Нечего отлынивать.
— Не так я себе представлял службу в якудза.
— Ты уже говорил. Раз сто.
Голоса удалялись, как и скрип тележки. Мне оставалось лишь ждать. Вскоре в подвал спустились сменщики тех двоих, и, также переругиваясь, отгрузили следующего мертвеца. Примерно через минут двадцать очередь дошла и до меня.
— Эх, легкий какой.
— Все бы такими были.
— Нарик, наверное. Они всегда полегче.
— Конечно, не жрут же ничего кроме дури.
Меня погрузили на металлическую тележку и потащили к причалу. На кочках неприятно трясло, но пожаловаться на обслуживание я не мог, такой уж сервис. Вскоре до меня донесся плеск воды, а через некоторое время мое тело погрузили на лодку, в ряд с остальными. Хорошо хоть друг на друга не бросали, было бы совсем неприятно оказаться под горой трупов.
Лишь я привык к монотонному покачиванию, как мотор заворчал и мы тронулись. В темноте непроницаемого мешка я улыбался, — вот я и сбежал.
Мешки вытащили на палубу, потом меня долго везли на каталке куда-то вглубь судна. Могу предположить, что в трюм. Следом в местный морг, что сразу стало понятно по низкой температуре в помещении. Ну и на стеллаж, где я должен был дожидаться операции по извлечению органов.
— Ну вроде все, — заявил уже знакомый голос, когда притащили очередное тело. — Справились. На палубе больше никого?
— Нет, все здесь.
— Так, сколько у нас… Одиннадцать, двенадцать.
— Угу, записал.
— Ну, пошли тогда, после работы нужно горло промочить.
— Говоришь, как моряк, мать твою.
— Так мы с тобой и так, считай, моряки!
Дверь с лязгом захлопнулась, и я вновь погрузился в тишину. Лежал ещё примерно минут двадцать, ждал, пока судно не тронулось и не начало движение. Все, пора рвать когти, в любой момент сюда могут заявиться за телами.
На ощупь выбрался из мешка, огляделся в полумраке. Большой у них морг. Тел так на пятьдесят. Работают на износ. Свернул мешок в рулон и засунул под чье-то тело, потом прокрался к двери и выглянул через маленькое окошко.
— Какой план? — спросила Муза, выглядывая из-за плеча.
— Лодки, на которых забирали тела, должно быть большие, — ответил я. — По шесть трупов, плюс два носильщика. С мощными моторами.
— Да, на волнах подкидывало будь здоров, — согласилась она. — А на таком катере…
— И до Токио доплыть можно. Лишь мы выберемся за границы акватории.
— Значит, нужно поторапливаться. Судно же идет к границе, помнишь?
Выбраться, выкрасть катер, доплыть до Токио. Раз плюнуть.
Наверное.
Я выскользнул в коридор, окрашенный в мерзкий зеленый цвет. Прошел по нему до лестницы, осторожно поднялся наверх.
— Малыш, ты понимаешь, что мы поменяли одну тюрьму на другую?
— С чего бы?
— С того, что теперь мы на корабле, а вокруг только якудза и вода.
— Нет, ты ошибаешься. Это просто вторая часть ленты. Первая — маньяк орудует на солнечном острове. Вторая, — маньяк на корабле.
— Тогда давай со второй частью не затягивать, первая и так была длинной.
— Стараюсь.
Я приоткрыл дверь одной из кают, удостоверился, что она пуста, и шмыгнул внутрь. В шкафу была чистая и сухая одежда. Опять переодеваться. Я это делаю чаще агента 47. Но нельзя же расхаживать в рваной и заляпанной кровью форме охранника по судну.
Они не знают, что я здесь, даже если столкнусь с кем, будет шанс пройти мимо. Вещи были большими, да и черт с ним. Я подвернул рукава кофты, срезал края у джинсовых брюк и даже нашел кепку, что скрыла бы мое лицо. Спрятал старую одежду под койку и вернулся в коридор. Сверху донеслись голоса и звуки шагов. Кто-то спускался на нижнюю палубу.
Я бросился обратно, спрятался за углом. Может, пройдут мимо? Шаги лишь приближались.
Дерьмо, нужно было оставаться в той каюте, спрятаться! Но что, если хозяева вернулись бы? Хренов лабиринт.
На глаза попалась дверь каюты напротив с надписью «Операционная». Голоса быстро приближались, и нужно было решаться.