Капитан, Алла и Василий уселись рядом. Мне досталось место рядом с Ивашутиным.
— Значит так, товарищи военные, — генерал обвёл тяжелым взглядом окружающих. — Завтра тяжелый день. От него зависит, что будет с нашей страной дальше. Ваша группа остается в резерве. Задача всеми силами охранять Алексея и моментально передавать любую информацию, которую он сочтёт нужным. Будьте во всеоружии и готовыми по приказу выдвинуться в указанное место. Вы одни из немногих, которые посвящены в суть происходящих событий. Поэтому задействовать вашу группу могут в любую секунду. Общее командование группой осуществляет капитан Сосновский. Его приказы выполняются беспрекословно. Вопросы есть?
— Нет, товарищ генерал, — за всех ответил Сергей Иванович.
— Сергей Иванович и Алексей, останьтесь. Остальных более не задерживаю, — сухо сказал Ивашутин.
Оперативники встали, отодвигая стулья. Через десяток секунд в комнате остались мы втроём.
— Сергей, учти, никакой самодеятельности, — отчеканил Ивашутин. — Полное подчинение моим приказам. Учудишь ещё что-нибудь, как с поездкой в Новоникольск, вылетишь из ГРУ как пробка, с волчьим билетом или пойдешь под трибунал. Ясно?
— Так точно, товарищ генерал, — вздохнул капитан, бросив на меня угрюмый взгляд.
— Петр Иванович, он не виноват, это была моя инициатива, — попробовал заступиться я, но был остановлен предупреждающе вскинутой ладонью Ивашутина.
— Так, стоп, с этим разбираться будем потом, — заявил он. — Капитан, вы можете быть свободны.
— Слушаюсь, — Сергей Иванович встал и быстро вышел из комнаты, не забыв аккуратно закрыть за собой дверь.
Убедившись, что в комнате никого не осталось, начальник ГРУ вытащил из портфеля стопку бумаги, ручку и придвинулся ко мне:
— Леша, завтра на даче у Гришина, Романов и Устинов собирают членов Политбюро. Будут продемонстрированы все собранные материалы о перевороте, в том числе и те, которые собрала ваша группа. Вот список присутствующих, — Ивашутин быстро написал несколько фамилий и придвинул ко мне. — Можешь попробовать использовать свой дар, и спрогнозировать реакцию каждого? И возможное развитие событий?
Я пробежался глазами по списку. Так, Гришин, Щербицкий, Тихонов, Пельше, Черненко, Суслов, Громыко, Тихонов.
— Кроме них ещё, как понимаешь, Романов и Устинов будут. Но они, естественно, в курсе дела и на нашей стороне, — добавил Ивашутин. — Есть ещё фотографии дачи Гришина и зала, где будет происходить совещание. Если тебе поможет, я их достану из портфеля.
— Не нужно, — остановил я начальника ГРУ. — Петр Иванович, я ничего не обещаю. Мой дар — штука непредсказуемая. Но попробую.
Закрыл глаза и сосредоточился. Сознание взорвалось калейдоскопом картинок, сменяющих друг друга с быстротой, набирающего скорость локомотива. Через минуту я открыл глаза. Моё лицо блестело от влаги, по позвоночнику обжигающим ручейком стекала прозрачная дорожка пота.
Я хрипло выдохнул и тряхнул головой, приходя в себя.
— Леша, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил Ивашутин. — Ты весь мокрый.
17-18 января 1979 годаМосква
— Нормально, Петр Иванович. Всё уже прошло, — заверил я. Мозги скрипели от напряжения, лихорадочно анализируя полученные сведения и выстраивая дальнейшую модель разговора.
— Ладно, — начальник ГРУ немного успокоился. — Что-то по моим вопросам сказать можешь?
— Да. Не только у нас завтра решающий день. Андропов и его единомышленники тоже всё проанализировали, поняли, что тянуть больше нельзя. Они планируют организовать переворот завтра, с учетом того, что в Москву съезжаются все члены Политбюро для внеочередного заседания.
— Откуда знаешь? Я этого не говорил, — прищурился Ивашутин, внимательно изучая моё лицо. — Видения?
— Они самые, — подтвердил я.
— Ладно, рассказывай, что у там тебя.
— Завтра Андропов планирует ликвидировать Леонида Ильича Брежнева. Днём Чазов повезёт ему заряженные таблетки «от бессонницы». На подхвате имеется ещё один сотрудник «девятки». Брежневу врачи запретили курить, и он постоянно выпрашивает у него сигареты. И таблетки, и сигареты подготовлены в знаменитой «Лаборатории Х» КГБ. В таблетках Чазова находятся компоненты, резко повышающие артериальное давление. У Леонида Ильича ещё при Сталине, когда он работал первым секретарём ЦК Молдавии, случился инфаркт. В шестьдесят восьмом году, во время совещания по вводу советских войск в Чехословакию, он перенес сердечный приступ. В начале семидесятых — ещё один. Сейчас у Леонида Ильича диагностирована ишемическая болезнь сердца с очаговыми поражениями коронарных артерий. Прием хоть одной таблетки вызовет мощный сердечный приступ и гарантированно его убьет.
Для подстраховки, человеку Андропова из «девятки», майору Липатову, одному из телохранителей Леонида Ильича, вручены две пачки сигарет марки «Новость», изготавливаемых из высококачественного табака и лучшей сигаретной бумаги. Именно их любит Брежнев.
В одной пачке сигареты нормальные. Майор может курить, привлекая внимание генерального секретаря табачным дымом. Во второй — пропитаны отравляющим веществом, синтезированным на основе яда кураре.
Брежнев знает, что у майора всегда в наличии сигареты, и периодически «стреляет» их. После того, как летучие соединения табака попадут в дыхательные пути, а затем в легкие, он умрёт от сильнейшего удушья.
Задачи Чазову и Липатову председатель КГБ поставил конкретные — из своей дачи Леонид Ильич живым выйти не должен. Как только Брежнев умрёт, об этом моментально доложат Андропову. Во избежание каких-либо проблем, председатель КГБ должен уже находиться где-то не очень далеко. Когда он узнает о смерти генсека, сразу же рванёт на дачу, чтобы забрать чемодан с компроматом на остальных членов Политбюро из сейфа в спальне.
После этого, будет дана команда об аресте и ликвидации вас, Петр Иванович. Вы будете арестованы подразделением «А», допрошены Андроповым и Бобковым, а потом убиты их людьми «при попытке к бегству». Основания они подготовят. С остальными Андропов, и те, кто стоят за его спиной, планируют разобраться после избрания председателя КГБ Генеральным секретарем. С помощью «волшебного чемоданчика» Леонида Ильича Андропову будет несложно обеспечить голосование в свою пользу.
Затем из Политбюро уберут Пельше, Устинова, Романова, Суслова, Щербицкого, Гришина, других влиятельных аппаратчиков и министров, тех, кто может помешать Юрию Владимировичу и его единомышленникам проводить реформы. На смену им придут полные бездарности и серые личности, которые будут безропотно голосовать и делать то, что им скажут заговорщики. Андропов их уже подобрал: Это Рыжков, Лигачев, Ельцин и многие другие партийные чиновники на местах.
И да, за председателем КГБ стоит ещё одна мощная и влиятельная фигура. Именно она и является одним из основных инициаторов развала СССР и двигателем грядущих «либеральных» реформ, хотя сама предпочитает держаться в тени. Судя по тому, что среди фамилий приглашённых членов Политбюро, её нет, Вы на этого деятеля уже вышли.
— Конечно, вышел. Такого «гиганта мысли и отца советской демократии» сложно не заметить, — усмехнулся Ивашутин. — Ты об Алексее Николаевиче Косыгине?
— О нём, — подтвердил я. — Он, Андропов, покойный Гвишиани, директор института Востоковедения АН СССР Евгений Примаков, заведующий Международным отделом ЦК КПСС, кандидат в члены Политбюро Борис Пономарев, начальник Пятого управления КГБ Филипп Бобков, заместитель главы Торгово-Промышленной палаты и одновременно руководитель «Фирмы», личной спецслужбы Андропова — Евгений Питовранов — руководство заговорщиков. К ним примыкают чиновники и партийные функционеры рангом поменьше — директор института США и Канады Георгий Арбатов, посол СССР в Канаде Александр Яковлев и многие другие.
— Ладно, — лицо начальника ГРУ помрачнело. — То, что ты сообщил очень серьезно. Мне нужно срочно кое-куда позвонить. Ты пока посиди здесь, подожди меня, я быстро, потом продолжим беседу. Сказать Алле, чтобы чаю тебе приготовила?
— Не надо, — отказался я. — Вы же ненадолго? А чаю мне сейчас чего-то не хочется…
Вернулся начальник ГРУ действительно быстро, минут через семь, когда я с интересом рассматривал лепные узоры на потолке сталинки.
Петр Иванович стал более собранным и напряженным. Даже фигура в военном мундире как-то подобралась, лицо посуровело, плечи расправились.
— А что, по членам Политбюро скажешь?
— Откровенных предателей среди них нет, — заверил я. — С Громыко Андропов уже поговорил. Намекнул, что у Леонида Ильича плохое здоровье, сказал, что Косыгин, скорее всего, через полгода уйдет на пенсию сам, после пережитой клинической смерти в 1976 году, он уже не может справляться со своими обязанностями и должность председателя Совета Министров у Андрея Андреевича в кармане. Если, конечно, он предложит кандидатуру Юрия Владимировича на пост Генерального секретаря ЦК КПСС.
— Он правду сказал? — быстро спросил Ивашутин.
— Не совсем, — тонко улыбнулся я. — Уговаривать своего сообщника уйти на пенсию председатель КГБ не намерен. Пока тот может и хочет, будет сидеть на этой должности. Но здоровье у него плохое, поэтому такой вариант событий не исключен.
— И что, Громыко, согласился?
— Конечно, он спит и видит себя предсовмином.
— Понятно, значит, может сдать, — помрачнел начальник ГРУ.
— Не сдаст, — покачал головой я. — Доказательства слишком убойные. Даже те, что вы мне показали. Думаю, что это лишь малая часть того, что вы накопали. А с арестом Шалмановича и захватом полковника Остроженко, думаю, их стало ещё больше.
— Правильно думаешь, — усмехнулся Ивашутин.
— Громыко — трусливый приспособленец. Он зависит от Андропова. Возглавляемый им МИД прогнил весь. Отдел КГБ при министерстве, созданный четыре года назад, уже собрал горы компромата на советских дипломатов и Андрея Андреевича лично. Его любимчик и протеже Шевченко сбежал в США, и слил американцам множество секретов. Поэтому Громыко боится Андропова, и, одновременно, очень хочет стать председателем Совета Министров СССР. Но когда под председателем КГБ зашатается кресло, защищать его не будет. Предпочтёт занять выжидательную позицию. А потом, как он думает, всегда можно оправдать свои действия перед победителями.