Мария ничего интересного не говорила. К тому же я лично эту тему по алгебре прекрасно помнила еще с прошлого года. Немного для вида послушав, я снова стала смотреть на Клима и Тимку. Они продолжали о чем-то беседовать, и лица их были по-прежнему хмурые и сосредоточенные. И на перемене они к нам даже не подошли. Вон Будка с Винокуром прыгали вокруг нас как кузнечики, а этих вообще след простыл.
Меня невольно схватили дурные предчувствия, и я продолжала украдкой наблюдать за Кругловым и Сидоровым.
Глава II. УДАР В СПИНУ
Клим и Тимка так и продолжали с хмурыми и напряженными лицами о чем-то переговариваться до самого конца второго урока. А Зойка, больше не отвлекаясь, что-то упоенно писала в своей тетради. Когда раздался звонок и Предводительница покинула класс, я осведомилась у подруги:
— Ну, дописала? Дай прочесть.
Однако Зойка, захлопнув перед самым моим носом тетрадь, скороговоркой отозвалась:
— Еще не завершено. После увидишь.
Я уже просто сгорала от любопытства:
— Какая разница, Зойка, ну не завершено. Прочту, что написано. А потом ты продолжишь.
Однако, к моему полному изумлению, она решительно засунула тетрадь в сумку.
— Сказано тебе: после.
Я просто не знала, что и подумать. Обычно Зойка всем со мной делится. Даже тем, что мне совершенно неинтересно и скучно. И вот вдруг развела какие-то, как говорит моя мама, «тайны мадридского двора». Ну и мне, естественно, уже безумно хотелось узнать, что она там пишет. Но ведь Зойку не переспоришь. Она жутко упрямая. Даже когда о чем-нибудь советуется, все равно в результате поступит так, как сама решила.
Вот и сейчас, схватив сумку, лишь бросила:
— Ладно. Пошли на перемену.
Я покорно двинулась за ней в коридор. Там я внимательно огляделась по сторонам, ища Клима. Однако и он, и Тимка опять куда-то исчезли. И что это сегодня со всеми творится? Ведь перед уроками и Зойка, и Клим с Тимуром вели себя вполне обычно. Ладно, подождем с выводами до большой перемены. Вот если и после этого урока Клим, вместо того чтобы идти с нами в столовую, снова исчезнет, тогда я у него просто напрямую спрошу. Посмотрим, что он ответит.
Едва мы с Зойкой прошли несколько шагов по коридору, на нас чуть не налетел Артур Потемкин.
— Смотреть, между прочим, надо, куда идешь, — весьма неласково отреагировала моя подруга и лишь после этого удосужилась поднять голову.
Я, внутренне замерев, следила, что последует дальше. Однако не последовало ровным счетом ничего. Артур как-то сжался, шарахнулся и исчез в толпе. Я продолжала смотреть на Зойку. Она проводила Потемкина странным взглядом. Кстати, он тоже сильно изменился за лето. Правда, по-моему, остался столь же противным, как был. Знаете, бывают такие лица. Вроде бы и красивые, но одновременно и неприятные. Кстати, лицо Артура — и впрямь «зеркало души». С Зойкой он жутко в прошлом году поступил. Даже не знаю, как она это сумела пережить. Я за нее первое время очень беспокоилась. Но она вроде бы пережила. И к тому же, кажется, на удивление легко.
Мы с ней устроились возле свободного подоконника. Я вновь осмотрелась в поисках Клима. Его по-прежнему нигде не было. Ну прямо партизаны какие-то. И чего они с Тимкой задумали?
— Клима высматриваешь? — будто прочла мои мысли Зойка.
— Да, в общем, нет, — смутилась я. — Но просто они куда-то девались.
Зойка, смерив меня пронзительным взглядом, хмыкнула:
— Насчет «девались» я тоже заметила. По-моему, Сидоров что-то задумал. А так как от него хорошего ожидать не приходится... В общем, подруга, сама делай выводы.
Я забеспокоилась еще сильнее, чем прежде:
— Зойка, если ты что-то случайно узнала, лучше сразу выкладывай.
— Ничего я не узнала, — резко мотнула головой в мелких кудряшках моя подруга. — Просто кое-какие наблюдения плюс женская интуиция.
Я промолчала. Интуиция у Зойки обычно срабатывает пятьдесят на пятьдесят. По-моему, мир ей представляется куда более вероломным, нежели на самом деле. Однако в данном случае ее интуиция накладывалась на мою собственную, и отмахнуться от этого было никак нельзя.
— Подруга, я тебе всегда говорю: не ослабляй бдительность.
— При чем тут бдительность? — не поняла я.
— При том, повторяю, — с многозначительным видом отозвалась Зойка, — что там, где Сидоров, хорошего ждать не приходится.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — возразила я. — Они дружат с первого класса и пока, как видишь, оба в порядке.
— Вот именно — пока, — всегда по-своему расставляла акценты Зойка. — Я бы на твоем месте давно уже положила конец этой дружбе.
— Интересно, каким образом? — спросила я. — И вообще, зачем?
— Ну, способов существует много. — У Адаскиной азартно блеснули глаза. — А на вопрос: «Зачем?» — отвечаю тебе: для собственного спокойствия. Вспомни, сколько раз уже Клим влипал из-за Сидорова во всякие истории. Да и мы заодно влипали.
С этим мне спорить было трудно. Правда, к этому я могла бы добавить, что мы и из-за Зойки иногда влипали в истории. Однако доказывать это ей совершенно бесполезно. Она немедленно вывернет все наизнанку, и в результате окажется, что даже там, где вроде бы виновата она, на самом деле повинен Сидоров.
— Так что, — назидательно продолжала она, — советую тебе, Агата, пока не поздно, взяться за ум. А если твоя обостренная порядочность мешает тебе изобрести интригу ссоры, то я могу помочь.
В том, что подруга моя обожает плести интриги, я не сомневалась. Однако решительно произнесла:
— Не собираюсь я никого ссорить. И тебе, Зойка, не советую.
Она тяжело вздохнула:
— Мое дело предложить, но если ты...
И она окинула меня полным жалости взглядом.
— Просто я хочу выяснить, что они задумали, — сказала я.
— Вот так и будешь всю жизнь выяснять, — проворчала Зойка, однако, судя по ее виду, она уже сама исходила от любопытства. — Жаль, мы сидим от них так далеко, — с досадой проговорила она. — Иначе был бы шанс что-нибудь подслушать.
— Думаю, если они даже на переменах нас избегают, то тем более ничего не стали бы обсуждать вблизи от нас, — заметила я.
— Иногда всего каких-нибудь двух-трех слов достаточно, чтобы умному человеку стала ясна картина, — многозначительно изрекла Адаскина. При этом под умным человеком она явно подразумевала не меня, а себя.
— Слушай, по-моему, бессмысленно обсуждать то, чего нет, — пришлось снова возразить мне. — Мы с тобой сидим от них не близко, а далеко.
— Можно с кем-нибудь и поменяться местами, — предложила она.
— Ага, и привлечь к себе их внимание, — мне совсем не понравился ее план. — Клим и Тимка насторожатся, а мы все равно ничего не услышим и не поймем. Зато они наверняка сочтут нас полными идиотками.
— Сидоров и так всех, кроме себя, считает полными идиотами, — отозвалась Адаскина.
— Сидоров меня не интересует, — уточнила я.
— Догадываемся, — скривила губы Зойка.
— Эй! — хором окликнули нас Будка и Винокур.
— Давно не виделись, — немедленно хмыкнула Зойка. — Аж прямо соскучились.
— Пра-авда? — вытаращился на нее Митька.
— Естественно, кривда, — отрезала Зойка. — Кто из нормальных людей по таким, как вы, будет скучать!
— А почему бы и нет? — с обиженным видом поинтересовался Будка.
Но Винокур, хлопнув его по плечу, сказал:
— Пошли, Дмитрий, по-моему, нас тут не любят.
— А что вам вообще-то надо? — наконец удосужилась спросить моя подруга.
— Круглого с Сидором ищем, — сообщил Будченко. — Думали, они с вами, но тут их тоже нету.
И оба двинулись дальше.
— Нет, погодите, — остановила их Зойка. — Зачем вам Круглый и Сидор понадобились?
— Так ты, выходит, знаешь, где они? — снова уставился на нее Митька.
— Этого я не говорила, — тряхнула кудряшками Адаскина. — Просто интересуюсь.
— Да дело есть, бизнес, — с важностью объявил Будка.
— Какой? — Теперь Зойка просто буравила его глазами. Впрочем, и мне было любопытно, что могли затеять Будка и Винокур.
— А вот это вас не касается, — твердо произнес Митька.
— Точно, — поддержал его Винокур. — Коммерческая тайна.
Тут Зойка, заговорщицки глянув на меня, деланно равнодушным голосом произнесла:
— Дело, конечно, ваше, мальчики, но если бы вы сказали, возможно, мы с Агатой могли бы помочь вам найти Тимура и Клима.
Двое «бизнесменов» с ответом не торопились. Кажется, они взвешивали все «за» и «против». Даже на лице у Сереги Винокурова отразились неявные признаки мыслительного процесса. Правда, обдумывать столь сложную проблему в одиночку ему, видимо, было не под силу. Потому что в результате он, глянув на Будку, с жалобным видом осведомился:
— Митяй, скажем или не скажем?
— Ну-у, — с важностью протянул Будка, однако именно в это время раздался предательский звонок. И Митька выпалил: — Не скажем, Серега, потому что уже все равно.
У Зойки от досады перекосило лицо. На сей раз она проиграла. Даже Серега просек ее отчаяние и с явной издевкой произнес:
— Не расстраивайся, Адаскина. Мы теперь сами их найдем.
— Уже нашли, — добавил Будка. — Вон они прутся.
Да мы с Зойкой и сами видели: по коридору быстро вышагивали Клим и Тимур. Митька с Серегой кинулись им навстречу. А Зойка, проводив их сердитым взглядом, угрюмо произнесла:
— Помяни мое слово, Агата: у наших мальчишек что-то затевается. Ох, не к добру это, не к добру.
— Зойка, — я еще пыталась отогнать мрачные мысли, — опять у тебя очередной приступ паранойи.
Подруга моя обиженно поджала губы:
— Можешь, конечно, не верить.
Однако я и сама чувствовала: в данном случае она скорее всего права.
К кабинету литературы я, Зойка, Тимка, Клим, Будка и Винокур подошли одновременно. Однако мальчишки, не обратив на нас ровно никакого внимания, прошли внутрь и продолжали какой-то свой разговор у Тим-Климовской парты до той самой поры, пока в класс не вошла наша литераторша Изольда Багратионовна. Впрочем, на сам ее приход эти четверо совершенно не отреагировали. Лишь когда она громким поставленным голосом крикнула: