— Оно никогда не наступит. Никто не станет сильнее Назарика, — грозно произнёс Момонга, чья аура уплотнилась и концентрированная энергия начала даже изменять пространство вокруг. — Я за этим прослежу.
— Больше в Момона играться не хочешь?
— Они уже убили Люпус. Кто будет следующим? Даже высшее существо оказывается можно убить навсегда, а когда они найдут способ провернуть то же с жителями Назарика? Я не буду больше закрывать глаза и играть в мирового судью. Это бесполезно. Глупцы понимают только язык силы.
— Нет.
— Нет?
— Они не глупцы, — только в одном я не согласился с Момонгой. — Не забывай об этом. У тебя возможно и имеются артефакты, по силе которым никогда не найдётся аналога. Однако не артефакты являются главной силой в ММО. Как и сейчас мы не в игре. Мы на войне. На войне с врагом, имени которого мы не знаем, ведь он ни разу не появлялся. Враг, который уже начал проводить индоктринацию, ещё до того, как идея пришла в наши головы.
— Ты прав, но я об этом не забываю, — ответил Момонга, после чего на мгновение повисло молчание. — Что будем делать?
— Не знаю. Проведи совет со своими стражами, каждый из них умён и уникален, вместе вы сможете что-то противопоставить тем, кто решил уничтожить Назарик. И идея эта будет куда лучше всех тех, что способны придумать мы вдвоём сейчас.
— А что тогда будешь делать ты?
— То что надо было сделать давно. Вернусь в Дракенхольд и положу конец войне раз и навсегда. Объединю Ре-Эстиз, затем как полноправный правитель открыто признаю Назарик. Колено приклонять не стану, предлагаю дружеские отношения. Это станет примером для других. Что Назарик может являться как другом, так и смертью, в зависимости от мудрости правителей.
— Я могу послать войска. Некромантов.
— Нет, если будет замечены твои войска, то злые языки попытаются выставить всё так, что я лишь марионетка в твоих руках.
— Тоже верно, хотя они попытаются всё выставить таким образом в любом случае, — ответил Момонга и откинулся на спинке своего кресла, прикрыв лицо костлявыми пальцами. — Хм… будет тяжело бороться в информационном поле.
— У тебя есть бумага. Есть Демиург. Собери печатных станков и заполони весь миром той правдой, которую напишешь именно ты.
— Не думаю, что Демиург лучше других подходит для этой задачей. Но твой посыл я понял, думаю разберусь. Идея со станками действительно хорошая. Ведь кто правит СМИ, тот правит и умами.
Ещё некоторое время я с Момонгой обсуждал различные детали, вроде слухов и некоторых незначительных фактах об игроках, что умерли с концами. В скором времени одно из тел такого игрока прибудет в Назарик. Воскрешение на нём по идее не работало, но Момонга хотел испытать свою магию. Всё же он сейчас был наверное сильнейшим магом во всём мире.
Также я немного посоветовался как мне быть с некоторыми своими моментами. Всё же у Момонги уже было во многих вопросах опыта куда больше, чем у меня. Как никак он существовал в окружении весьма мудрых и разносторонних существ. Как и оказавшись на своём посту Владыки… ему буквально приходилось бешеными темпами наращивать весь недостающий опыт.
Живя в постоянном стрессе Момонга справлялся во многом лишь благодаря проклятью нежити. Одним за другим он вникал в проблемы, в разные аспекты правления и постепенно действительно становился всё более похожим на Владыку. И хоть до становления полноценным Владыкой у него уйдут десятилетия, но так или иначе само окружение буде всегда пихать его в эту сторону и потому мало что может ему помешать достигнуть этой цели. Даже сам он вряд ли сможет этому помешать.
Беседа длилась ещё сутки. И когда до исполнения данного слова оставалось ровно тридцать шесть часов, я поднялся на ноги. Уставший, не спавший всё это время, до сих пор покрытый засохшими останками квоготов, кивнул Момонге и направился на выход, к уже ожидающей меня горничной.
— И да, Вильгельм, ты же тоже получил оповещение о конце пролога? — спросил Момонга, тоже поднявшись. — И о начале первого акта?
— Да.
— Понимаешь, что это значит?
Очередной кивок, после чего наша беседа уже подошла к концу. Мы обсудили всё, что хотели, обменялись информацией и мыслями касательно в том числе и моей смерти. Правда чего-то конкретного мы сказать по этому поводу не могли. Как и о значении «метки мертвеца», появившейся в дебаффах персонажа тоже могли лишь догадываться. Благо хоть статы не резались, как в каких-нибудь соулслайк играх.
Горничная же тем временем положила руку на моё плечо, после чего меня телепортировали на выход. Что же касается пролога и первого акта, то тут мы тоже могли лишь предполагать. Однако по логике мы пришли к единому выводу. Пролог отмечал промежуток от первого появления игрока до появления последнего игрока некой пятой итерации или пятого поколения. Ведь как уже было известно, мы пятая группа игроков попадающая в этот мир.
Это очевидно и понятно, однако акцент Момонга делал немного на другом. А именно о начале первого акта. Что это был за акт? Опять же, можно лишь догадываться, но если проводить параллели с играми и собственным игровым опытом, то ответ как бы напрашивается само собой. Будет какая-то заварушка, ивент, событие, серия уникальных квестов или что-то в таком духе.
Но суть в том, чем же закончится первый акт? Была высокая вероятность, что битвой с боссом. И учитывая тот факт, что мы все попадали из ММО игр, то стоил ли надеется, что кто-то, пусть даже Момонга, сможет убить босса в соло? В общем, все это увидели и почти все пришли к единому мнению: что-то точно случится и надо готовиться к худшему.
— Ваше Величество! — уже прямо в буферной зоне меня встретил один из моих советников.
Территории эти принадлежали Демиургу, который любезно позволял нашему населению заезжать сюда. Как и в целом мы продолжали довольно углубленно сотрудничать, что касалось построек уже оговорённых «достопримечательностей» вроде Аллеи Зла, так и просто поставки рабов. Однако всё же так быстро и оперативно подсуетился только один из всех моих советников.
— И как же ты просчитал, что я въеду в Дракенхольд именно отсюда? — спросил я Глума, а он тем временем подъехал ко мне, подводя вторую лошадь.
— Просчитал вероятности, сделав ставки на лучшие варианты. Всё как всегда.
— Введи меня в краткий курс дела. Меня давно не было и многое произошло. Лира вроде регентом стала? Неужели из-за того решения, что я написал настолько давно, что сам уже не помню когда?
— Да, но борьба за власть после вашего ухода оказалось одной из наименьших проблем Дракенхольда.
— Плохие времена закончились, наступили времена ещё хуже? Опять?
— Снова, Ваше Величество, снова… — грустно произнёс Глум, после чего достал из сумки свою тетрадь и начал проходить по всем пунктам.
Проблем было действительно огромное количество. Взять хотя бы Слейновскую Теократию. Из-за того что Назарик превратил в выжженную пустошь её северную часть, беженцы хлынули потоком во все стороны и в том числе к соседям. Власть в тот момент в Дракенхольде отсутствовала, была нестабильной и с целью заручения поддержки Лира лично пошла на сделку с Себасом.
Это добавляло ей легитимности, как и простой народ… да, Теократию никто у нас особо не любил. Но видя людей… простые крестьянские семьи с детьми и стариками, вереницами пересекали границу. Навзрыд выли те, кто лишился родственников, с пустыми взглядами направленными в пол шли мужчины, чьи отцы ещё клали брёвна домов, не понимали что происходит дети… это была катастрофа.
Был ли кто-то из них виноват? Нет, но это показательная кара должна была стать уроком для всех. Ведь тот кто молчал и бездействовал тоже был врагом, ведь именно с их молчаливого согласия Теократия творила безумия. Да и не только Теократия, так в целом… всегда и во всём. Большинство пытается отсидеться, сделать вид что все эти «большие проблемы» не касаются каждого в частности. А потом… потом происходило вот такое.
Ну и что тут сделаешь? Назарик вот направил Себаса, который помог хоть кому-то, но козёл отпущения был найден высшими игроками и определён ими же.
В свою очередь беженцам надо было что-то есть, им надо было где-то поселиться, им нужно было помочь. А у Дракенхольда и так куча других проблем, хотя бы та же война. Резко возросли цены на еду и одежду, вслед за этим скакнул уровень преступности, появились банды разбойников…
— Но хуже всего другое, Ваше Величество, — устало продолжал объяснять всё Глум.
— Что же? — спросил я, глядя как начинает всходить солнце.
— Мы не выполнили ряд долговых обязательств, как и обязательств в целом. В том числе и… и данное солдатам.
И вот выехав из-за холма мы увидели равнину, что лежала перед горами, где расположилась наша столица. На этой равнины разбили шатры солдаты и находились здесь тысячи воинов.
— Им обещали зелёные луга, десятки рабов, жалование и… много чего ещё обещали. Со времён первых боёв. Но большинство так и не получило всех обещанных привилегий. У некоторых лишь по два-три раба из числа зверолюдов, да и те же имеют права стать свободыми. С разделением земель и того хуже. С жалованием вообще кошмар. Казна уже третий месяц ничего не выплачивает, как и денег… денег реально у нас нет. Раньше солдаты принимали векселя, но после того, как мы объявили фактически дефолт в личной беседе с торговцами… слухи разошлись быстро и теперь, векселя мало что значат. Доверие к короне падает и… они требуют исполнения обещаний.
И глядя на количество шатров, на то какое огромное количество воинов вместо того, чтобы выполнять свои задачи, просто… просто находятся здесь и уже фактически угрожают взятием столицы, я ужасался масштабу проблем. И ведь дело было не в Лире, всему этому начало положил ещё я, ведь при мне казна тоже не очень тянула оплату весьма высокого для этого мира жалования.
Мы хотели сделать профессиональную армию, но что-то явно пошло не так. Я хотел решить эту проблему, а векселя должны были стать временной мерой, но… сначала я умер, а теперь вот стою и смотрю на результат собственных решений.