Тут Ленька неожиданно начинает смеяться. Сначала тихонько, потом все громче и громче:
— Ха-ха-ха! Ох, не могу! А ты забыл, что Елена Дмитриевна тебе сказала? Что у твоих «и» палки в разные стороны, как у плохого лыжника? Значит, ты хвастун! Сам сказал. Ха-ха-ха!
Леня плюхается на сундучок и смеется, взмахивая руками. Электрический луч, как солнечный зайчик, прыгает по стенам.
И вдруг сразу становится темно. Ленька перестает смеяться.
— Геш, а Геш! — виновато произносит он. — Я… я ударил рукой по полену и выронил фонарик.
Они долго шарят в темноте по полу, но ничего не находят, кроме щепок и камешков.
— Есть! — говорит Леня. — Нет, не фонарик… Что-то другое. Маленькое, вроде цилиндрика.
— Клади в карман, — советует Геша. — Как выйдем, рассмотрим. Наверное, что-нибудь важное.
Но вот Геша нащупал фонарик. Он не зажигается.
— Что теперь делать? — спрашивает Леня упавшим голосом.
— Вот, заныл уже…
По совести говоря, Геше самому тоже невесело. Страшно здесь в темноте. Хорошо, что догадался взять с собой веревку. Теперь на нее вся надежда.
— Держись за меня, — говорит он Лене.
Ребята выходят из сарайчика. Геша ощупью запирает замок и движется к выходу, перебирая рукой веревку. Вот поворот. Впереди мелькает светлый четырехугольник. Выход из подвала!
И вдруг четырехугольник исчезает. Кто-то захлопнул дверь.
— Откройте, откройте! — кричит Геша.
Он бросается вперед и толкает дверь обеими руками. Но она не открывается.
…Геша и Леня сидят рядышком на ступеньках у закрытого выхода из подвала. Им очень холодно и очень страшно. Кто закрыл дверь? Наверное, дядя Петя. Он поймал их в ловушку.
И тут из глубины погреба доносится тихий свист. У ребят кровь стынет в жилах от страха. Они еще теснее прижимаются друг к другу.
— Г… где… т… твой… пи… пистолет? — с трудом выговаривает Геша. У него начинают щелкать зубы.
Леня не успевает ответить. Свист становится громче. И вдруг раздается глухой голос:
— Шичаш вам будет крышка…
Гешка вскакивает на ноги:
— Тишка!
Теперь все ясно. Тишка видел, как они спускались в подвал. Подкрался, закрыл дверь подвала, подпер ее палкой. Затем обошел вокруг дома и стал свистеть у заложенного кирпичом подвального оконца.
Геша начинает колотить в дверь. К нему присоединяется и Леня.
— Бум! Бум! — это Гешины валенки.
— Бац! Бац! Бац! — это Ленины ботинки.
Долго стучать не приходится.
— Тихо! — слышится за дверью надтреснутый старческий голос. — Кто там разбушевался?
Это дворник — дедушка Егор. Геша его побаивается и недолюбливает, — почему он все время ворчит? Но теперь Геша готов был броситься ему на шею.
Однако дедушка Егор вовсе не склонен разделять Гешин восторг.
— Что за новости? — грозно спрашивает он, и его подстриженные седые усы сердито топорщатся. — Что за порядок такой по подвалу лазить?.. Курили тут, небось. Дом спалить хотите?
Он шумно тянет носом. Но запаха табака не слышно.
— А ну, дыхни! — требует он у Геши, который стоит поближе.
Геша с готовностью выполняет приказ. Он некурящий. Однажды, правда, курил — когда мама с папой ушли в кино и его с собой не взяли. Он злился-злился, а потом решил отомстить. Нашел окурок, долго разжигал его. Поперхнулся дымом, закашлялся, но героически продолжал тянуть… Когда мама с папой вернулись, они нашли Гешу одетым на кровати. Он лежал испуганный, зеленый и жалобно стонал.
С той поры Геша бросил курить.
Не обнаружив следов преступления, дедушка Егор смягчается.
— Выходите, шпингалеты. Стало быть, вас тот шепелявый балбес запер. Вертелся тут все время… Я тебе дам! — дедушка Егор грозит кулаком Тишке, высунувшемуся на секунду из подъезда. Тишка моментально исчезает. — Пойду к ихнему папаше, пожалуюсь, — решает он. — Проходу не стало от фулюгана.
Дворник, прихрамывая, решительно направляется к подъезду.
Будет сегодня Тишке баня! У него папа строгий-престрогий.
— Ну-ка, покажи, что ты там нашел, — предлагает Геша. — Скорее, скорее! — торопит он.
Леня вытаскивает из кармана небольшую коричневую целлулоидную коробочку.
— Фотокассета! — восклицает Геша. — Дяди Пети кассета. Вот, оказывается, что он в подвале прячет… Что ты делаешь? Не открывай! Пленку засветишь! — Он вырывает коробочку из Ленькиных рук. — Ее надо проявить.
— А ты умеешь?
— Нет… Папа умеет, а я еще нет… Знаешь что, — приходит Геше в голову. — Пойдешь к Максимке Кочетову. Он фотографией занимается. Староста фотокружка. Попроси, пусть проявит. А завтра в школе мне отдашь.
— А ты почему к Максимке не пойдешь?
— Нельзя. Мама и так сердится, что уроки не делаю… Но смотри, Ленька, если ты Максимке хоть одним словом проболтаешься…
— Что я, маленький!
Зайдя в подъезд, Геша слышит истошные вопли. Они становятся еще громче, когда он проходит мимо двери Тишкиной квартиры. Кто-то орет благим матом, а сердитый мужской голос спрашивает:
— Будешь?.. Будешь?.. Будешь?..
И в промежутках раздаются звуки, похожие на аплодисменты.
Геша взбегает наверх. На лице у него довольная улыбка, хотя в принципе он ярый противник телесных наказаний.
И все-таки Тишку немножечко жаль — ведь его книгу мама спрятала. И Геша решает: надо отдать ему монету с лошадью и короной. Это будет по справедливости.
Ссора
Геша несется по улице, яростно размахивая портфелем. Собственно, спешить незачем. Еще только восемь утра. Но Геша изнемогает от любопытства: что заснято на пленке? Надо было вчера самому пойти к Максимке Кочетову. Разве можно доверять Леньке такое важное дело? Ленька известный разиня. Еще пленку потеряет.
Геша бежит, обгоняя прохожих. Скорей! Скорей!
Впереди идет низенький, сгорбленный старичок с палкой в руке. Геша пытается обойти его, но неожиданно оступается и, потеряв равновесие, толкает старичка плечом.
— Извините, — бросает он на ходу и тут же замечает, что у старичка черные очки. Слепой. Как же он улицу перейдет?
— Можно, я вас проведу через дорогу? — предлагает Геша.
Старичок энергично мотает головой:
— Не надо, внучек. Я сам пройду.
Как же так? На перекрестке то и дело снуют «Победы», «Москвичи», автобусы. Ведь могут переехать.
Светофор показывает зеленый цвет. Геша сходит с тротуара сразу же вслед за старичком. Не пустит он его одного, все равно пойдет за ним. Но старичок идет себе потихоньку, постукивая палочкой по мостовой. Геша следует сзади и с тревогой смотрит по сторонам. Нет, ничего! Вот уже тротуар.
Геша с облегчением вздыхает. Как же все-таки слепые так здорово умеют ходить? Он однажды на спор попробовал идти, зажмурив глаза. Это было в школе, на большой перемене. Сделал несколько шагов, споткнулся и ударился головой о стенку. Ребята смеялись, а ему было так больно, что хотелось плакать. И заплакал бы, если бы не подошли девчонки. Ну, а при них плакать никак нельзя.
Придя в пустую, тихую школу, Геша начинает жалеть, что так рано встал. Все равно Леньки нет. Он придет на урок как всегда — тютелька в тютельку. «На полшага раньше учителя», — шутят ребята. Однажды, правда, был случай, когда Ленька прибежал в школу за час до начала уроков. Когда об этом узнала Елена Дмитриевна, она сказала, что, должно быть, случилось чудо. Но потом выяснилось, что никакого чуда не было. Просто у Лени дома испортились часы, и он думал, что скоро девять.
Но сейчас, наверное, чудо все-таки произошло. Когда Геша заходит в класс, то видит там Леню. Он стоит у доски и что-то чертит мелом. Даже не поздоровавшись, Геша бросается к нему:
— Проявил пленку?
— Геша, ты вправду не знаешь, что на ней?
— Вот чудак! Откуда мне знать? — удивляется Геша. — Ведь я пленку тебе отдал.
Леня улыбается во весь рот:
— Тогда я тебя обрадую, товарищ Шерлок Холмс. — Он достает из кармана катушку. — Вот, смотри. Тут все сообщники дяди Пети… Ну и рожи! В особенности у одного.
Леня разворачивает пленку и показывает Геше кадр. Действительно, тип! Черный-пречерный, словно трубочист.
— Да это же негатив, — догадывается Геша.
— А вот и карточка, — Леня подсовывает ему кусок плотной бумаги. — На, смотри.
Взъерошенные волосы. Уши, как крылья, разлетелись в разные стороны. На носу разбрызганы веснушки.
Что это? Геша видит на фотокарточке… самого себя.
— Хорош сообщник дяди Пети? — хохочет Леня, подпрыгивая от смеха и похлопывая себя по коленкам. — А вот тебе и другие карточки.
Он выкладывает целый ворох фотографий: Геша, Ирочка, Геша вместе с Ирочкой, мама с Ирочкой и Гешей. Снова Геша…
Что случилось? Геша ничего не поймет. Как они все оказались на пленке дяди Пети? И Ирочка, и мама, и он…
Так вот что! Это же пропавшая фотопленка, которую папа заснял еще до переезда на новую квартиру и потом никак не мог найти. А она, оказывается, попала в подвал.
И чего Ленька так развеселился? Что здесь смешного? Наоборот, ничего смешного нет. Он думал, что дядя Петя уже разоблачен, а оказывается — нет, не разоблачен. Все надо начинать сначала. Разве это смешно? Пустосмешка Ленька, а не доктор Ватсон.
— Брось смеяться! — сердится Геша. — Давай лучше думать, как дальше быть.
— А я дальше не хочу. Опять в подвале адскую машину искать? Выдумки все твои! — выпаливает Леня. — Вот пойду сегодня и запишусь в радиокружок.
— Ну и иди!
— Ну и пойду!
— Иди!
— Пойду!
Ребята становятся в боевую позу: плечо против плеча, нос против носа. Сейчас сцепятся. Но, к счастью, в класс вваливаются гурьбой другие ученики.
До конца уроков Леня и Геша стараются не смотреть друг на друга, хотя и сидят за одной партой.
У Лени сердце отходчивей. После уроков он первый подходит к Геше и миролюбиво предлагает:
— Давай, Геша, пойдем на кружок. Там ребята строят корабль, который по радио управляется. А это… с Шерлоком Холмсом — бросим. Неинтересно уже.
— Неинтересно? А адская машина? Ты ведь сам писал, что он передавал по радио…