к искушению Синего Братства, пусть теперь это будет не вооружённый бунт, а смертельная чума из вашей лаборатории… или непонятное оружие на орбите!..
— Ах, вы о КДВ… — понимающе обнажил клыки Шедареган.
— Да, о КДВ! Где гарантия, — (Абримелех сделал резкий вопрошающий жест руками) — что меня не отправит к Всевышнему эта ваша Десница? Такой конец старого Абримелеха будет смотреться весьма эффектно, — (он прищурился, показав клыки) — не находите?
— Это вполне возможно, — произнёс Шедареган серьёзно.
— Что?! — в недоумении уставился на него генерал-архипатрит.
— Это с вами сможет сделать Патриарх. И со мной. И со всяким первосвященником.
— И даже с собой? — вкрадчиво спросил Абримелех.
— Это провокационный вопрос, — усмехнулся Шедареган. — Кстати…
Он не закончил. В тот самый момент на внутренней стороне его запястья завибрировал миниатюрный, выполненный в виде браслета гибрид телефона и компьютера. Шедареган взглянул на маленький сенсорный экран и перевёл взгляд вдаль, в направлении Шагар-Кхарад.
— …у них там всё уже готово.
В двадцати пяти парасангах от обсерватории на стартовом столе космодрома Шагар-Кхарад вспыхнуло. Это из дюз исполина «Архангела» вырвались столпы адского пламени, медленно приподнявшие его, а вместе с ним и корабль с благочестивым названием «Боль, дарующая спасение», над бетонной площадкой. Пламя осветило площадку и местность в округе на десятки стадиев и начало стремительно разгонять ракету, направляя её в холодное зимнее небо.
Первосвященники в молчании смотрели, как огненный шар вдали поднимался всё выше и выше вверх, ускоряясь, превращаясь в похожий на гигантский газовый резак огненный клин, за которым тянулся столб белого дыма.
Не прошло и минуты, как серебристая игла пронзила последние скопления лёгких облаков и вырвалась в голубизну стратосферы. Ракета на несколько коротких мгновений поравнялась с наблюдателями и, продолжая разгоняться до первой космической скорости, устремилась в темнеющую высь.
Глава 8. Керуб. 59-й пост
В день запуска «Архангела» Керуб нёс дежурство в штабе СОК (Службы охраны космодрома). Он был вторым из восьми помощников дежурного офицера. В его обязанностях было следить за своевременностью докладов с закреплённых за ним постов охраны и проверять эти посты.
Бóльшую часть смены Керуб с первым, третьим и четвёртым помощниками сидел перед сплошной стеной из мониторов, куда передавались изображения с камер, установленных вдоль периметра космодрома, и смотрел.
Когда подходила очередь, Керуб вместе с тремя бойцами комендантского взвода отправлялся проверять посты. Объезд постов занимал около двух часов. После Керуб докладывал дежурному офицеру о результатах проверки и возвращался к своему месту у стены из мониторов.
Во время запуска Керубу выпало проверять самый удалённый от основного комплекса космодрома участок периметра, находившийся за стартовой площадкой…
Водитель — короткостриженый молодой кубгорец по имени Хадуб, осторожно вёл восьмиколёсный броневик по покрытой ледяной коркой бетонной дороге. Керуб сидел рядом с водителем, позади — двое рядовых, Бараг и Аргип. В рассчитанном на двенадцать человек салоне было просторно.
Выложенная железобетонными плитами широкая дорога плавно заворачивала, описывая вокруг стартового поля радиус в два с половиной парасанга. Справа от дороги тянулся земляной вал, поверх которого мелькали железные столбы с натянутой меж них колючей проволокой. Через каждый стадий из вала в степь выступали бетонные брустверы — укрепления на случай нападения на космодром; через каждые три стадия — место брустверов занимали крытые капониры — сооружения из высокопрочного бетона, способные выдержать удар авиабомбы. В каждом втором таком капонире и располагались посты СОК.
Подъезжая к очередному посту, Керуб издали заметил неладное. Отсутствие снаружи, у входа в капонир, часового и открытая настежь дверь — были весьма серьёзным нарушением устава… или свидетельством нападения на пост…
Тихо подвывая электромотором, броневик принял вправо и остановился у обочины, не доезжая до капонира.
— Всем приготовиться! — объявил Керуб.
Протянув руку к бортовой радиостанции, он нажал кнопку вызова.
— Слушаю вас, сержант! — ответила станция голосом дежурного офицера, лейтенанта Хумбудука.
— Пятьдесят девятый пост, ваша ярость. Снаружи нет часового, дверь открыта.
— Пятьдесят девятый сняли, сержант. Час назад. Отделение стоит в оцеплении старта.
— Простите, ваша ярость, но мне не сообщили…
— Потому, что там остались капрал и двое рядовых.
— Ваша ярость, прошу вызвать их на связь!
— Первый помощник уже вызывает… — ответил дежурный Керубу и приглушённым голосом спросил в сторону от микрофона: — Ну, что там, сержант? — (послышались неразборчивые голоса) — Что?! — взревел офицер.
Дежурный отключился. Через минуту включился снова:
— Сержант! — голос офицера был тревожным.
— На связи, ваша ярость.
— Пост не отвечает. Проверьте всё там! Я высылаю Жнеца…
— Приступаю, ваша ярость.
Рация замолчала.
— Капрал Хадуб! — обратился Керуб к водителю. — Остаёшься в машине и охраняешь вход. Стреляй в каждого, у кого нет маяка.
— Будет исполнено, господин священно-сержант! — отчеканил водитель и включил пульт управления установленной на крыше машины турели.
— Бараг, Аргип — со мной в капонир! — Керуб достал из кобуры лазерный пистолет и проверил заряд батареи. — Внутри никаких разговоров по рации! Только в крайнем случае! Использовать жесты!
Сидевшие позади бойцы синхронно кивнули и потянулись за винтовками, которые были закреплены в специальных нишах в стойках кабины. Бараг взял лучевую, Аргип — кинетическую.
— Выходим! — скомандовал Керуб, открывая дверь машины.
Снаружи было холодно: из пустыни дул северный ветер. Аркаб с Нуброком стояли рядом в зените, но совсем не грели.
Керуб поёжился. От машины до входа в капонир напрямик было около тридцати арашей.
Осмотрев сооружение снаружи и площадку перед входом, они не заметили ничего, указывающего на нападение на пост. Следов крови или стреляных гильз не было; следов от лучевого оружия — тоже. Расположенные со стороны дороги окна-бойницы были закрыты, как и второй вход в капонир.
Направив стволы в дверной проем, за которым внутри горел тусклый электрический свет, они — по одному, сначала Бараг, потом Керуб, затем Аргип — вошли внутрь.
После яркого света двух солнц снаружи, освещённый двумя жёлтыми светильниками коридор минуту казался тёмным. В помещении было сухо, из глубины тянуло теплом. Коридор от входа клином расширялся вглубь сооружения, превращаясь дальше в тройную развилку в виде «птичьей лапы».
Не доходя до развилки, Керуб жестом приказал Барагу с Аргипом остановиться.
В этот момент из глубины капонира раздался голос первого помощника. Рация. Помощник вызывал на связь пятьдесят девятый пост. Ему никто не отвечал.
Ясно было: что-то произошло. Дезертирство, конфликт между охранниками… нападение прóклятых…
«Что же, — подумал Керуб, — время удачное: все силы охраны сейчас сосредоточены на безопасности запуска. Даже с постов людей сняли в оцепление. Вот только зачем? Что угрожает пуску? Ах, да, конечно…» — губы его тронула тень нервной ухмылки. С Мёртвой горы за пуском сейчас наблюдают оба его главных начальника, высокопреосвященные Шедареган и Абримелех.
Кроме рации, ничего слышно не было. Ни звуков борьбы, ни стона раненых…
Не дожидаясь, когда рация замолчит, Керуб подал знак подчинённым и те прошли вперёд и встали друг против друга, наведя стволы каждый в сторону начинавшегося в араше от товарища коридора. Сам Керуб остался стоять на месте, направив пистолет в проход впереди.
Подождав минуту, пока глаза окончательно привыкли к электрическому освещению, Керуб отдал жестом команду «встать треугольником!» и шагнул вперёд.
Бараг и Аргип пропустили командира и встали у него позади (из такого положения каждый из тройки мог, в случае появления противника, вести огонь безопасно для остальных).
На развилке коридор справа был коротким и заканчивался тупиком с закрытой железной ставней бойницей. Налево был более широкий проход, связывавший оба входа в капонир — открытый и запасной — и дальше — ещё одна бойница. Вглубь капонира — в помещения расположенные внутри земляного вала и в выступавшей за валом части сооружения — вели три прохода (один впереди и два левее).
Они осмотрели каждый проход, каждое помещение, двигаясь осторожно, ступая бесшумно.
Дежурившие на посту охранники поддерживали в капонире безупречную чистоту и порядок: на полу ни соринки, что могла бы хрустнуть под подошвой сапога; все двери смазаны — ни одна не скрипнула. Бóльшую часть помещений занимали составленные в человеческий рост ящики с боеприпасами, медикаментами, пищевыми консервами — всем необходимым для обороны в течение суток. Самих же охранников нигде не было.
Они дошли до запасного хода, — дверь была заперта и опечатана по всем правилам. Потом прошли в центр сооружения.
В центральном помещении хранились боеприпасы для станковых пулемётов и огнемётов: сложенные штабелем посреди комнаты тёмно-зелёные ящики доставали до потолка.
Тоже никого.
Вошли в ещё один коридор. Здесь было две двери, одна против другой. Та, что справа, открыта настежь — то была сержантская комната, где стояла рация. Дверь напротив — карцер для задержанных — не заперта, но прикрыта.
«Осмотреть!» — жестом приказал Керуб Барагу, указав на карцер.
«Чисто!» — так же жестом сообщил Бараг, заглянув за дверь.
«Контролировать коридор!» — отдал ему новый приказ Керуб, а сам вместе с Аргипом вошёл в сержантскую.
В комнате всё было как и в прочих помещениях — чисто и без следов борьбы. Оружейный шкаф открыт и пуст; запасного боекомплекта не было, — ничего странного, отделение в полном вооружении ушло в оцепление. Железная кровать у шкафа аккуратно прибрана; на столе включённый монитор компьютера показывал квадратики изображений с внешних камер наблюдения (там всё в порядке — ничего подозрительного); радиоточка рядом продолжала вызывать пятьдесят девятый пост.