— отметил он. — И кто же это был? Не ты ли, господин бывший управляющий? Почуял неладное и спрятался в шкаф? А этот… как он вошёл в твою квартиру, Айн?»
«А вот и гильза!» — на полу, прямо возле шкафа, лежал цилиндрик узнаваемой формы.
Из гостиной в двух направлениях, направо и прямо напротив входа, вели широкие, обрамлённые резными колоннами с капителями проёмы. За проёмом справа было почти темно, а из комнаты напротив, на мертвеца падал яркий солнечный луч. Слева, в дальнем конце гостиной, стена была из матово-белого стекла, которое светилось мягким электрическим светом, а перед стеклом, в окружении разлапистых, похожих на пальмы растений, стояли они…
Три полуобнажённые девушки из камня. Они стояли обнявшись. Та, что была в центре, склонила голову к лицу одной из подруг, взгляды двух других девушек при этом с нежностью обращены друг к другу, равно как и к третьей, той, что в центре.
Это были грации.
Всмотревшись в произведение древнего мастера, Макс на несколько долгих мгновений забыл о мертвеце у его ног. И лишь когда музыка умолкла (это была короткая пауза между композициями), он опомнился.
Зазвучала «Ночь на лысой горе» Мусоргского.
Макс обошёл труп и, присев на корточки, рассмотрел лицо убитого: мужчина средних лет, черты лица крупные, неприметные. На месте правого глаза выходная рана… Его едва не вывернуло. Успел вызвать терминал нейроинтерфейса и запустить отключающий обоняние и вкусовые рецепторы код. Появившаяся во рту горечь исчезла, увеличилось слюноотделение и Макс проглотил подступивший к горлу ком.
Поднявшись и постояв минуту, он отключил код: вкус и запахи вернулись.
Осмотрев место убийства, и запечатлев детали в наилучшем разрешении, Макс вышел из квартиры и спешно пошёл к лифтам.
Едва он вошёл в кабину, нейроинтерфейс, а вместе с ним и мобильник поймали сеть.
Макс тотчас связался с псевдоинтеллектом башни и сообщил о происшествии, добавив к сообщению файл записи увиденного и технический отчёт интерфейса об отсутствии на этаже связи.
— Ну, и зачем ты туда пошёл, Макс? Вот скажи мне, зачем? — вздохнув, спросила Ангелика, опершись локтями на стол и положив острый подбородок на сплетённые тонкие пальцы.
Она смотрела на Макса без раздражения, как школьная учительница на нашкодившего мальчишку.
Макс промолчал, отрешённо глядя в лежавшее между ними мутное стекло.
— Ну, ладно, — продолжила она, выпрямившись и положив ногу на ногу, — Ты пришёл, увидел убитых полицейских под дверью… Разворачивайся и уходи! Зачем ты пошёл внутрь? Кого ты думал там встретить? Айна, ждущего тебя с распростёртыми объятиями и бутылкой коньяка?
Теперь её поза в точности повторяла вчерашнюю, с той лишь разницей, что в этот раз на ней не было брюк. Сквозь полупрозрачную поверхность стола Макс видел её острые колени, одно над другим. Идеально прямые, немного суховатые ноги женщины были открыты до середины бедра, выше их прикрывала юбка из плотной ткани тёмно-синего цвета; сверху была строгая голубая блуза с высоким воротником. Короткие чёрные волосы Ангелики как всегда безупречно уложены в простую прическу. Рядом над столом застыла голограмма с образом из памяти Макса.
Пять минут назад он явился в кабинет управляющего директора и передал ей файл из квартиры Айна. Пока Ангелика смотрела запись, Макс молча сидел на том же месте, что и вчера, не глядя на картинку.
Реакция Ангелики оказалась на удивление сдержанной. Зрелище лишь пару раз заставило её поморщиться. Зато, когда внимание Макса застыло на скульптурах, улыбнулась и коротко заметила: «Антонио Канова». Макс кивнул (по пути обратно он выяснил, чья это была репродукция).
Ему пришлось провести почти час в фойе башни, давая показания полиции, и это порядком его утомило. Вернувшись в офис, он отправился прямиком к начальнице, не дожидаясь приглашения (в том, что ей уже обо всём сообщили, Макс не сомневался). Ангелика приняла его сразу, предложила сесть и попросила показать видео с места происшествия. Макс передал файл, легко нарушив предписание полиции, и стал ждать, стараясь не смотреть на голограмму: ему хотелось отвлечься от пережитого, переключиться на что-то лёгкое и приятное. И он переключился: стал рассматривать сквозь мутное стекло острые колени и худые крепкие бёдра.
— Макс, ты здесь? — услышал он голос Ангелики.
— Что? — Макс оторвался от созерцания её ног. — Да… Прошу прощения…
Ангелика изогнула бровь, перехватив взгляд Макса.
— Я спрашиваю: нахрена ты туда пошёл? — повторила она вопрос.
— Ему могла требоваться помощь, — бесцветным голосом наконец ответил Макс.
— Кому?! Айну?! — гневно блеснула глазами женщина. — Этой свинье?!
— Да, — коротко кивнул Макс, собравшись с мыслями. — Ему. На этаже сеть не работала. Если бы Айн оказался внутри, и ему нужна была помощь, он не смог бы об этом никому сообщить. Я должен был войти и убедиться…
Последние слова Макса заставили Ангелику задуматься. Немного помолчав, она сменила тему:
— С тобой хочет встретиться Эмиль, — сказала она уже спокойно, — директор отделения нашей полиции.
— Хорошо. Буду рад помочь.
— Эмиль — та ещё заноза в заднице, но придётся потерпеть.
Макс пожал плечами:
— Потерплю, — сказал он, взглянув на обнявшихся девушек на голограмме. Из всего увиденного им в то утро, три грации были самым приятным впечатлением, поэтому нейросеть выбрала именно их для превью видеофайла.
Ангелика тоже посмотрела на девушек и сделала непринуждённый жест узкой кистью, голограмма исчезла.
— Так чего он от тебя хотел? — спросила она, возвращая внимание Макса.
— Айн? Он написал, что не всё так просто, как мне кажется… — сказав это, Макс на минуту замолчал, увлёкшись изящными чертами лица женщины. В какой-то момент их взгляды встретились, и он снова, как и вчера почувствовал желание. Мысли его спутались, он представил, как берёт Ангелику там же, на столе…
Как и вчера, Макс сделал над собой усилие и вернул самообладание.
— Хотите, я перешлю вам диалог? — выдавил он, оторвавшись от её лица и уставившись в сторону, на панораму Полиса.
— Пусть Эмиль читает… — отмахнулась Ангелика. — Я тебя не допрашиваю, Макс. И ни в чём не подозреваю. Я тебе верю, и лишь хочу понять, что на уме у нашего Иуды…
— Даже не знаю… — качнул головой Макс. — Вряд ли Айн собирался мне навредить…
Он снова посмотрел на женщину, и почувствовал новый призыв к действию, который твёрдо решил игнорировать. Макс сказал:
— Айн ясно дал мне понять, что моё назначение на его должность неслучайно. И, признаюсь честно, Ангелика, я и сам так думаю. Потому и поехал к Айну, чтобы во всём разобраться.
— Макс! — Ангелика серьёзно посмотрела на него. — Я хочу, чтобы ты крепко запомнил то, что я сейчас скажу. — Она сделала паузу. — Если впредь у тебя появятся какие-то вопросы… любые вопросы, на которые, по твоему мнению, я могла бы ответить, я хочу, чтобы ты задавал их мне. Договорились?
— Да.
— Отлично. Теперь о твоём назначении. Оно неслучайно. Как и всё, что я делаю в этой компании. Я имею привычку наблюдать за персоналом, и к тебе давно присматривалась. Как сам думаешь, стала бы я ставить на такое место кого попало?
Макс медленно покачал головой.
— Вот именно. Нет. Не стала бы…
В этот момент на терминал Ангелики поступил вызов, и она жестом попросила Макса подождать, переключившись на нейросеть и уперев взгляд в видимый одной ей экран. Макс кивнул, обдумывая услышанное.
«Чёрт возьми! — сказал он себе. — Почему бы и нет?!»
Почему бы ему, Максу, не быть достойным теперешнего места? В самом деле! Ещё вчера он был рядовым когнитарием, пусть и пятого уровня (с пятым можно прожить всю жизнь и так и не увидеть четвертого), сегодня же он уже управляющий с четвёртым! Для такого повышения нужно чего-то стоить. И он стоит! Он умеет работать. Он талантлив. Тому подтверждение — Клэр. Пусть о ней никто не знает, но она есть, она существует, и он, Макс, создал её, дал ей жизнь. И даст больше. Теперь он точно сможет дать ей больше. И не только ей. Всему миру! Перейдя на четвёртый уровень, он не откажется от своих принципов!
А его неожиданная и головокружительная карьера только кстати. Вот только бы голова слишком не закружилась…
И ещё… Ангелика. Эта женщина с красивыми ногами. Она ему явно симпатизировала. Играла с ним. И Макс не мог однозначно ответить на вопрос: нравится ли ему эта игра? Ему двадцать восемь. Она намного его старше, и при этом чертовски хороша! Но она его начальник и это капкан, ловушка, попадаться в которую опасно.
И ещё была Рина — девушка, которую он желал не так… а по-настоящему. Макс понял это после вчерашнего разговора.
Ангелика, закончившая беседу с невидимым собеседником, прервала его размышления:
— Кофе? — предложила она.
— Нет. Спасибо, Ангелика.
— Может тогда виски? — она улыбнулась. — Тебе сейчас не помешает.
— Нет. Я лучше пойду… Если вы не станете возражать…
— Не возражаю. Иди… Хотя, постой…
Макс остался на месте.
— Как тебе башня?
— Какая башня? — спросил Макс.
— Та, в которой ты сегодня был, конечно.
— Ну… — Макс пожал плечами, не понимая, какую оценку от него ждут. — Башня как башня…
— Триста двадцать восьмой этаж. Квартира номер четыре. Можешь переезжать, когда будет удобно, Макс.
Глава 4. Игровое пространство. Пешка и Ферзь I
На чёрно-белом игровом поле сошлись двое: чёрный Ферзь и белая Пешка.
Поле, где они встретились, лежало на дне глубокого каньона: тёмно-зелёные нефритовые скалы заслоняли бóльшую часть неба цвета янтаря, делая его похожим на ленту. Игровое поле было пустым — вокруг никого, ни одной фигуры. Все выходы из каньона надёжно перекрыты защитными кодами.
— Докладывайте, агент, — приказал чёрный Ферзь.
Изменённый программой-деформатором голос звучал так, как если бы бульдозер или паровоз из археологического музея внезапно ожил и заговорил по-человечески.