А ведь он давно подозревал, что с этой Риной не всё чисто… Хорошо бы и к ней «жучка» прилепить…
Выдаваемые под строгую отчётность и жутко дорогие (пяток таких «жучков» стоил как неплохой автомобиль), эти микромашинки могли работать не более суток, в лучшем случае, после чего распадались в прах, не оставляя следов. Последний «жучок» перестал работать как раз после того, как Макс прослушал оставленное искином послание и отправился на встречу с Айном.
Дэну вдвойне повезло: искин назвала вслух место встречи, и место это оказалось в Полисе. У него оставалось в запасе время для того, чтобы улизнуть с работы и по пути заглянуть на расположенную неподалёку от башни «Линеи» стоянку, где ждала служебная машина, в салоне которой имелся маленький арсенал — всё необходимое для проведения ликвидации. Далее отследить местоположение Макса по мобильнику не составило труда. Уж если корпоративным полицейским предоставлялся полный доступ к локациям всех, за кем бы те не вздумали следить, то Бюро Расследований при Мировом Корпоративном Правительстве — и подавно. Бюро можно всё. Почти всё.
Выбравшись из кресла, Дэн вышел из клуба в летний день.
Идя по улице, он вызвал в интерфейсе командную строку, в которую вписал простой десятизначный код…
Машина ждала его там, где он её оставил — в сотне метров от клуба.
Когда он подошёл к неприметному серому автомобилю, приоритет которого, несмотря на скромный внешний вид, мог меняться с пятого до второго уровней по желанию пассажира, машина опознала его уже не как Дэна, инженера-программиста пятого уровня из компании «Линея-10» (личный номер: 57864-11382-М01-6А), а как Дюка, комиссара ГОАП (Гильдии охраны авторских прав) с четвёртым уровнем (личный номер: 83941-2191-М01-4Н). Дверь машины открылась, и Дэн-Дюк забрался внутрь.
После яркого солнечного света он не сразу заметил, что в машине оказался не один.
— Привет, Дэн! — в глубине салона напротив Дэна сидел лысый мужчина в знакомом костюме. Лица его Дэн не смог рассмотреть сразу — глаза ещё не адаптировались после яркого солнечного света. Но этого и не требовалось — Дэн узнал говорившего по голосу.
— Иль?.. Как, чёрт возьми, ты здесь…
— Брось, Дэн!.. — перебил его Илия. — Не делай глупостей. Ты не успеешь…
У Дэна наконец стало проясняться в глазах и первым, что он рассмотрел, был направленный на него пистолет, который Илия держал в руке.
Дверь машины уже закрывалась, и Дэн понимал: это конец.
Как только дверь встанет на место, пистолет в руке человека напротив выстрелит.
— Иль! Дружище!.. — нервно заулыбался Дэн.
— Заткнись! — Илия снова его оборвал. — Ты знаешь, зачем я здесь.
Дэн знал.
— Послушай… — глаза Дэна забегали по салону, ища малейшую зацепку, выход из западни, в которую он так глупо угодил.
Выхода не было. Дверь уже закрылась.
— Ты даже не предатель, Дэн… или как там тебя… Ты — враг Организации. И ты знаешь, как мы поступаем с нашими врагами.
— Тогда чего медлишь?! — резко изменив тон, агент Бюро посмотрел на подпольщика совсем другим взглядом, холодным и колючим, испытывающим.
— Назови себя. Расскажи о своём задании, — предложил Илия. — Дёргаться, повторяю, не нужно. Борткомпьютер под моим контролем. Ни одна твоя штучка здесь не сработает… — При этих словах Илия свободной рукой достал из нагрудного кармана небольшое устройство, похожее на старинную монету, в центре которой слабо светилась голубая точка.
Дэн узнал устройство: это была глушилка, из тех, что использовали в Бюро. Весьма мощная. Ничто в радиусе десяти метров вокруг этой штуки, ни один из известных приёмопередатчиков, ни один «жучок», ни нейросеть, не говоря уже о простых мобильниках, не работало — устройство давило всё подчистую.
— Я офицер, — с призрением посмотрев на Илию, процедил в ответ Дэн. — Я служу человечеству. Это всё, что тебе, подпольная крыса, следует знать обо мне и моём задании.
— Ты — дерьмо. И ты служишь не человечеству, а засевшим в правительстве главам корпораций. Ты охраняешь установленный денежными мешками режим подобно псу, стерегущему собственность своего хозяина. Вот ты кто, Дэн… или как там тебя… — сказал Илия и нажал на спуск пистолета.
Глава 11. Макс, Рина, Ангелика. Выбор
Стоило только Максу появиться в отделе, как его тут же перехватили Лидия с Дианой и увлекли в одну из лабораторий, где ему всё же пришлось уделить некоторое время работе. Впрочем, всё, что от него требовалось, это выслушать предложения хорошо знавших своё дело специалистов и утвердить их. После, сославшись на занятость, Макс удалился к себе в кабинет, где уселся в кресле и, прикрыв глаза, попытался расслабиться.
17:30 — время, когда большинство работников уже посматривали на часы в томительном ожидании, подсчитывая оставшиеся до конца рабочего дня минуты.
Вызвав на терминал меню климат-контроля, Макс выбрал «весенний вечер после дождя», после чего запустил в нейроинтерфейсе программу-релаксатор и закрыл глаза. Десять минут в таком режиме, потом — две под тёплым душем, и он придёт в норму.
Денёк вышел тот ещё…
Но отдохнуть не вышло — пиликнуло оповещение, он открыл глаза, над столом высветился голографический текст: «Макс, зайди ко мне. Жду. А.»
«Опять Айн…» — Макс решил, что разговор пойдёт снова о человеке, имя которого он уже не мог слышать без раздражения. Теперь о его смерти.
С ним уже говорили детектив Рахиль, от которой он и узнал, что Айна таки пристрелили, а после и её шеф. Едва Макс отъехал от парка, Рахиль позвонила ему и попросила вернуться. Он прождал полчаса, прежде чем ему уделили время.
Обвинять Макса в убийстве, конечно, никто не пытался, — его непричастность была легко доказуема, — но у Эмиля к Максу имелся ряд каверзных вопросов, как то: что же Айн так хотел Максу сообщить? если Айн убил убийцу полицейских, защищаясь, то почему скрывался? и как так вышло, что Макс не записал разговор?
На все вопросы Макс ответил, что ничего не знает.
Он был искренне потрясён случившимся и не понимал, как так вышло, что Айна выследили. Мысль о том, что убийство — дело рук Подполья, казалась ему нелепой: зачем убивать того, кто сам был намерен раствориться, исчезнуть, сменить имя, навсегда порвать с прошлым? То, что Подполье часто прибегало к террору против корпораций и спецслужб, было известно каждому: СМИ периодически поднимали вой по поводу «невинных жертв террористов», которые все как один были из высших классов и при жизни славились притеснением рабочих и их профсоюзов, защиту интересов которых возложило на себя Подполье. Но, уж если в Подполье решили, по каким-то своим, непонятным пока Максу причинам, сместить Айна с должности посредством интриги, а не убийства, то зачем, спрашивается, подпольщикам прибегать к убийству после, когда цель уже достигнута? Единственным разумным ответом Максу представлялся тот, что смещения Айна и его смерти желали разные силы.
Смирившись с неизбежностью предстоявшего ему очередного неприятного разговора, Макс выключил режим релаксации, встал с кресла и направился в примыкавшую к кабинету туалетную комнату, где, склонившись над раковиной, сунул голову под струю холодной воды. Постояв так минуту, он выключил воду, отёрся полотенцем, пригладил пятернёй короткие волосы и направился к выходу из кабинета…
…Пока лифт вёз его с сотого на триста восьмидесятый этаж, Макс тщательно перебирал в памяти события уходящего сумасшедшего дня, казавшегося ему неделей, если не месяцем…
Утро началось с визита директора-комиссара корпполиции. Потом был разговор с Айном. Потом — Клэр… Потом — снова Айн… (Как же он его достал!). Вышло так, что Макс оказался последним, с кем Айн контактировал перед смертью.
Детектив Рахиль…
Во время их последнего разговора, когда Рахиль сообщила ему об убийстве, Макс заметил, как женщина вздохнула с облегчением, увидев на мониторе полицейской машины проделанный им маршрут от «глухой» зоны, где состоялась их с Айном первая и последняя встреча. Максу показалось, что Рахиль была обеспокоена тем, что на него могли пасть подозрения. Ко времени, когда тело Айна было обнаружено прохожими, Макс был в десяти километрах от того места — вполне надёжное алиби.
Чуть позже появился шкафоподобный негр Эмиль и полез к Максу со своими вопросами…
Отделавшись от директора-комиссара, Макс сел в машину и, напрямую через нейроинтерфейс, вызвал Рину. (Утром они обменялись кодами приватного доступа, и теперь могли обмениваться мыслями и образами.) Он всё рассказал Рине — девушке, с которой минувшей ночью был близок впервые: о своей «второй работе» и о том, какой неожиданностью для него стало повышение по службе; о вчерашней истории с трупами и последовавшей за тем волоките с полицией; о сегодняшней встрече с Айном и о том, что согласился тому помочь. Единственное, о чём Макс не сказал, это об истории с Клэр.
Закончив свой рассказ, Макс добавил:
— Извини. Мне, наверно, не стоило всё это на тебя вываливать… — мысленно произнёс он, неверно истолковав молчание Рины.
— Что ты, милый, милый Макс! Не говори так! — услышал он мысли девушки. — Прости. Я думала над тем, что ты сказал…
— Над чем именно, Рина?
— Ты сказал, что хотел помочь Айну…
— Да, это так. Я действительно собирался ему помочь.
— Но ведь он был готов тебя шантажировать!..
— Был. Но потом попросил о помощи, и я согласился. Не из-за денег… а просто потому, что мог помочь…
— Это — благородный поступок, — подумала тогда в ответ Рина. — Я рада, что выбрала тебя, Макс… мой милый Макс…
— Только намерение…
— Нет! — возразила она. — Поступок! Я, уверена, в последние минуты своей жизни этот человек был совсем другого о тебе мнения. Это важно.
— Что важно? — не понял Макс.
— Важно то, что этот корыстный человек, известный своими жестокими взглядами хищника… считавший, что всё вокруг, включая людей, продаётся и покупается, что в конкурентной борьбе допустимы любые средства… что человек неспособен и не должен подниматься в этой борьбе выше животного, что побеждает сильнейший и что человек человеку — всегда враг… важно, что этот человек встретил совершенно иное отношение! Если бы Айн остался жив, он стал бы другим, Макс, я уверена. И это благодаря тебе!