– Оптимальное расстояние. Звено-66-FG – инициировать применение гранат, – раздался приказ.
Три робота занесли руки к поясам и приготовились закидать позицию Комарова дождём смерти, но дружественный огонь пресёк эту попытку, залив ливнем пуль тварей и их детали прибавлюсь к кучам техно-внутренностей машин.
– Дима давай! – кричит Комаров, меняя обойму.
Затвор лязгнул в ту секунду, когда пульсатор сработал. Волна невидимого импульса накрыла небольшое пространство, там у здания, где рядом больше всего скопление механических солдат, раздался звонкий щелчок. Пехота из стали остановилась, её неживые конечности охватил странный тремор, а через мгновение она не устояла – её ноги подкосились, в них пропала сила, нет сигнала, который велел бы сражаться.
Пары секунд отряду Комарова хватило, чтобы перестрелять существ, объятых глюком, перезвон металла и стрекотание пуль наполнило улицу, асфальт же заполнился бренчащими деталями, которые его умастили подобно ковру.
– Отряд, собраться на улице! – скомандовал Комаров, поднявшись во весь рост.
Его встретило холодный ветер, рвущийся с севера. Далёкие возгласы боя доносятся с юга и востока, а хлад «борея» бьётся о его лицо, слегка завывая. Взгляд глаз, словно отлитых сталью, печально смотрит на место, где только что кипел бой, разорванные клочья металлолома донесли до него тяжёлые воспоминания прошлого, змеёй обвившие сердце.
– Кость, ты как? – вопросил Алексей, направив взгляд тёмных глаз на Комарова, его овальное лицо с острыми чертами сурово, на щеке же красуется шрам.
– Это мне чем-то напомнило Москву… ты же помнишь… блин, кажется будет дождь.
– Конечно помню, – Алексей коснулся шрама. – Слава Христу, что всё закончилось по-хорошему.
– Это так… ты бесконечно прав. Ладно, – резко повернулся капитан, и всякая печаль с его лица развеялась. – Нужно двигаться. Дима, ты где!?
– Я тут! – побеждал солдат и швырнул под ноги Комарова объятый дымом, исторгающий аромат сгоревших проводов и плавленого металла, пульсатор, похожий на коробку. – Я не знаю, что с этой, – то как Дима назвал пульсатор скрыл рокот взрыва неподалёку, – стало!
– Товарищ капитан, наши цели?
– Мы выдвигаемся на запад, нужно будет помочь.
– Мы же вроде должны вернуться к полковнику. Мы уничтожили батарею и радиовышку. Нам тут больше делать нечего, – с лёгким возмущением произнёс один из воинов.
– Наша главная задача – оказать посильную поддержку союзнику, – басовито и грозно закормил капитан. – Если мы им не поможем, они могут потерять этот город. Порадует ли это полковника или самого Царя-батюшку?
В ответ лишь молчание.
– Мы выдвигаемся на запад и поможем нашим братьям по вере и оружию втереть в землю либшизу. Вперёд, за мной!
– Капитан, вас вызывают! – доложил воин и занёс руку для того, чтобы швырнуть устройство.
– Давай рацию!
Капитан поймал рацию и тут же обратился:
– Кто?
– Андронник. Вы сейчас где?
– Ну, нас немного задержали, поэтому мы только выходим.
– Мы находимся на месте встречи. Поспешите.
Связь прекратилась, и Андронник бросил общение, силой мысли оборвав сигнал, идущий от его ротового звукопередатчика к рации. Холодный взгляд безжизненным огнём пылающих глаз, взирает на происходящее. Его полуэскадрон рассеялся по углам перекрёстка и тёмным местам, облекаясь в тени и скрывая себя. Пятнадцать воинов Рейха сели у разбитых машин и ждут нападения с любой стороны.
– Ну, где там союзничек? – с ехидством спросил Яго, подойдя к Андроннику.
– Они только покинули место дислокации.
– Хах, не велика польза от такого союзника.
– Господин Яго, вы должны быть благодарны союзнику, так как это он оказал вам артиллерийскую поддержку, которая повысила ваши шансы на выживание на семьдесят три процента.
– Вот мне сейчас не до цифр! У меня нет связи с братом, никто из его ребят не отвечает! Мне не до ожидания!
– Успокойтесь, господин Яго. Ваш брат сейчас в зоне поглощения сигнала… видимо инженерные части Либеральной Капиталистической Республики накрыли площадь блокиратором сигнала. Мы их найдём и уничтожим.
– Ну, где же… где, – с нетерпением молвит Яго, смотря во чрево разрушенного града.
– Они идут. Во имя Рейха, вам нужно собраться, иначе духовная энтропия вас погубит и имеет шанс распространиться среди ваших бойцов, что приведёт нас к поражению с вероятностью в сорок семь процентов.
– Империя Рейх, – усмехнулся капитан, запрокинув голову, и багровые линзы маски на стекольной поверхности отразили нежно-огненное небо, расчерченное трассами и следами самолётов. – Будто ей не всё равно на нас… кто мы для неё… кто мы для правителя и командиров? Кто мы для иерархов церкви? Не более чем священная жертва, мясо, отправленное на треклятое заклание и всесожжение в огне войны. Им на нас плевать… Рейху на нас плевать… он забоится только о будущем.
– Рейх, господин Яго, единственное, что сберегло нас от гибели. Вы же помните, как жили до этого? Или ваши близкие по коммуникации люди? Статистика показывает, что люди стран, лишившихся суверенитета в Империи, когда их территория стала составной частью Империи, стали жить намного лучше, – Андронник ткнул винтовкой в сторону города. – Если мы победим, это место расцветёт как во времена своей молодости… не это ли добрая благость, которая при анализе старых эпох, есть наиболее лучший результат мира?
– Знаешь, Андр, мы три дня месим землю… три долбанных дня жертвуем собой… я сражался с Сицилийским Княжеством, против республиканцев Прованса, погряз в дерьме траншей Иллирийской Тирании и выживал на улицах Стамбула. Там, у нас была цель.
– А тут у вас цели нет?
– Мы спасали людей от безумия зажравшихся господ, а здесь… три высокопоставленных гуся не смогли договориться о мире в Европе.
– Господин Яго, – вкрадчиво заговорил Андронник, звеня перезвоном гортанных связок. – Будьте осторожны со словами… судя по первичному лингвистическому анализу, они с вероятности в восемьдесят один процент пропагандируют ненависть к государству. Во всяком случае – приказ дан, его необходимо выполнить.
– Хорошо-хорошо, металлический ты мой…
В нескольких метрах послышался топот и из-за угла подались бойцы в тёмно-синей форме, первый из которой зияет двуглавым орлом на каске.
– Арспик! Позывной «Арспик»! Не стреляйте, мы союзники! – прозвучали слова с лёгким оттенком северного акцента.
Яго отстранился от Андронника, шагнув навстречу бойцам, проминая под подошвой сапога какой-то упавший щиток дорожного знака. Если бы сейчас на капитане не было маски, все бы увидели подозрительный взор Яго с незначительным презрением, которые испытывает командир.
– Бронза, – презрительно кинул Яго, – и что же вы, дети севера, забыли у нас?
– Наш полк прибыл сегодня для оказания дружественной помощи.
– Капитан Комаров, – в металлическом голосе Андронника пробежало нечто смахивающее на удивление, а сам техно-солдат шагнул вперёд. – Я вас помню ещё сержантом. Это же было на северном Кавказе, не так ли?
– Когда ты его видел? – вопросил Яго. – Как тебя вообще туда занесло?
– В те времена я служил под командованием Центуриона Кибернетической Центурии Римского Престола.
– Давайте не будем о днях, минувших, – отмахнулся Комаров, – какая у нас задача?
– Мы должны помочь моему брату! – вмешался Яго. – Он к севру отсюда и ведёт бой!
– А как зовут вашего брата?
– Товарищ капитан! – раздался голос сзади. – С нами связались!
– Рацию, живо!
Поймав устройство, тут же раздался голос, искажённый помехами и статикой:
– На…нуж… ощь! По…щь!
На другом конце связи боец, занявший позицию за мешками с песком, отключил рацию и доложил:
– Капитан, связи нет. Нас глушат!
– Проклятье!
Данте перекатился и оказался за каменной оградой фонтана и тут же поднял автомат, который с громоподобным рёвом выдал очередь. Озарившее и обволокшее пламя, вышедшее из дула, скрыло цель, но по крику, донёсшимся из окна противоположного здания, он понял, что его пули нашли цель.
На большой площади, окружённой двухэтажными зданиями, усеянной насыпями из мешков с песком и груд металлолома, кипит жаркий бой. Отряды металлических воинов, средь которых мелькают люди, наступают с севера, засыпая металлом выцветшую серую плитку. Яркие вспышки загораются и гаснут по разным сторонам площади, а пространство располосовали секундные трассы.
Капитан сжал крючок – автомат пару секунд безудержно грохотал, а затем звонко лязгнул и смолк. Его выстрел выбил кусок металла у боевой машины, изуродовав грудь и опрокинув механизм на землю.
«Нас раздавят», – промелькнула мрачная мысль в голове Данте, когда над ним пронёсся гудящий, насыщенный алый луч от которого, лопнул, в крошку разлетелась верхушка фонтана – прекрасный лебедь осел каменной пылью на площадь.
Взгляд Данте устремился вперёд. Там на солнце мелькают металлическими бликами корпуса, не меняя пяти десятков механизированных воинов, которые неумолимо идут вперёд. Их тела слабы, чтобы выдержать напор пуль Рейха, но искусственный интеллект, заложенная программа, велит идти вперёд. Пистолеты-пулемёты стрекочут в их стальных руках, яркие диодные глаза взирают на битву яркими углями алого света.
Отряд Рейха засел в зданиях на юге площади, а десяток другой бойцов рассредоточился у мешков с песком. Они, облачённые в вороньи цвета, отбиваются всеми возможными способами. Наступающее звено противников, слишком близко подошедшее к фонтану, моментально сгинуло в вихре перекрёстного огня, разлетевшись рваными кусками металлолома по земле.
– У нас раненный! – донёсся ор за спиной Данте, сердце которого кольнуло после этих слов, ибо он уже потерял десяток в этом бою и не желает оставлять тут весь отряд.
– Мех-убийцы!
Только раздался крик, как капитан разглядел, что через ряды наступающих механических звеньев мелькнули размытые образы, силуэты, мерцающие мрачными тенями. Три или четыре роботизированных солдата, скрытые за плащами, которые подобны одеждам киберариев, ворвались в горнило битвы.