Итак, он оказался один среди чужаков. Он задумался над тем, где сейчас его мама и что…
– Отличное начало, кадеты, – сказал им Мендез. – А теперь бег. Подъем!
При помощи дубинок инструкторы направляли детей, словно стадо. Они побежали по мощеной дорожке, ведущей через плац мимо бараков. Казалось, этот марафон никогда не закончится – они бежали вдоль реки, потом через мост, затем мимо трассы аэродрома, с которой взлетали реактивные самолеты.
Миновав посадочную полосу, Мендез заставил их бежать по петляющей каменистой дорожке.
Джон хотел понять, что с ним произошло, как он попал сюда и что будет дальше, но его мысли путались. Его сознание полностью затмевало чувство грохочущей внутри него крови, боль в мышцах и голод.
Они выбежали на площадку, вымощенную гладкими каменными плитами. Посреди нее возвышался флагшток, на котором развевалось знамя ККОН: синее поле, украшенное звездами и с Землей в уголке. На противоположном краю площадки Джон увидел здание с фестончатой крышей, белыми колоннами и длинным рядом ступеней, ведущих к входу. На арке над дверями были выведены слова: «Военно-космическая академия».
На верхней ступеньке стояла женщина, поманившая их к себе. Она была в одной только белой простыне, которой обмотала тело. Джону женщина показалась старой и в то же время юной. Затем он заметил сгустки света, кружащие над ее головой, и понял, что перед ним ИИ. Он видел их в фильмах. Она не имела плоти, но все же была реальна.
– Отличная работа, старший инструктор Мендез, – произнесла женщина звонким, мягким, словно шелк, голосом, а затем повернулась к детям. – Добро пожаловать. Меня зовут Дежа, и я стану вашим учителем. Прошу, заходите. Урок начинается.
Джон громко застонал. Его поддержало ворчание еще нескольких ребят.
ИИ отвернулась и пошла к дверям.
– Конечно, – сказала она, – если вам не хочется идти на занятия, вы можете остаться и продолжить свою утреннюю гимнастику.
Джон со всех ног помчался к лестнице.
Внутри царила прохлада. Перед каждым из детей лежал поднос с крекерами и пакетом молока. Джон тут же захрустел твердым точно камень печеньем.
Он чувствовал себя настолько усталым, что ему хотелось уронить голову на парту и уснуть, но тут Дежа начала рассказывать о сражении, в котором три сотни солдат бились против нескольких тысяч персов.
Посреди класса возник голографический пейзаж. Дети стояли среди миниатюрных скал, холмов и позволяли иллюзорному морю плескаться под своими ногами. Отряды людей, размерами не больше игрушечных солдатиков, маршировали, направляясь к узкой полоске земли между крутыми скалами и морем. Как пояснила Дежа, это место называлось Фермопилы. Тысячи воинов шли навстречу трем сотням, охранявшим проход. Люди сражались: ломались щиты и копья, сверкали мечи, лилась кровь.
Джон не мог отвести взгляд от разворачивающегося представления.
Дежа рассказала им, что эти три сотни были Спартанцами и что лучших воинов еще не рождалось. Их учили сражаться с самого раннего детства. Они были непобедимы.
Восторженно Джон наблюдал за тем, как голографические Спартанцы убивают персидских копейщиков. Он доел свои крекеры, но был по-прежнему голоден и поэтому стащил несколько штук у девочки, сидевшей рядом с ним, когда та отвернулась, и сжевал их, продолжая следить за бушующим сражением. В животе у него все равно урчало и бурлило.
Когда же обед? Или они уже пообедали?
Персы не выдержали и бросились бежать, а Спартанцы остались стоять на поле. Дети развеселились. Они хотели посмотреть снова.
– На сегодня все, – сказала Дежа. – Мы продолжим завтра, и я покажу вам волков. Но сейчас вам пора отправляться на игровую площадку.
– Игровую площадку? – спросил Джон.
Это было просто восхитительно. Наконец-то он мог просто забраться на качели, расслабиться и немного подумать. Мальчик, как и все остальные кадеты, выбежал из класса.
Снаружи их уже ждали Мендез и инструкторы.
– Время отправляться на площадку, – сказал Мендез, знаком подзывая к себе детей. – Это небольшая пробежка. За мной.
Небольшая пробежка обернулась кроссом в две мили. А игровая площадка не была похожа ни на что, ранее видимое Джоном. Она представляла собой лес двадцатиметровых деревянных столбов, между которыми были натянуты веревочные сети и мосты; они раскачивались, пересекались друг с другом. Все это казалось каким-то воздушным лабиринтом. Здесь были скользкие столбы и канаты для карабканья. Были качели и шатающиеся платформы. Были переброшенные через блоки тросы, к концам которых кто-то привязал корзины, выглядящие достаточно прочными, чтобы в них можно было поднять взрослого человека.
– Кадетам, – приказал Мендез, – построиться в три колонны.
Инструкторы приготовились пустить в ход свои дубинки, но Джон и остальные дети уже построились без возражений и суматохи.
– Каждый из пятнадцати рядов станет отдельной командой. Первый кадет в ряду получит обозначение «боец один», – произнес Мендез. – Второй – «боец два» и так далее. Если вы чего-то не поняли, говорите сейчас.
Никто не ответил ему.
Джон поглядел направо. Ему устало улыбнулся мальчишка с волосами песчаного цвета, зелеными глазами и очень смуглой кожей. На его костюме было выведено: «Самуил-034». В том же ряду позади него стояла тощая девчонка «Келли-087». Она оказалась более рослой, чем Джон, а ее волосы были окрашены в синеватый цвет. Казалось, она не слишком рада видеть Джона.
– Сегодня мы с вами поиграем, – продолжил объяснения Мендез, – в «позвони в колокол».
Он указал на самый высокий столб на площадке. Тот поднимался на десять метров над остальными, а рядом стоял еще один – скользкий, на самой верхушке которого был подвешен бронзовый колокольчик.
– Существует множество способов добраться до колокольчика, – сказал старший инструктор. – Я предоставлю каждой команде самой решать, каким будет ее путь. Как только каждый член вашей команды прозвонит в колокол, вы как можно быстрее спускаетесь вниз и бежите к этой финишной черте.
Мендез провел своей дубинкой полоску в песке.
Джон поднял руку.
– Какие-то вопросы, кадет? – Старший инструктор на секунду прожег его своими немигающими черными глазами.
– Что мы получим за победу?
Приподняв одну бровь, Мендез оценивающе посмотрел на Джона:
– Вы получите ужин, Сто Семнадцатый. На вечер вам приготовили жаркое из индюшки, картофельное пюре с подливкой, отварную кукурузу в початках, ореховые пирожные и мороженое.
Дети начали удовлетворенно перешептываться.
– Но, – добавил Мендез, – раз уж у нас будут победители, должны быть и проигравшие. Команда, пришедшая к финишу последней, останется без еды.
Кадеты затихли и теперь настороженно переглядывались.
– Приготовьтесь, – сказал Мендез.
– Я – Сэм, – прошептал мальчик, стоявший справа, обращаясь к Джону и девочке из их команды.
– А я – Келли, – ответила худышка.
Джон только посмотрел на них, не говоря ни слова. Девчонка будет задерживать их. Это плохо. Он был голоден и вовсе не желал проигрывать.
– Вперед! – прокричал Мендез.
Джон промчался сквозь группу детей и поднялся по сети к подвесной платформе. Он пробежал по ней, как по мосту, и спрыгнул на следующую… и вовремя. В этот самый миг платформа качнулась, и пятеро других полетели в воду под ней.
На мгновение он задержался перед веревкой, привязанной к огромной корзине. Трос был переброшен через блок и свисал вниз. Джон усомнился, что ему хватит силы поднять самого себя наверх. Поэтому он подбежал к завязанному узлами канату и пополз по нему. Веревка неистово раскачивалась вокруг центрального столба. Посмотрев вниз, мальчик чуть не разжал руки. С земли высота казалась вдвое меньшей. Внизу он увидел остальных детей. Одни карабкались наверх, другие бултыхались в воде, пытаясь подняться и вновь начать восхождение. Никому пока не удавалось настолько близко подобраться к колокольчику, как Джону.
Подавив страх, он продолжил подниматься. Мальчик думал только о мороженом, шоколадных пирожных с орехами и пути к победе.
Добравшись до вершины, он схватился за колокольчик и трижды прозвонил в него. Затем он обхватил стальной столб и скатился по нему вниз, упав на груду подушек.
Он поднялся и побежал к старшему инструктору, улыбаясь по пути. Пересекая финишную черту, Джон издал победный крик.
– Я первый… – сказал он, задыхаясь.
Мендез кивнул и сделал отметку в своем планшете.
Джон смотрел, как остальные дети забираются наверх, звонят в колокольчик и бегут к финишной черте. У Келли и Сэма возникли проблемы. Когда все остальные уже справились с заданием и возвращались к старшему инструктору, товарищи Джона по команде еще только подбирались к колокольчику.
Наконец они тоже прозвонили, один за другим скатились вниз, но финишную черту пересекли последними, прожигая Джона глазами.
Он пожал плечами.
– Отлично справились, кадеты, – произнес Мендез, улыбаясь им. – Пора возвращаться в казарму и немного перекусить.
Вокруг радостно закричали перемазавшиеся в грязи, устало опирающиеся друг на друга дети.
– Это касается всех, кроме третьей команды, – произнес Мендез, глядя на Сэма, Келли, а после и на Джона.
– Но я же выиграл! – возмутился тот. – Я пришел первым!
– Да, ты был первым, – объяснил Мендез, – но твоя команда оказалась последней. – Затем старший инструктор повернулся к остальным кадетам. – Запомните правило: нельзя победить, если не побеждает вся команда. Победа одного ценой всей группы означает поражение.
До самой казармы Джон шел молча. Это было нечестно. Ведь он выиграл. Как можно одновременно победить и в то же время проиграть?
Он смотрел, как другие дети набивают рты индейкой и белое мясо истекает соком. Они поглощали целые горы ванильного мороженого и усыпали пол столовой шоколадными крошками, падавшими с уголков губ.
Джон получил литровую бутылку воды. Он выпил ее, но не почувствовал никакого вкуса. Это не могло успокоить его голод. Мальчику хотелось кричать, но он слишком устал. Поэтому Джон просто съежился в своей постели, пытаясь придумать, как бы рассчитаться с Сэмом и Келли за то, что они так его подвели. Но сил не хватало даже на это. Каждый мускул и косточка в его теле стонали.