— А тут всё масштабнее, чем я рассчитывала, — признала карательница. — Впечатляешь, Ростислав.
— Спасибо, — сухо ответил я. — Но хотелось бы побольше конкретики.
— Что именно тебя интересует?
— Окончательные условия. Не забывайте, Кейлин, что я отстёгиваю не только процент с добычи, но и предоставляю инквизиции доступ к своим Вратам. А это, на минуточку, далеко за условной линией Фронтира.
— Мы это понимаем, — заверила Кейлин. — И ценим. А ещё умеем разграничивать общественное с личным.
— А ещё вы в курсе, что меня поддерживает Чертёжник, — добавил я, бросив на женщину многозначительный взгляд. — И произвола на своих землях я не потерплю.
— Остынь, — миролюбиво произнесла Кейлин. — Ты прав, мы заинтересованы не только в руднике, но и во Вратах. Отсюда открывается путь к новым неизученным территориям, добыче ценных ингредиентов, открытию и освоению других рудников. Мы можем заложить собственные Круги Освоения, поставить форпосты и гарантировать определённую безопасность… от людей.
— Но не от монстров, — я сходу ловлю намёки. — И вы рассчитываете на мою помощь в освоении. Учитывая мою любовь к истреблению чудовищ.
— Опять же, на взаимовыгодной основе, — подтвердила Кейлин. — С нас — знания, специалисты, оборудование. С тебя — грубая сила. Уничтожение всего, что нам помешает. Доходы от освоения пополам.
— Что по процентам с добычи крема?
— Нам — пятнадцать. Как и договаривались.
— Снабжение?
— Решим этот вопрос. Насколько мне известно, ты закупался всем необходимым… в обход легальных каналов. Теперь всё будет официально. Имперское правительство и кланы будут уведомлены соответствующим образом. Им придётся это съесть. Отныне рудник функционирует под нашей эгидой и недоразумения с парнями типа Нарышкина не повторятся.
— Приятно слышать.
— С нами можно договориться о поставках чего угодно, — женщина посмотрела на меня, хитро прищурившись. — В том числе вооружений и боеприпасов.
— Я планировал добывать их самостоятельно. У меня появилась Крепость.
— Эмкашку легализуем, — кивнула собеседница. — Ты ведь ещё не набрал экспедиторов?
Отрицательно качаю головой.
— Так и думала. Составь перечень всего, что понадобится в ближайшие недели — мы доставим. Безвозмездно, в качестве аванса. В будущем можешь покупать оружие у кого вздумается — у нас или у корпораций. Но сразу предупреждаю, инквизиция может предоставить лимитированные партии очень интересных разработок. По разумным ценам.
— Ну… — попахивало хорошей сделкой. — Я подумаю.
— Вот и договорились. Тут найдутся свободные койки для наших наблюдателей?
— Решим.
— И это, Ростислав… когда Маркус говорил, что добычу можно увеличить… он не врал. Один из наблюдателей предоставит тебе план, а ты уж сам решишь, надо или нет.
— Я за любую выгоду для своего Рода.
— Почему-то не сомневалась.
Вспыхнувшая между нами в Наска неприязнь бесследно растворилась. Кейлин больше не казалась мне стервой, отыгрывающейся на подопечных Бронислава за неудавшуюся любовь. Сейчас я разговаривал с разумной женщиной, которая озвучивала грамотные вещи.
— Мы хотим картографировать местность, — добавила правая рука Маркуса. — Поможешь?
— У нас есть первичные наброски, — признался я. — Но глубокие рейды мы не делали.
— По понятным причинам, — хмыкнула Кейлин.
— Я здесь планирую прокачиваться, — задумчиво произнёс я, глядя на то, как ветер гонит травяные волны под вечно багровым закатным солнцем. — Так что могу сопровождать ваши экспедиции.
— Замётано. Топливо для Крепости нужно?
— Не откажусь.
— Включишь в список.
Мы обговорили ещё несколько вопросов, которые следовало утрясти в обозримом будущем. Подписали соглашение, которое Кейлин привезла с собой. Бенедиктов успел изучить этот документ ещё в усадьбе, и подводных камней обнаружено не было.
На рудник мы приехали большой делегацией.
Точнее, пришли.
Я прихватил на экскурсию не только мать-инквизиторшу, но и своих приближенных людей — Варю, Карину, Бенедиктова. Сейчас они бродили по дну кальдеры вместе с Бьёрг и тихо выпадали в осадок. До стряпчего впервые дошло, откуда у Володкевичей такие сумасшедшие, по меркам внеклановой аристократии, доходы и накопления. А теперь всё ещё веселее, потому что я получил иммунитет от любых притязаний со стороны сильных мира сего. Если, конечно, инквизиторы выиграют в борьбе с тронутыми.
Это что ж у нас получается?
Мой Род кровно заинтересован в поддержке текущего строя. Я имею в виду тайное правительство мойр и их карательный инструмент — Супрему. Ведь эти ребята обеспечивают и мою безопасность в войне всех против всех. Так что схватку с тронутыми придётся выиграть. Если, конечно, я уцелею в битве с Хаосом.
А ещё мне предстоит закрыть вопрос с Нарышкиным.
За свои поступки этот урод должен понести наказание.
— Мои люди доставят вас к Вратам, — сказал я матери Кейлин.
— Ты не поедешь?
— Хочу немного прогуляться по ближайшим Разломам. Вдруг найду что-нибудь интересное.
— А ты неисправим, — улыбнулась Кейлин. — Бронислав меня предупреждал.
— Его надо слушать, — хмыкнул я. — Так что рад был встрече. По случаю подписания договора запланирован небольшой банкет, а после этого не смею вас задерживать.
— Банкет? — искренне удивилась карательница. — Здесь?
— Благодарите Варю Фурсову, мою будущую жену. Она в кратчайшие сроки организовала доставки чего угодно и откуда угодно, включая вино, фрукты и овощи. Да чего объяснять? Сейчас сами и убедитесь.
Глава 25
Деревья, укрытые толстым слоем снега, потрескивали.
В кронах шумел ветер.
Тишина стояла такая, что можно было хоть сейчас садиться в сугроб и медитировать.
А потом эту тишину нарушил рокот мотора — к нам приближался гусеничный вездеход Черепов. Здоровенная бронированная машина, лязгая траками и поднимая тучи снега, вырулила на поляну, где стояли мы с Варей. Отъехала на сервоприводах тяжёлая дверь и бойцы моей гвардии вывели человека с мешком на голове. Увязая по колено в снегу, эскортировали пленника в центр поляны. Поставили на колени и сдёрнули мешок.
— Оставьте нас, — приказал я.
Гвардейцы скрылись в утробе вездехода.
Двигатель взревел, машина развернулась, медленно выехала с поляны и скрылась среди высоких сосен. Гул мотора постепенно затухал.
Человек с ненавистью посмотрел на меня и попытался встать на ноги. Это ему удалось не с первой попытки. Сказывалось истощение, как физическое, так и психическое. Одет он был в какую-то рванину, запястья сковывали блокираторы ки-поля.
Князь Нарышкин производил жалкое впечатление.
Бывший аристократ был сломлен, морально уничтожен и почти смирился с собственной участью. А вот неприязнь к врагам, которых он винил в своём падении, осталась.
— Сегодня вы умрёте, князь, — сказал я. — И не только потому, что убили моего отца, вырезали весь мой Род. Рядом со мной глава Рода Фурсовых. И, поверьте, она тоже не питает к вам тёплых чувств.
Лицо Нарышкина исказилось в гримасе…
Боли?
Презрения?
— Щенок, — почти выплюнул бывший арбитр Соборного Трибунала. — Тебя прикрывает ряса, но не думай, что так будет всегда. Однажды миропорядок изменится. Жаль, что я этого не увижу.
А ведь был солидным, авторитетным человеком.
Вечно что-то в блокнотике писал.
— Мне вот что интересно, — я сделал шаг в сторону князя. Тот дрожал от холода, зубы стучали друг о друга. — То, что сейчас с тобой происходит… Часть естественного порядка вещей? Или часть твоего приговора? Возможно, мойры направили твою судьбу именно таким образом, чтобы история закончилась здесь. На землях Рода, которому ты причинил зло.
Нарышкин сплюнул себе под ноги.
— Хватит болтать. Делай, что должен.
Я посмотрел в глаза высокопоставленному ублюдку. И в этих глазах читалось показушное неверие. Он что, думает я не способен на казнь? Предоставлю ему честный поединок, дам крохотный шанс на выживание? Кому-то, может, и предоставил бы. Уважаемому мной человеку. Равному по силе противнику. Но не этой грязи.
— Вжух, — позвал я. — Твой обед готов.
И вот в эти краткие секунды до Нарышкина начало доходить. Я понял это, наблюдая за расширившимися от ужаса зрачками.
Сверху раздалось пощёлкивание, едва уловимое шипение, и нечто огромное, жутковато-нечеловеческое, начало спускаться по стволу ближайшей сосны.
Нарышкин тоже услышал.
Поднял голову.
Я посмотрел на Варю.
Девушка стояла, сжав зубы, но не отворачивалась. И этим стремительно набирала очки репутации в моих глазах. Потому что решение мы принимали сообща. И за такие решения каждый должен нести ответственность.
— Ну, вы и уроды, — успел выдавить из себя князь.
Впрочем, это была последняя произнесённая им фраза.
Миг — и плечи Нарышкина охватил гибкий красный отросток, дёрнул вверх, к разверстой пасти фантасмагорического, покрытого хитином чудовища.
Хруст, чавканье.
Дикий вопль.
И падающие в снег ошмётки.
Где-то в Беловежской пуще
Несколько дней спустя
Олег Марочкин не сразу заметил, что у него за спиной кто-то есть. Да и с чего бы думать о таких вещах? Охраняемый комплекс затерялся в заповедных лесах, и никто не знал о его существовании. Небольшая группа бойцов, к которой принадлежал Марочкин, полтора месяца не видела живых людей. С того дня, как прибыл цеппелин, и големы начали что-то выгружать у ворот главного склада. Громадные ящики, без маркировки, накладных и прочих сопутствующих документов.
Впрочем, Марочкину платили не за проверку бумажек.
Он вообще не имел права совать нос в чужие дела.
Надо было присматривать за комплексом, отгонять диких зверей и всяких любопытных остолопов, если таковые объявятся.
Работа — не бей лежачего.
Потому что никто никогда не появлялся.