Палимпсест

Ты с хрустом разомнешь пальцы, глядя в спину более молодой версии самого себя, которую вознамерился убить, на отца человека, который никогда не станет твоим дедушкой; и, следуя за ним по пятам в снежной ночи, ты на деле будешь выслеживать свою собственную душу. Один во тьме.

Воспоминания захлестнут тебя помимо воли, хоть ты и попытаешься сфокусироваться лишь на задании. Его жизнь — та часть её, какую ты сможешь, прокравшись меж времён, разделить с ним перед самым концом, — пройдёт у тебя перед глазами. Ты припомнишь, каким был дедуля в шестьдесят лет; едва заметные морщинки и пигментные пятна размером с изюминки на коже его сжатых кулаков, походивших на виноградные гроздья, когда он твердо стискивал твои мальчишеские запястья, показывая, как направить муху над водной гладью. И ты вспомнишь, как в семьдесят лет эта оболочка скукожилась и облезла; как ты стоял, нем и недвижим, у его смертного одра в его же собственном, великоватом для тебя костюме; как он в последний раз лежал на койке хосписа, дыша быстро и прерывисто во сне, который разделяла с ним только раковая опухоль. Это не лучшие воспоминания, прямо скажем. Но ты знаешь и остальную часть этой истории. Ты слышал ее от родителей бессчетное число раз: историю о юношеской любви и войне, так же далекой от твоего поколения, как завуаленные сепийные фотографии, о хорошей работе на фабрике и о жене, которую он будет тихо обожать и...

Читать дальше