Людей им по пути по-прежнему не попадалось, а кто попадался – держались отстранённо, не пытались заговорить или хотя бы просто поприветствовать. Нахт решил, что здесь, видимо, такие порядки – или, может быть, особенности местного культа.
Узкая улочка вывела их к зарослям плодовых деревьев и каналу, отмечавшему границу возделываемых земель.
– И кто-то ведь их возделывает, – задумчиво проговорил Нахт, глядя на раскинувшиеся впереди поля.
Да, плодородной земли было немного, но он удивился, увидев всего человек пять крестьян вдалеке – явно недостаточно для такой территории. Впрочем, это было не их с Шепсет дело, как тут кто жил и работал.
Поля оборвались так резко, словно кто-то рассёк границу ножом. Нахту показалось даже, будто он вступил в некое совсем иное пространство, где даже воздух иной. Жрица рядом с ним резко вздохнула, останавливаясь, вглядываясь вперёд.
До самого горизонта простирался некрополь, словно собранный из гробниц разных эпох. Часть мастаб[17] из сырцового кирпича обрушилась, и развалины образовывали целый лабиринт. Некоторые постройки он вообще не мог опознать – поминальные святилища? Мастерские жрецов-бальзамировщиков? Жаркое дыхание Сета парило над некрополем мутным маревом, и Та-Дешрет давно уже захватила эти земли, засыпав красноватыми песками. Взгляд меджая не различал ни одного свежего погребения. И всё же, среди руин и загадочных построек угадывались хоженые тропы.
– Здесь… – начала девушка, попытавшись объяснить, и неопределённо махнула рукой вперёд. – Это место древнее… древнее, чем всё, что я видела прежде…
Меджай тоже чувствовал это, хоть и не был жрецом или чародеем. Всё, что он знал и считал древним – Долина Царей и даже те из храмов Западного Берега, которые возводились Владыками, предшествовавшими нынешней династии, – в сравнении с этим местом казались совсем юными. Аскетичная простота, давшая начало блистательному архитектурному величию, сквозила во всём: в формах, в рисунке троп, в использованных материалах.
– Сколько же голосов шепчет здесь из глубин эпох… – чуть слышно проговорила девушка, проходя в тень одной из мастаб и касаясь ладонью тёмной кладки из сырцового кирпича. Почти лишённые облицовки, блоки казались колючими из-за вмешанной в глиняное тесто соломы.
– Не советую к ним прислушиваться, – раздался насмешливый голос откуда-то сверху. – Такую чепуху порой болтают.
Нахт стиснул копьё, инстинктивно заслоняя собой Шепсет, но опасность ей вроде бы не грозила. Да и собака вела себя спокойно – сидела чуть в стороне, снисходительно наблюдая за своими подопечными.
Девушка вскинула голову, пытаясь понять, откуда доносится голос, но в следующий миг он уже зазвучал с другой стороны – говоривший неуловимо переместился.
– Да и, честно говоря, лучше вам вообще далеко не заходить.
– Почему это? – с вызовом спросил Нахт. – Ты нам, что ли, запретишь?
Невидимый незнакомец тихо рассмеялся.
– Да я-то что. А вот деды не обрадуются. Не любят они, когда гости сами по себе тут шастают.
Меджай хотел уже ответить что-то едкое, но Шепсет положила лёгкую ладонь на его локоть, останавливая.
– Может быть, это запретная земля. Священная, – шепнула она.
– Священная – безусловно, – подтвердил голос. – Сплошная дремучая древность. Каждый камешек и каждый захудалый кирпичик.
Сложно было понять, смеётся незнакомец или говорит серьёзно, а может, и то, и другое вместе. И он снова переместился, оказавшись теперь где-то у них за спиной.
– А «деды», стало быть, – те, кто тут захоронен? – уточнила Шепсет, оглядывая некрополь. – Мы беспокоим мёртвых?
– Наши деды могут и проклясть, когда недовольны. Но чаще по-простому, палкой по хребтине, – фыркнул голос, словно хорошо знал, о чём говорит.
Теперь Нахт различал у говорившего лёгкий акцент, но никак не мог разобрать, к какому наречию тот относился.
Жрица недоверчиво усмехнулась. Зрелище было редким – она вообще почти не улыбалась, как успел понять меджай.
– Ты такой словоохотливый – может, уже покажешься? – проворчал воин. – Заодно и расскажешь, где мы, раз уж взялся поведать о местных обычаях.
– Мало кто теперь помнит славный город Нубт, – вздохнул невидимый незнакомец, даже не думая выходить им навстречу. – Да и мы тут приложили немало усилий, чтобы так и оставалось.
– Нубт[18]? – переспросил воин, кивнув на ближайшую стену из сырцового кирпича. – Не похоже, чтоб стены тут были отлиты из золота.
– Зато из золота – божественная плоть. И золото рассыпается под Его громовой поступью… Или ты не знаешь наших легенд, меджай? Впрочем, откуда тебе знать, на чьей земле ты стоишь, когда мы сами давно уже пытаемся не привлекать лишнего внимания.
Нахта уже начали порядком раздражать эти загадки.
– Пойдём дальше? – предложил он Шепсет. – Мы же хотели посмотреть пирамиду.
– А как же эти… «деды»? – нерешительно уточнила девушка.
Любопытство в ней боролось со жреческим почтением к святыням, пусть и чужим. Да и это место оказывало на неё странное воздействие – она будто вслушивалась и вглядывалась в пространство с каким-то особенным благоговением. Вот только назойливый незнакомец явно мешал ей сосредоточиться – может быть, даже намеренно.
– Одним глазком глянем и назад.
– Не успеете, – усмехнулся голос. – Ну, мне пора. А за вами уже идут.
И правда – не успели Нахт и Шепсет сделать и нескольких шагов вглубь некрополя, как их окликнули. К ним спешил запыхавшийся слуга из свиты чати в сопровождении пары воинов, которых меджай помнил по прибывшему с ними отряду.
– Вот вы где! – воскликнул слуга. – Возвращайтесь немедленно. Мой господин уже ожидает вас, а вы тут прогуливаетесь.
Шепсет расстроенно прищёлкнула языком. Нахт с сожалением посмотрел через плечо на загадочную пирамиду, которую они так и не сумели рассмотреть поближе. Ну а обладатель голоса и был таков! Конечно же, он отвлекал их специально, чтобы не зашли глубже. Впрочем, как страж некрополя, Нахт его даже понимал, хотя сам предпочитал более традиционные методы отпугивания незваных гостей, а не глупую болтовню.
Глава III
1-й год правления Владыки
Рамсеса Хекамаатра-Сетепенамона
Нахт
Таа ожидал их в прохладе дома. К удивлению меджая, внутри это жилище ничем не уступало богатым покоям храмовых владений, где ему не раз доводилось бывать. Могло ли статься, что и неказистый облик здешних строений был лишь внешним слоем росписи, призванным отводить взгляд от сути? Похоже, весь этот городок скрывал в себе нечто большее. По крайней мере, так теперь казалось Нахту.
Воин почти ожидал, что Таа снова коротает время за игрой в сенет, как в храмовом саду матери, будто пытался разгадать свою дальнейшую судьбу, – но нет. Мужчина стоял, сцепив руки за спиной, у высокого окна, выходившего в сад. Облачён он был в длинную простую тунику, прихваченную плетёным поясом. Никаких украшений и регалий, словно здесь в них не было нужды.
– Нетерпение юности, – беззлобно усмехнулся Таа. – Зачем же вы попытались войти без приглашения? Мы и так окажемся там с наступлением темноты. Нас позовут.
– А что там, господин? – не удержалась Шепсет. – Это место словно зовёт меня… такое живое и такое древнее…
Чати обернулся, чуть прищурился, глядя на неё. Нахт не сомневался: вельможа ни на миг не забывал, с кем имеет дело, да и не скрывал, что наметил свои планы на Дар жрицы.
«Ко мне, видишь ли, редко приходят что-то предложить… как правило – о чём-то попросить. И всё же, полагаю, ты тоже можешь быть мне полезна…» Так он сказал ещё при первой их встрече.
– Когда-то здесь лежал один из самых могущественных городов древности – задолго до эпохи первых Владык объединённой Та-Кемет. Наши первые властители правили городами, и эти города сражались между собой за влияние или вступали в союзы. Одним из них и был Нубт.
Нахту трудно было представить, что когда-то могло не быть Обеих Земель или единого Владыки. Конечно же, случались и мятежи, и войны – история Та-Кемет знала и взлёты, и падения. Но Кемет всегда оставалась Кемет, пока царил Закон Маат, разве нет?
– А как же Золотой Век, эпоха правления Богов? – не удержался он.
Таа чуть улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Он словно… не верил?
– Это, полагаю, было многим раньше. Я говорю о времени, когда нашей землёй уже правили люди и первые потомки Богов – те, кто пока не называл себя Пер-Аа.
– Неужели это место настолько древнее, – восхищённо прошептала Шепсет. Как и Нахт, она с трудом могла представить себе такую глубину веков, если даже время строителей пирамид уже было эпохой легенд.
– Нубт – чрезвычайно важная точка в нашем с вами пути, – продолжал Таа. – Мы здесь совсем не случайно. Понимаю, что привлекло ваш взгляд, хотя должен сказать, приоткрывается это место не всем, – чати не стал удовлетворять их любопытство, заговорил дальше, не дав возможности что-то спросить. – Святилище отмечено первобытным холмом, поднявшимся из вод Нун[19], возможно, одним из самых древних в Та-Кемет. Имя Владыки, при котором он был возведён, не сохранили даже местные жрецы. Или же этот холм Бенбен[20] и правда был воздвигнут Богами, как говорят. Кто знает? – Таа усмехнулся. – Хотя я всегда был склонен считать, что Боги действуют руками людей.
Нахт невольно вспомнил слова незнакомца.
«Впрочем, откуда тебе знать, на чьей земле ты стоишь…»
– Под этой пирамидой захоронен кто-то очень значимый? – спросил меджай.
– Многие, многие покоятся в её тени.
– Как под пиком Та-Дехент?
– Ну, почти, – в голосе чати прозвенели нотки иронии – искреннее изумление жрицы и меджая его, похоже, забавляло. Сам-то он явно знал больше, чем говорил. – Велико искушение сравнивать. Не скрою, я и сам был под впечатлением, когда впервые здесь оказался. Подобный Бенбен есть ещё рядом с куда более известным некрополем – там, где, как идёт молва, сокрыта гробница самого Усира