— Ну, потому что его у вас украли.
— Да, действительно, — согласился он. — Но признайтесь, что это отличный автомобиль.
— Что до машины, которой уже нет, — я пожал плечами. — Может, в нем теперь ездит Фантомаса?
— Вы думаете, что он ездит на моей машине? — возмутился господин Гаспар. — Вот сволочь! Да, да, вы правы. Все возможно. Даже и то, что он сейчас несется в моей машине, а я должен трястись в вашей колымаге. Но он заплатит мне за все. Вы знаете, какую премию определило наше Страховое Агентство за разоблачение Фантомаса? Сто тысяч франков! За такую сумму я мог бы купить себе маленький домик на юге Франции и выращивать розы. Это моя мечта.
— Сто тысяч франков! — простонал он.
— Это не так уж и много. Знаете ли вы, какие огромные потери уже понесли от Фантомаса другие страховые агентства? Он действует более трех лет. И это здесь, в этом районе. Началось с замка Амбуаз. Он потребовал выкуп за картину Мемлинга[15], а когда ему не выплатили, в галерее вместо оригинала оказалась копия. А ведь Амбуаз напичкан электронными устройствами, в галереях день и ночь охранники. Однако, не было никаких следов взлома. Потом, мсье, подобная история произошла в старом рыцарском замке Анже. Украли картину Караваджо[16], оставив копию. Третья кража произошла в замке Шамбор, где вместо оригинала картины Ватто[17] оказалась подделка. А теперь галерея в Замке Шести Дам… Все эти галереи, они отлично охраняются. Нигде не было обнаружено следов взлома. И каждый раз одно и то же: сначала требование выкупа, потом проходит какое-то время, и происходит замена оригинала на подделку. Это сатана, а не человек. Как дух, как призрак проникает сквозь стены, чтобы похитить оригинал и повесить копию. И хотя с того момента, когда он назначает выкуп, бдительность охранников увеличивается в сотни раз, все равно может проникнуть сквозь стены и совершать кражу. Это почти гений зла, мсье! — воскликнул с восторгом господин Гаспар.
Я улыбнулся. Его восхищение Фантомасом, восторг, граничащий почти с обожанием, был для меня понятным. Настоящие охотники всегда с восторгом и восхищением рассказывали о дичи, на которую им было трудно охотиться. Впрочем, повышая необычные свойства наших противников, мы тем самым повышаем самооценку.
Мы подъезжали к Амбуаз, десятитысячному городу с мощной крепостью, расположившейся на левом берегу Луары. Замок этот построил Карл VIII, здесь была резиденция короля Людовика XI. Я смог только бросить взгляд на устрашающий силуэт замка, когда нас догнал мотоциклист в глухом шлеме на голове.
Опережая нас, он дал знак рукой, чтобы я остановился.
— Мсье Томас? — спросил он, не выключая двигателя.
— Да, — ответил я с недоумением.
Без слов он вручил мне конверт с письмом и, не дожидаясь вопросов с нашей стороны, резко тронулся с места и исчез в улочках городка.
Письмо, написанное на машинке, содержало всего несколько строк:
«В связи с вашей миссией в Замке Шести Дам, я готов поделиться с вами ценной информацией. Пожалуйста, выехав из Амбуаз поверните на дорогу № GC-31. Через несколько километров вы увидите справа холм с разрушенной винодельней. Там я буду вас ждать. Друг.»
— Что это за письмо? — поинтересовался господин Пижу, подозрительно шевеля усами.
В этот момент я заметил, что левый ус господина Гаспара странно пополз вниз. Это меня так поразило, что я потерял дар речи. А он, заинтригованный моим взглядом, он коснулся пальцами своих усов, моргнул, а потом рассмеялся:
— Отклеился левый ус, да? Вы удивлены, не так ли?
Говоря это, полез в карман, достал из него тюбик с клеем и намазал клей на ус, после чего тщательно его приклеил.
— К сожалению, мне нужно замаскироваться, — сказал он со вздохом и почесал за левым ухом. — Вы же не думаете, что я люблю носить наклеенные усы? Я ношу их по необходимости. Чтобы запутать Фантомаса.
Смешной был этот Пижу. Действительно ли он думал, что наклеив себе усы, удается усыпить бдительность Фантомаса?
Долгую минуту я смотрел на него с удивлением.
— Что вы на меня так смотрит? — разозлился он в конце концов. — Или вы думаете, что волосы у меня тоже поддельные? Ну, да. Я ношу парик. Черный парик. На самом деле я блондин, и даже альбинос.
Я не знал: он говорит серьезно или шутит?
Я достал из бардачка карту.
— Мы сворачиваем на дорогу номер тридцать один — я сообщил я Пижу. — Мне назначили встречу в старой винодельне.
— Что? Нет, это какая-то ловушка Фантомаса! — воскликнул господин Гаспар. — Надеюсь, вы не собираетесь туда ехать? Езжайте прямо к замку. И, пожалуйста, покажите мне это письмо.
Послушно я передал письмо Пижу. Таинственный «Друг» не просил о конспирации. А кроме того, если Пижу сидел в моей машине и ехал со мной в Замок Шести Дам, я никак не мог избавиться от него на время встречи в старой винодельне.
— Интересно! — буркнул он после ознакомления с содержанием письма. — Может это ловушка со стороны Фантомаса, а может на самом деле кто-то хочет вам сообщить какие-то интересные сведения.
Я пожал плечами.
— У нас нет выбора. Нужно рисковать и ехать на встречу. Наверное, это немного задержит наше прибытие в Замок Шести Дам, но ведь мы уже недалеко, через час и так мы окажемся в замке.
Мы выехали из городка. Я нашел дорогу № 31, и через некоторое время мы ехали по ней, оглядывая окружающие холмы.
Как я уже упоминал, от Блуа тянется цепь невысоких известняковых холмов, полных пещер и впадин.
Был полдень, светило солнце. В золотом сиянии нежились на склонах холмов, зеленые виноградники. Здесь и там, на крутых склонах, росли прекрасные глицинии, среди которых чернели входы в пещеры. Виноделы хранили в гротах бочки с вином, а иногда размещали там также конюшни, свинарники, даже жилые комнаты. Некоторые гроты имели двери и окна. Там и сям над вершинами холмов и покрывавшей их зеленью лозы встречались дымовые трубы, из которых струился дым. Наверное, виноделы готовили обед.
— О, это, наверное, там, — я указал пальцем на холм по правую руку. Сначала я заметил наполовину разрушенный дымоход, торчащий из склона холма. На склоне кусты винограда были реже, их уничтожил, наверное, град или какая-то болезнь. Может, впрочем, и земля здесь была более каменистая и бесплодная, чем где-нибудь в другом месте. Возле разваленного дымохода зияло чернотой отверстие, ведущее в пещеру, некогда, вероятно, используемое, потому что сохранилась дверная коробка.
Я остановил машину на краю дороги. До пещеры было, наверное, около трехсот метров по довольно крутому склону.
— Вы пойдете со мной? — я спросил господина Гаспара, хотя вовсе не желал его общества.
— Естественно. Ведь я должен вас защищать, если это ловушка, — ответил тот.
Когда он покинул машину, я закрыл дверцу и пошел первый, по обнаружившейся старой, каменистой тропе ведущей вверх. Я шел и внимательно оглядывался.
Местность была красивая, но казалась необитаемый. Было жарко, а в этот час здешние жители предпочитали, наверное, свои прохладные пещеры, чем прогулки на солнце. Единственный звук, который доходил до моих ушей, — это шорох белых известняковых камней под ногами и громкий топот подкованных ботинок господина Гаспара, который двигался в трех шагах за мной. Время от времени он вытирал платком потный лоб, что свидетельствовало, что детектив был отнюдь не спортивного телосложения, и, конечно, не любил долгих переходов на солнцепеке.
— Может, здесь подождем? — предложил я перед входом в мрачную пещеру. — Мне кажется, что таинственный «Друг» еще не прибыл на встречу.
— И не придет, — буркнул господин Пижу, беспокойно оглядываясь на все стороны. — Говорю вам, это ловушка.
Окрестности выглядели спокойно, и даже идиллически. Очень чистое, голубое небо над головой и парящая стая белых голубей. Ниже глубокая зелень виноградников, а вдали, среди холмов белели стены деревенских хижин, построенных из шифера. И тишина. Такая тишина, что аж в ушах звенит. Как будто это невесомый звон вызывали лучи солнца, падающие на землю.
— Здесь слишком жарко, — констатировал господин Пижу, вытирая потный лоб. — В пещере прохладнее.
Мы двинулись к пещере, из которой тянуло затхлостью. Пройдя вслед за детективом, и я оказался в тамбуре огромного подвала, тонущего в темноте. Стены были обработаны руками человека, пол был усыпан сломанными досками и гнилой соломой, в которой шуршали мыши.
Здесь было, однако, прохладно, и поэтому приятно. Господин Гаспар увидел в углу прогнивший винный бочонок и сел на нее верхом.
— Вас угостить? — он протянул мне коробку «Голуаз».
— Это очень хорошие сигареты, — сказал я, принимая угощение. — У нас в Польше есть аналогичного вкуса. Называют экстра-сильные. Если мне надоест трубка, обязательно перейду.
— Да, да, «Голуаз» это отличные сигареты, — заключил господин Пижу.
Но у меня сложилось впечатление, что он с большим отвращением выпустил изо рта сигаретный дым Курил ли он вообще?
— О, что бы я дал теперь за бокал вина, который был когда-то в этой бочке — он постучал пальцем в стенку бочонка и щелкнул громко языком. — Знаете ли вы, какие вина производятся в этих краях? Сам знаменитый писатель Рабле[18], мсье, восхищался местным сентябрьским виноградным вином. По преданию, искусство обрезки виноградной лозы, чтобы та дала больше плодов, ввели монахи Мармутье во времена святого Мартина. А было это так: однажды ослы с пастбища ушли в виноградник и объели листья и побеги винограда. Монахи сочли, что виноградник была полностью уничтожен, и оставили его на произвол судьбы. Какое же было их удивление, когда в следующем году этот виноградник принес наибольший урожай. И с тех пор, мсье, применяют обрезку молодых виноградных лоз. Лучшие их сорта можно встретить на холмах под Вовре и Монлуи, они называются «пинот». Другой же сорт, родом из окрестностей Бургей и Шинон, называется «бретон» и известен своим специфическим малиновым ароматом. Хорошее, молодое вино, мсье, которое воспевает Анатоль Франс