Мы подсчитали, что ежегодно из Италии похищают и вывозят памятники старины на сумму более пяти миллионов долларов. Похитители с помощью самых замысловатых методов вывозят из Италии украденные произведения искусств в США и страны западной Европы, и продают их богатым коллекционерам. Как ничтожна возможность их возвращения! Как в США, так и в большинстве стран западной Европы, право на возврат украденного произведения истекает после пяти лет, а покупатель не наказывается, если он докажет, что действовал добросовестно.
У нас, в Польше действуют другие законы. Покупатель украденных произведений искусств, также подлежит наказанию. Есть у нас каталоги памятников старины, так что люди покупая старые произведения искусств не в магазине «Desy», а у стороннего продавца — могут получить информацию, из каких источников они берутся.
Я находился, однако, не в Польше, а во Франции, и я должен был принимать во внимание местные законы и условия. Я понимал, что имею дело с преступником, не только умным, но профессионалом в своем деле, имеющем в своем распоряжении необходимые материальные ресурсы и современную технику. Время от времени пресса сообщала о беспрецедентных кражах, совершаемых, возможно, какой-то международной бандой воров.
Вот небольшой городок в Италии, Пьеве-ди-Кадоре, где родился знаменитый художник Тициан[22]. В небольшой церкви в течение многих лет туристы восхищались полотнами величайшего сына этого городка. И вот однажды ночью картину Тициана, оцененную в более чем полтора миллиона долларов, вырезали из рам и украли. Не замеченные никем преступники вывезли ее из села на грузовике.
Неделю спустя из собора Санти-Джованни-э-Паоло в Венеции воры украли ночью пять частей алтаря Джованни Беллини[23] и Антонио Виварини[24], стоимость которых оценивается в более чем в четыре миллиона долларов. Встревоженное общественное мнение Италии вызвало организацию специальной следственной бригады под командованием полковника Мамборе, так называемую команду Мамборе. Нашли части алтаря из собора в Венеции, вернули небольшой церквушке картину Тициана.
Но, как я уже говорил, борьбе с преступниками препятствуют слишком скудные средства, которые капиталистическое государство выделяет на охрану памятников старины, и слишком мягкие законы. Так, например, знаменитая Мадонна с Младенцем кисти Джорджоне[25], написанная когда-то во Флоренции, украшает сегодня в Лугано частную галерею известного миллионера Тиссена. Почему? Потому что истек срок, в течение которого можно было потребовать украденную картину.
Во Франции, пресса широко освещала кражи произведений искусств в замках Луары. Но, как можно было судить, неуловимый Фантомас не имел ничего общего с преступлениями, совершаемых в Италии. Там просто похищали оригиналы, вырезая их из рам. Здесь же произошли подмены оригинала на подделку.
Почему? Как Фантомас проникал сквозь стены, минуя фотоэлементы и сигнализации в охраняемых галереях?
Вот были вопросы, которые волновали меня с первого момента пребывания в Замке Шести Дам.
НЕПРИЯТНОСТИ БАРОНА ДЕ СЕН-ГАТЬЕН • ВЫПОЛНИТ ЛИ ФАНТОМАС СВОЮ УГРОЗУ • ИДЕЯ ФИЛИППА И ВОЗМУЩЕНИЕ ПИЖУ • ОПЯТЬ ГОЛУБОЙ ВЕРТОЛЕТ • СЕКРЕТ ПОРТФЕЛЯ • «ПЛЯЖ» РЕНУАРА • В ОГРАБЛЕННОЙ ГАЛЕРЕЕ • ОРИГИНАЛ ИЛИ КОПИЯ • НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ВОРАХ И ПОДДЕЛКАХ КАРТИН
До меня донесся звонкий удар гонга, призывающий членов семьи и гостей на обед. Я посмотрел на часы: было пять вечера. Во многих странах обед с часу дня до трех, и в Англии, и во многих богатых семьях на Западе, на английский манер, в полдень едят ленч — очень легкую еду, а обедают очень поздно. У нас в Польше с этим делом по-разному. Те, кто работают, едят обед после окончания работы, также около пяти часов, а вместо английского перерыва на ленч у них перерыв в работе на второй завтрак.
Я мыл руки в прикрепленной к стене старомодной раковине, когда в мою комнату постучалась Ивонна. Она не была уверена, что я услышал гонг, а если и услышал, то понял ли, что это приглашение на обед. Как хорошая хозяйка Замка Шести Дам, она хотела лично пригласить меня в столовую.
— Я рад, что вы приняли приглашение дяди и приехали в наш замок, — заявила она, как и ее тетя. — «Пляж» Ренуара, это очень ценная картина. Если этот ужасный Фантомас лишит нашу галерею одного из самых ценных полотен, туристам будет неинтересен наш замок, потому что лежит в стороне от основных маршрутов. Это полностью разорит дядю.
Я задал вопрос, который, наверное, покажется невежливым, но это было необходимо.
— Я думал, что ваш дядя, Ивонна, очень богатый человек. Не считая даже этот великолепный замок с прекрасным парком, в его галерее, насколько мне известно, находится великолепная коллекция картин импрессионистов. Каждое из этих полотен представляет огромную ценность.
— Ах, так вы ничего не знаете? — удивилась Ивонна. — Замок в долгах, его обслуживание съедает много денег. А галерею в замке основал наш дедушка. Он был другом многих живших тогда художников, и хотя, быть может, не восторгался их изображениями, покупал их, чтобы помочь им, потому что большинство из них жило в большой бедности. Таким образом, была создана галерея. Потом имена этих художников обрели известность, картины поднялись в цене. А дед, в память о дружбе, никогда не соглашался продать ни одной картины. В завещании оговорено, что и дяде Раулю также нельзя продать ни одной картины из нашей галереи. Так что дядя является владельцем такого богатства, и, одновременно, не может им распоряжаться.
— Понимаю, — пробормотал я.
— А тетя Эвелина, она действительно очень богата. Она унаследовала после своего мужа, парижского банкира, огромное состояние. Только, вот, дядя не принял бы от нее финансовой помощи, потому что он очень гордый.
— Это, похоже, семейное — я засмеялся. — Твой брат, художник, Винсент, тоже, как я слышал, не хочет ни франка от тети.
— Она говорила вам об этом? Это правда, — отозвалась девочка. Такие уже все Сен-Гатьен. В любом случае, нам бы не помешали эти сто тысяч долларов за поимку Фантомаса. Как вы думаете, общими силами нам удастся его поймать? — говоря это она лукаво подмигнула мне.
Я улыбнулся.
— У нас есть конкурент. Господин Гаспар Пижу. Он тоже хочет получить награду и купить себе домик где-то на юге Франции.
Девушка презрительно пожала плечами.
— Я не верю в таких детективов, которые носят приклеенные усы. Но пойдемте уже на обед.
По дороге в столовую, я задал ей еще один вопрос:
— Ваш дядя говорил что-то о своей мастерской, а ты шутила на эту тему. Скажи мне, над чем работает твой дядя?
Она тихо рассмеялась.
— Этого никто не знает, мсье. Никто из нас никогда не был в его мастерской. Только наш лакей, Филипп, посвящен в дела дяди, потому что убирает его мастерскую. Но от Филиппа трудно чего-нибудь добиться, он служил на том же корабле, что и дядя, и очень ему предан.
Столовая находилась на первом этаже, рядом с холлом. Стены покрывала темная, дубовая вагонка, потолок тоже был балочным и обшит деревом. Одну стену занимал большой шкаф, составляющий одно целое с панелями. На другой я увидел мраморный камин с великолепным зеркалом в стиле рококо. В третьей стене виднелись четыре окна, а в эркерах между ними стояли деревянные скамьи, крытые шкурами.
Середину столовой занимал длинный прямоугольный стол, окруженный стульями с высокими спинками.
Барон оделся к обеду в темный костюм и белую рубашку с черной бабочкой. Он выглядел изысканно, как настоящий аристократ. Тетя Эвелина, к счастью, сняла свою шляпу, огромную как клумба. В длинном, темном платье, украшенном жемчугом, с белыми волосами заплетенными в пучок, она выглядела очень изысканно. Кто видел ее в первый раз, и не подумал бы, что в ней дремлет жуткий автомобильный демон. Только все еще, по малейшему поводу, ругалась на разных языках. «Caramba, porca miseria» — часто слышалось во время этого обеда.
Я был представлен куратору, господину Арманду Дюранту, рослому мужчина с огромной черной бородой, которая делала его похожим на разбойника Мадея. Но мягкий взгляд голубых глаз и тихий голос разрушали это впечатление.
К столу подавала служанка, но уже без бигуди, и лакей барона, тот самый испанец Филипп. Филипп служил на корабле, на котором барон был офицером, а потом поступил на службу к барону. Ему было около пятидесяти лет, как и барону. У него были длинные, седые бакенбарды, густые брови и носил он что-то вроде ливреи, которая, однако, напоминала немного басманскую куртку с серебряными пуговицами и плетением.
Разговор за ужином начал барон.
— Как вы оцениваете охрану галереи? — спросил он господина Пижу. — Ваше мнение очень важно, поскольку от него зависит выплата компенсации за ранее украденную картину. Фантомас пригрозил похищением «Пляжа» Ренуара. Не знаю, могу ли я быть спокоен…
Господин Пижу пренебрежительно махнул рукой, вооруженной столовой ложкой.
— У вас хорошая система сигнализации. На окнах крепкие решетки, двое охранников по очереди дежурят у входной двери в галерею. Но имеет ли это какое-либо значение? Если Фантомас пообещал, что украдет картину Ренуара, то, безусловно, выполнит свою угрозу.
— Как это? — удивился барон. — А как он попадет в галерею?
— Ба, в том-то и дело! — пожал плечами Пижу. — Он умеет проникать сквозь стены.
— Caramba, porca miseria! — загремела тетя Эвелина. — И это говорит господин детектив Страхового Агентства? Несколько таких детективов и Агентство пойдет по миру. Я думала, что раз вы здесь, Фантомас не посмеет украсть картину.
Господин Гаспар отложил ложку.
— Не моя задача следить за коллекцией барона. Он этим занимается сам, а также наемные охранники, и патентованная система охранной сигнализации. У меня другие обязанности.