1/10 приходится на «тьерру темплада» — умеренную зону тропиков; в «тьерру фриа» — холодную зону тропиков, условия которой всего ближе к европейским, заходят только отдельные вершины Кордильеры Верагуа.
Лета и зимы, в нашем их понимании, в Панаме нет; их место занимают влажный (с мая по декабрь) и сухой (с января по апрель) периоды. Осадки, особенно во влажный период, выпадают большей частью в виде сильных, но кратковременных ливней.
По количеству выпадающих осадков Караибский склон резко отличается от Тихоокеанского. Северо-восточные пассаты, дующие обычно в Центральной Америке, приносят с собой на Караибское побережье очень много осадков, делая его одним из самых влажных мест на земле. Здесь ежегодно выпадает 3–4 тыс. мм осадков, а на горах Сан-Блас даже до 5 тыс. мм. У гребня горной оси перешейка количество осадков уменьшается, и на Тихоокеанском побережье оно обычно равно 1–1,5 тыс. мм в год. Разница в количестве выпадающих осадков значительна даже на самом Панамском перешейке, где водораздел очень невысок: в то время как среднегодовые температуры городов Колон и Панама примерно одинаковые (около 26,5° Ц), осадков в Колоне выпадает 3 250 мм, а в Панаме — 1 700 мм.
В условиях тропиков, с их постоянно высокими температурами и отсутствием зимнего накопления влаги, количество осадков, выпадающих на Тихоокеанском побережье, не так велико, как это может показаться на первый взгляд; сплошь и рядом оно оказывается даже недостаточным для тропической древесной растительности.
Территория Панамы испещрена множеством рек, большинства которых впадает в Тихий океан. Длина их, как правило, невелика: все они короче 200 км, а огромное большинство короче 100 км. Это горные реки с быстрым течением и резкими колебаниями в количестве воды, зависящими от времени года и от выпадания отдельных ливней. Сравнительно мелкие в сухой период (некоторые из них в это время, особенно на юго-западе, почти пересыхают), они превращаются в период дождей, когда уровень воды в них повышается на 10–15 м, в бурные потоки, стремительно несущиеся по узким долинам к океану. Для судоходства эти реки за редким исключением не пригодны; свободно передвигаются по ним только индейские долбленые пироги; однако реки имеют значительную ценность как возможные источники гидроэнергии. Наиболее важные реки Панамы: Чагрес (193 км), впадающая в Караибское море недалеко от Колона, Чепо и Туйра (182 км) с притоком Чукунаке, впадающие в Панамский залив. Река Чагрес имеет большое значение для Панамского канала. На ней построены плотины, образовавшие два водохранилища. Главное из них — так называемое Гатунское озеро площадью около 425 кв. км; через это озеро проходит часть трассы Панамского канала, шлюзы которого оно обеспечивает водой.
Почвы Панамы отличаются плодородием и разнообразием типов. На Караибском склоне преобладают красноземы, на Тихоокеанском — красно-бурые почвы со значительным содержанием гумуса. Особенно плодородны вулканические почвы западной Панамы.
Размещение растительного покрова определяется распределением осадков. Большая часть страны, в том числе Атлантический склон и область Дарьен, покрыта буйными зарослями вечнозеленых влажных тропических лесов, деревья и кустарники которых настолько густо сплетаются между собой в единую массу стволов, ветвей и лиан, что пробраться через них можно только при помощи топора.
Густота и видовое богатство этих девственных лесов изумляют путешественников. «Береговые мысы здесь ничем не напоминают утесов или косогоров, так как они совершенно скрыты под покровом листвы, — писал французский географ Элизе Реклю, — можно подумать, что весь холм представляет собой одно гигантское дерево, выросшее среди моря и подымающее высоко к небу свою величественную пирамиду. Внутри страны, в глубине темных галлерей, струятся ручьи и реки, осеняемые сводом перевившихся между собой ветвей, и поток поминутно прячется то за стеной скучившихся стволов, то под слоем нитчаток и других водяных растений, по которым, словно по ковру, скользят лодки».
Яркое описание растительности Панамы дает побывавший там русский профессор Тимонов: «Растительная сила здесь громадная, — пишет он. — Совершенно невозможно в коротких словах охарактеризовать богатство здешней флоры, ее разнообразие, блеск и красоту. Среди нее обращают на себя особенное внимание роскошные кокосовые пальмы, теснящиеся по берегам океанов, куда ветер доносит испарения соленой влаги; изящные царские и веерные пальмы, нежные акации с оранжево-желтыми цветами; одиноко и величественно возвышающиеся над остальной листвой «деревья жизни», твердые стволы которых служат прекрасным материалом для железнодорожных шпал; цветущие «сейбо» с красными цветами, употребляющиеся как теневые деревья для кофейных плантаций в Коста-Рике; густые «манго», цветущие как каштаны и приносящие плоды, подобные сливам; кустарники «гуявы», покрывающиеся плодами вроде яблок; рощи широколиственных бананов, апельсинных и лимонных деревьев; причудливые орхидеи, покрывающие, подобно нашим мхам и лишайникам, стареющие стволы лесных деревьев и образующие висячие воздушные сады».
Влажные тропические леса Панамы богаты ценнейшими породами деревьев. Здесь растут различные каучуконосы; красное, розовое, черное и другие деревья, цветная древесина которых используется для изготовления дорогой мебели и других поделок; кампешевое дерево, дающее высокой прочности древесину и ценный краситель; сеиба, волокно плодов которой, так называемый капок, видом напоминающий вату, почти не поддается гниению и является ценным тепло- и звукоизолирующим материалом; различные пальмы, в том числе пальма-коросо, ядра орехов которой, по виду и твердости напоминающие слоновую кость, идут преимущественно на изготовление пуговиц. В горах, в пределах «тьерры темплада», растут широколиственные леса, в которых преобладают различные виды дубов. Эти леса также могут служить ценным источником древесины.
На более сухом Тихоокеанском склоне влажные вечнозеленые леса сменяются «смешанными» тропическими лесами с опадающей в сухое время года листвой. Большие лесные массивы здесь встречаются редко; леса теряют свою величественность; на юго-западе они чередуются с саваннами — лесостепью, где по покрытым травой просторам там и сям разбросаны небольшими группами-островами отдельные деревья, кустарники или рощи.
С вершины вулкана Чирики в ясную погоду открывается вид на два совершенно различных пейзажа: на лесистый атлантический склон и на почти безлесный тихоокеанский склон.
Саванны Тихоокеанского склона, климат которых гораздо здоровее и благоприятнее для человека, чем влажный и душный климат тропических лесов, изобилующих к тому же разнообразными разносящими болезни насекомыми, — наиболее пригодная для освоения часть Панамы, тем более, что для того, чтобы использовать землю под посевы и пастбища, здесь не приходится заниматься таким трудоемким делом, как сведение тропического леса. Именно здесь и селились в первую очередь испанские колонисты.
Фауна Панамы, как материковая, так и океанская, также богата и разнообразна. В лесах живет множество млекопитающих — хищников и травоядных, и различных птиц с поразительно ярким оперением, среди которых особенно много попугаев. Но подлинные хозяева лесов Панамы — это насекомые. Бабочек здесь так много, что временами они поднимаются сплошными тучами, затемняя солнце[1]. Особенно страшны для человека несметные полчища москитов. Укусы москитов очень болезненны, они могут буквально заесть человека; но еще страшнее то, что некоторые виды москитов являются переносчиками болезней, в том числе страшною бича влажных тропиков — желтой лихорадки.
Моря, омывающие берега Панамы, изобилуют рыбой, морскими животными и моллюсками, среди которых распространена жемчужница, дающая жемчуг и перламутр.
В общем, Панама обладает значительными природными ресурсами, которые могут способствовать развитию в стране различных отраслей экономики: земледелия, скотоводства, добывающей промышленности, энергетики. Однако большая часть ее территории до сих пор не освоена человеком и имеющиеся там природные богатства не используются. Среди природных факторов, затрудняющих освоение страны, отметим нездоровый климат и густые леса, трудно поддающиеся раскорчевке. Главной же причиной неосвоенности большей части территории Панамы является господство здесь американских монополий, не заинтересованных в экономическом развитии страны.
Из истории Панамы и Панамского канала
В 1492 году Колумб, отправившийся на поиски западного пути в Индию, открыл, сам того не зная, новый обширный материк, названный впоследствии Америкой.
По следам Колумба тотчас же устремились испанские конкистадоры — искатели легкой наживы. Один из них, Родриго де Бастидас, в 1501 году наткнулся на побережье нынешней Панамы. В 1502–1503 годах Колумб во время своего четвертого, последнего, путешествия обследовал в поисках пролива, который вел бы дальше на запад, побережье Центральной Америки. Уверенность в существовании такого пролива подкреплялась рассказами индейцев о какой-то узкой полосе, лежащей между двумя обширными морями, — испанцы думали, что индейцы имеют в виду проход, связывающий океаны. Обнаружить такой проход так и не удалось, но в реках, впадающих в Караибское море, было найдено золото, и в результате в 1509 году на берегах Дарьенского залива возникла первая испанская колония. Во главе ее вскоре оказался Васко Нуньес Бальбоа.
В 1513 году Бальбоа, наслушавшись рассказов местных индейцев о могучем океане, лежащем за горами, и богатых золотом странах, расположенных на его побережье, отправился на его поиски. По рассказу летописца, «Бальбоа, укрепившись в Дарьене, приступил к поискам золота, о котором он так много слышал. Он завел много знакомых среди вождей соседних индейских племен. Самый богатый из касиков (вождей) Комогре встретил прибывшего к нему в гости Бальбоа дарами золота. Когда испанцы стали ссориться между собой из-за золота, присутствовавший при этом сын вождя презрительно заметил: «Если вы так жадны до этого металла, то знайте, что дальше на юг есть земля, где люди пьют и едят из золотых сосудов». Так испанцы впервые узнали о Перу. «В шести днях пути отсюда, — продолжал индеец, — лежит другой океан, такой же большой, как тот, что лежит сейчас перед вами. На его берегах и находится то царство, о котором я говорю. Но его владыки могучи. Чтобы напасть на него, вам нужно гораздо больше людей, чем у вас сейчас имеется». Бальбоа и его спутники, в числе которых был и Писарро, будущий завоеватель Перу, внимательно слушали индейца. Вскоре Бальбоа отправился на поиски».