— Папа! — крикнул Муми-тролль.
Папа повернулся и помахал:
— Лёг как миленький! Здесь будет причал, сделаем волнорез, понимаешь?
Он по самые уши погрузился в море и начал, покряхтывая, катить по дну ещё больший камень. Под водой катать и тащить было намного легче, и папа задумался почему. Но самое главное — он чувствовал себя невероятно сильным…
— Я хочу у тебя кое-что спросить! — крикнул Муми-тролль. — Про муравьёв! Это очень важно!
Папа приподнял над водой мокрую морду в знак того, что слушает.
— Про муравьёв, — повторил Муми-тролль. — Ты не знаешь, как с ними разговаривают? Как ты думаешь, они поймут, если написать для них объявление? Они умеют читать?
— Муравьи? — с удивлением переспросил папа. — Нет, они ничего не понимают. Мне надо теперь найти треугольный камень, который встанет между этими двумя. Волнорез должен быть крепким — тот, кто его строит, обязан чувствовать море. — И папа снова побрёл, опустив морду в воду.
Муми-тролль поднялся по скале повыше и некоторое время наблюдал за мамой, которая вскапывала свой будущий сад. Она разбрасывала водоросли, лапы и передник перепачкались коричневым, мама светилась счастливой сосредоточенностью.
Муми-тролль подошёл к ней и спросил:
— Мама, вот скажи, если кто-то нашёл очень красивое и уютное местечко и решил, что оно будет его собственное, а потом оказалось, что там живёт ещё много всяких других, которые не хотят оттуда уезжать, — скажи, имеют право там оставаться эти другие, которые даже не понимают, какое это место прекрасное и замечательное?
— Имеют, — ответила мама и уселась на водоросли.
— Но если они прекрасно могли бы жить в другом месте — хоть даже на какой-нибудь помойке! — вскричал её сын.
— Тогда надо попробовать с ними договориться, — предположила мама. — И помочь им с переездом. Переезд — хлопотное дело, когда долго живёшь на одном месте.
— Пфф, — сказал Муми-тролль. — А где Мю?
— Около маяка, строит там какой-то лифт, — ответила мама.
Малышка Мю с риском для жизни и полным презрением к опасности свешивалась из северного окна. Она прибивала блок к оконной раме. На полу валялась куча какого-то серого мусора, потолочный люк был открыт.
— Забыла, что говорил папа? — спросил Муми-тролль. — Наверх лазить нельзя, это его личная территория.
— Над его личной территорией имеется чердак, — парировала Мю. — Отличный чердачок, где чего только нет. Подай вон тот гвоздь. Мне надоело лазить по лестнице каждый раз, когда пора обедать, и я решила построить лифт. Будете втаскивать меня наверх в корзине или спускать мне еду — спускать даже лучше.
«Как ей это удаётся? — подумал Муми-тролль. — Она всегда делает что хочет, и никто не может ей помешать. Просто делает, и всё».
— И кстати, там в чаще никого не было, — заметил Муми-тролль. — Вообще никого. Ну разве что муравьи.
— А, — сказала Мю, — так я и думала.
Вот так всегда. Мю вбила большой гвоздь в дерево по самую шляпку и засвистела сквозь зубы.
— Ты бы лучше убрала весь этот мусор до прихода папы, — прокричал Муми-тролль между ударами молотка, понимая, что это не произведёт ни малейшего впечатления. Он печально попинал кучу старых бумаг, банок, рваных сетей, тёплых тапочек и клочков тюленьих шкур — и обнаружил календарь. Большой настенный календарь с невероятно красивой картинкой: морская лошадка, скачущая в лунном свете по волнам. Луна опустила свою ногу в ночное море, у лошадки была длинная жёлтая грива и светлые непроницаемые глаза. Умеет же кто-то так красиво рисовать! Муми-тролль положил календарь на комод и долго рассматривал.
— Пятилетней давности, — заметила малышка Мю, спрыгивая на пол. — Сейчас все дни по-другому, а там ещё и страницы кто-то повырывал. Держи верёвку, я пойду вниз, проверю, как работает лифт.
— Подожди, — попросил Муми-тролль. — Я хочу кое-что спросить. Ты не знаешь, как избавиться от муравьёв?
— Отравить, понятное дело, — ответила Мю.
— Нет, не так! — воскликнул Муми-тролль. — Я просто хочу, чтобы они ушли!
Мю внимательно вгляделась него и сказала:
— Всё понятно. Ты нашёл в лесу место, которое тебе понравилось, но там полно муравьёв. Если я тебя от них избавлю, что мне за это будет?
Муми-тролль почувствовал, что краснеет.
— Я всё устрою, — невозмутимо проговорила Мю. — Через несколько дней можешь пойти посмотреть. А за это ты будешь таскать мой лифт. Ну я пошла.
Муми-тролль остался стоять с неприятным чувством. Тайна выплеснулась из него. Укромная полянка стала обычным местом. Он быстро взглянул на календарь и встретился взглядом с морской лошадкой. «Мы одной крови, — с жаром подумал Муми-тролль, — мы понимаем друг друга, мы оба любим только красивое. У меня будет моя полянка, а всё остальное не важно. И сейчас я больше не хочу об этом думать».
Мю снизу подёргала верёвку.
— Тащи меня! — крикнула она. — Только не упусти! Не забывай про своих муравьёв.
Лифт работал безотказно. Мю в этом и не сомневалась.
Усталый и довольный, папа возвращался домой через вереск. Где-то глубоко внутри у него сидела мысль, что он должен бы попробовать с новыми силами взяться за маяк, но до темноты было ещё далеко. К тому же он только что катал камни — огромные, просто гигантские. И всякий раз, когда камень плюхался в воду, Муми-мама поднимала голову от своего будущего сада, чтобы посмотреть… И папа решил пока прогуляться до восточного мыса.
С подветренной стороны острова медленно табанил мимо рыбак с удочкой на носу лодки. Папа никогда не слышал, чтобы рыба клевала в это время года. Рыбу обычно ловят в июле. Но этот рыбак был не такой, как все. Наверное, ему просто нравилось кататься на лодке в одиночестве. Папа приподнял было лапу, чтобы помахать, но передумал — всё равно ответа не получишь.
Он поднялся на скалу и пошёл против ветра. Скалы здесь выгибались арками и были похожи на спины огромных животных, бок о бок бредущих к морю. Озеро папа заметил, только когда оказался с ним совсем рядом. Далеко внизу поблёскивала спокойная тёмная поверхность воды, почти ровный овал. Будто огромный глаз. Папа пришёл в восторг. Настоящее озеро, редчайшая, таинственная чёрная впадина! Море время от времени нагоняло волну, она перелетала через перемычку, отделяющую море от озера, и на миг возмущала водную гладь, но спустя мгновение озеро снова спокойно смотрело чёрным блестящим глазом в небо.
«Глубокое, — подумал папа, — ох, какое глубокое! Мой остров — это целый мир, в котором есть всё, что нужно, и при этом он подходящей величины. Как же я счастлив! Как будто держу целый мир в своих лапах!»
Папа быстро зашагал к маяку — он хотел поделиться своей находкой, пока озеро случайно не нашёл кто-нибудь ещё.
— Жаль, что вода в нём не дождевая, — сказала мама.
— Ну что ты, — замахал лапами папа, — оно же сделано морем. Мощные шторма перехлёстывали через остров, и намыли озеро, и катали по дну камни, от этого оно сделалось таким чудовищно глубоким!
— А в нём водятся рыбы? — спросил Муми-тролль.
— Весьма вероятно, — ответил папа. — И, должно быть, огромные! Представь себе гигантскую щуку, которая жила там сотню лет и с каждым годом становилась всё жирнее и злее!
— Так-так, — заинтересовалась Мю. — Пожалуй, надо забросить там блесну и посмотреть, что будет.
— Детям пользоваться спиннингом запрещено, — отрезал папа. — Чёрное озеро — это только для пап. И не подходи близко к краю. Вы же понимаете, это невероятно опасное место. Попозже я изучу его как следует. Но не сейчас. Сейчас мне надо заняться причалом и печкой, в которой мы будем коптить угрей и семикилограммовых щук. Мне надо установить колышки для просушки сетей и сделать рыбный садок, пока нет дождя…
— И какой-нибудь жёлоб для воды на крышу, — добавила мама. — Через пару дней у нас закончится питьевая вода.
— Не волнуйся, — успокоил её папа. — Будет тебе жёлоб. Я всё устрою, только дайте мне немножко времени.
Семейство направилось обратно к маяку, и папа всё говорил про огромных щук. Ветер поглаживал заросли вереска, садящееся солнце окрасило весь остров в тёплые жёлтые тона. Но позади всё так же лежало в глубокой тени посреди своих скал чёрное озеро.
Мама убрала мусор, который натащила малышка Мю, потолочный люк закрыли. Войдя внутрь, папа сразу же заметил календарь.
— То, что мне нужно, — сказал он. — Где вы его нашли? Если мы хотим завести на этом острове хоть какой-то порядок, нужно вести счёт дням. Сегодня вторник, это я помню.
Папа взял карандаш и описал большой круг на верхнем поле листа — это было Прибытие. Потом он обозначил двумя маленькими крестиками понедельник и вторник.
— А вы когда-нибудь видели морскую лошадку? — спросил Муми-тролль. — Они такие же красивые, как на картинке?
— Может быть, — сказала мама. — Не знаю. Но говорят, художники часто преувеличивают.
Муми-тролль задумчиво кивнул. Жаль, что на картинке не видно, есть ли у лошадки серебряные подковы.
Комната была полна жёлтым закатом, спустя мгновение он сделался алым. Папа стоял посреди комнаты и размышлял. Как раз сейчас ему следовало бы пойти зажигать маяк, потому что скоро наступит вечер. Но если он полезет по лестнице, остальные, конечно, догадаются, зачем он полез. И когда он вернётся, все будут понимать, что зажечь маяк ему не удалось. Вот почему нельзя побыть снаружи до сумерек и дать ему спокойно попробовать? Всё-таки жизнь с семьёй имеет свои минусы. Например, иногда семейству недостаёт чуткости. Но всё-таки они уже так давно вместе…
Папа поступил так, как всегда поступают в неприятные моменты, — отошёл к окну и отвернулся от всех.
На подоконнике лежал колышек. Ну разумеется. Он совершенно забыл про сети. А это ведь очень, очень важное дело. Папе сразу полегчало. Он опять повернулся и сказал:
— Сегодня мы будем забрасывать сети. Их всегда забрасывают до наступления сумерек. И вообще-то, раз мы живём на острове, их надо забрасывать каждый вечер.